в апреле 45-го

спросил более высокий. Увидев, мелькнувшею зеленую гимнастерку, скинул автомат. Без единого звука сослуживцы Вилли упали на камни, сквозь которые пробивалась зеленая листва. 
Эсэсовец с ужасом смотрел на тела, одно с пробитым ножом горлом, другое с клинком в сердце. Вилли понял, в любой момент, русские пустят и его в расход. 
- Есть ли еще патрули поблизости? – прозвучал вопрос, пленный вернулся в реальность. 
- Да в метрах пятистах…
- Жить хочешь? – спросил молодой лейтенант, чуть старше Вилли. Немец взглянул голубыми глазами на девушку-переводчика. Опустил голову вниз. 
- Переведите ему Олеся, покажет расположение объекта, пути через патрули и минное поле. 
- Неужели товарищ лейтенант вы так его и отпустите? – поинтересовался Курченко. 
- Спросите, его как давно он служит в С.С.? – игнорируя вопрос ефрейтора, обратился Певцов к девушке. 
Вилли испуганно залепетал.
- С февраля 1945, на Одере получил легкое ранение и награду железный крест, за что и переведен в охранный батальон – старательно перевела слова Олеся. 
Немец быстро, словно его перебьют, заговорил: 
- Господин командир, простите, я не разбираюсь в русских воинских званиях. Я проведу вас к местоположению бункера, только не убивайте меня. У меня мать и две сестры младших…- в голосе немца слышалось отчаяние. 
Вадим не чувствовал никакой жалости к этому блондину в черной форме. Трупы детей расстрелянных до прихода пехотного батальона в ту польскую деревню встали перед глазами. Виновных в злодеяниях, солдат и офицеров того батальона С.С. в плен не брали. 
«Такие же блондины с молниями на петлицах» - подумал Певцов но, раздумывая как поступить, согласно кивнул головой. 
- Ладно, Прохор, пусть только покажет нам путь. Потом доставим его в часть. 
Курченко усмехнулся в черные усы. 
- Может товарищ лейтенант по башке ему заехать потом для верности? – он показал Вилли кулак, показавшийся немцу, размером с лошадиное копыто – Как того полицая.
Летом сорок четвертого, войска освобождали многострадальную Белоруссию, немецкие части с полицейскими батальонами попали в гигантский котел прозванный «Минским». Взводу Певцова поручили тогда ликвидировать небольшой отряд карателей, а главаря старосту нескольких деревень, прозванного «Мясником» доставить, во что бы то не стало живым. Полицаи сами того, не ведая, попали в умело расставленную разведчиками западню. Почти весь отряд противника кто не погиб от меткого оружейного огня потонули в засасывающей трясине. «Мясник» попался на глаза Прохору, солдат обезвредил предателя, и для верности нанес знаменитый удар кулаком в голову. 
В оперативный отдел приволокли лишенное сознание тело. Когда бывший староста пришел в себя, то не помнил ничего, даже своего имени с фамилией. 
Полковник Мирошин начальник особого отдела рвал и метал. Предателя лишенного памяти повезли на места «боевой славы» где его мигом опознали местные жители, а удар ефрейтора, используемый не раз, стал легендой взвода разведки лейтенанта Певцова. 
….Два ряда колючей проволоки, бесконечные окрики часовых в черной форме, едва заметные вдали строения из бетонных блоков, говорило о многом. 
- Здесь – показал дрожащей рукой Вилли. Он решил, что русские забьют его кулаками до смерти. 
- Почему лаборатория не эвакуировалась? – поинтересовался Вадим. 
Немец попросил сигарету. 
- Ваши части так стремительно наступали, что мы и не заметили, как оказались в окружении…- ответил он, глубоко затягиваясь, папиросой. Из глаз брызнули слезы, немец закашлялся. 
«Так только они курят, эту солому?» - подумал Вилли.
Неподалеку заурчал мотор. Лязгая гусеницами развернувшись, отбрасывая столб пыли бронетранспортер, двинулся вдоль заграждения. Прямоугольные щиты предупреждали готическим шрифтом о токе высокого напряжения. Из кабины высунулась голова в фуражке. Броневик ускорил ход. 
- Каждый час совершается полный обход территории вокруг бункеров – сказал Вилли, посмотрев на часы. Циферблат показывал три минуты десятого. 
- Сколько тут солдат?
- Около трех сотен, ученых и прочей шушеры еще больше – ответил пленный. 
Крытый грузовик пронесся к массивным железным воротам, здоровый эсесовец, проверив документы, махнул рукой водителю. Машина прошла внутрь. 
В окуляры бинокля Вадиму хорошо было видно, немцы перебрасывались шуточками, здоровяк, смеясь, залез в караульную будку, оснащенную пулеметом МГ. 
- Что в машине?
- Не знаю, оборудование для опытов – тихо сказал Вилли, и опустил голову. 
- Ну-ка, врет ведь товарищ лейтенант! – воскликнул Семенов. 
Немец посмотрел на лица русских солдат, взглянул на хмурую переводчицу. Тяжело вздохнул:
- Ладно, все равно, мне не жить. Там в грузовике наверняка живой материал из поселения.
«Вот и все сейчас пустят меня в расход» - подумал он. 
- Какого поселения? 
- В километрах трех на северо-запад есть поселение. Специально для лаборатории. Время от времени грузовики привозят оттуда материал. 
- Материал!? – вскипел Прохор. 
- Да люди, военнопленные, обладающие слоновьим здоровьем, дети, женщины. Я в этом не участвовал, клянусь. Я всего лишь охранял территорию, и то за пределами проволоки. Я даже не знаю, кстати, никто из эсесовцев, кроме офицеров и солдат особого элитного подразделения, не знает, чем занимаются ученые внутри бункеров. 
- Теперь задача усложнилась. Ты бывал в концлагере? 
- Нет, это не концлагерь, а деревня, по такому типу должны были строиться на вашей территории…
- Семенов рацию! – скомандовал Вадим. Боец скинул ранец, с плеч прокрутив колесико, настроил на нужную волну. Потекли секунды ожидания, казавшиеся часами.
- Есть! База говорит эхо – Семенов передал все что необходимо. Заслушав сообщение из штаба, он сложил антенну и надел ранец на спину. 
- Товарищ лейтенант приказано возвращаться, пленного взять с собой. Майор говорит ценный фрукт – усмехнулся солдат, взглянув на пленного ефрейтора. Тот вздрогнул. 
Певцов на минуту задумался. 
- Вот что Картон, веди взвод и этого кадра – командир указал на Вилли - в расположение. Со мной остаются Курченко, Семенов и Васьков. 
- Есть! – отозвался боец. Девушка умоляюще, взглянула на лейтенанта. 
- Товарищ лейтенант разрешите? – робко вставила слово Олеся. 
- Нет – отрезал лейтенант с несвойственной ему по отношению к представительницам прекрасного пола жесткостью в голосе. 
- Вам понадобится переводчик. Я не подведу – попробовала зарекомендовать себя девушка. 
- Послушайте – ответил Певцов уже мягче – Скоро мы возьмем Берлин, я хочу, чтобы вы дожили до Победы. Неужели не ясно?
- Товарищ лейтенант, а я хочу приблизить эту победу – парировала Олеся.
- Хорошо, но возможно мы не вернемся…
- После того, что я пережила, мне нечего больше боятся. 
Но тут случилось нечто неожиданное. 
Резким движением Вилли схватил девушку за руку, притянул к себе, сжав шею переводчицы.
- Еще шаг и я сверну ей голову! – громко заявил он. Все замерли в ожидании. Курченко направил автомат, немец с заложницей сделали шаг назад. 
- Предупреждаю! – хрипло сказал Вилли. 
Девушка незаметным движением протянула руку к сапогу. 
Ефрейтор чувствовал себя героем. Награда не заставит себя ждать. Русские стояли в метрах трех, не решаясь ни на какие действия. Вилли открыл, было, рот заслышав шум мотора. Он соврал, обход патрули совершали в течение двенадцати часов постоянно. 
Сперва он ощутил, что-то горячее вошло в бок, там, где находилась печень. Ослабив хватку, Вилли схватился за рану. Обжигающий жар превратился в холод, эсесовец опустился на колени. Перед ним мелькали русские, особенно выделялась девушка, сжимающая в руке нож. Лезвие покрыто бурыми пятнами. 
«Это же моя кровь!» - догадался Вилли и рухнул лицом в землю. 
Тело оттащили в лесок и закидали ветками. 
Проводив взглядом, отряд уходящий на восток, Вадим присел на камень, обдумывая дальнейший план. Прошло около получаса, мимо укрытия разведчиков промчался еще один грузовик, на этот раз без тента. В кузове сидело десятка два солдат. Бронетранспортер и три танка «Тигр» волочили гусеницами следом. 
Разведчики не догадывались о причине боевой тревоги. Пять минут назад радисты, подчиняющиеся обершарфюреру Рауху, приняли радиограмму. Приказ: часть боеспособных соединений, прорваться через окружение, перекрыть дорогу на столицу. Русские наступают быстро, плохо укомплектованные отряды фолькштурма и дети из гитлерюгенда не в состоянии задержать наступавшую лавину советских войск. Не зная реальной обстановки, эсэсовцы принялись выполнять приказ. 
- Наш шанс попасть внутрь – сказал лейтенант. Они осторожно приближались к заграждению. В метрах трестах массивные ворота, две вышки. Дула пулеметов свисали из-за деревянного заграждения. 
Курченко снял с плеча винтовку и отдернул затвор. Взяв часового, прицел на вышке, он приготовился спустить курок. Вторую вышку взял на прицел Семенов. Голова в каске оказалась в самом центре мушки. 
- Сейчас сбегутся как тараканы – злобно прошипел Прохор. 
- Если дадим бой не прорвемся, тем более они будут знать что мы здесь – рассудительно сказал лейтенант – Уходим в лесок, вернемся ближе к ночи. 
Звезды подмигивали в сумеречном небе, становилось прохладно. Группа разведчиков приближалась к объекту. Кругом стояла какая-то необычная тишина. 
Не слышно рева моторов, переговоров часовых, вышки и то пустые. 
- Что так тихо? Не нравится мне это – проворчал Семенов. Массивные ворота наглухо заперты, в караульной будки ни души. 
Вадим вытащил плоскогубцы. Осторожно приблизил к проволоке. Ток и то оказался выключен. 
- Они не могли за несколько часов эвакуироваться – прошептала Олеся. Девушке становилось жутко. Какой-то сверхъестественный ужас витал в воздухе. 
До бункеров оставалось метров сто. Рядом с входом они заметили бронетранспортер. Курченко открыл люк десантного отсека и присвистнул:
- Товарищ лейтенант взгляните. 
Внутри, сжимая в руках пистолет, лежало тело офицера. Оберштурмфюрер выстрелил себе в висок. 
Вход в бункер закрыт напрочь. Электрощит открыт, рубильник опущен вниз. Певцов одним движением поднял его. Ворота заскрипели и на какое-то расстояние створки раскрылись. В щель можно пролезть человеку среднего телосложения. Лейтенант кивнул, и разведчики прошли внутрь бункера. 
Они не заметили, как сзади к электрощиту подкрался один из солдат охранного батальона. Форма висела на нем мешком, а под глазами расплывались черные круги, рот солдата то и дело растягивался в улыбке. Вытерев рукавом, кровь с лица он опустил вниз рубильник, двери наглухо запечатались. 
- Теперь пусть русские сами разбираются с заразой – рассмеялся он, эсесовец улегся на спину, чувствуя холодную землю, громко хохотал. 
- Черт, наверняка что-то замкнуло, есть же тут другой выход – ворчал Семенов, рассматривая двери. 
- Ладно, двинулись, если выход есть, а он должен быть мы найдем его – скомандовал Вадим. 
Бетонный куполообразный коридор служил, по-видимому, еще и гаражом. Грузовики в ряд находились за линией прочерченной белой краской. Повсюду машины, бронетранспортеры, даже пару «королевских тигров». 
Ангары заканчивались обычными дверьми. Несколько проходов вело в глубины бункеров, связанных