Фуражка

немцы - опытные вояки, всё утро стрелять с одной позиции не будут! Уже, наверно, раз десять её поменяли. Вот и стреляй неизвестно куда! А кругом свои. Много своих, тысячи! Сложный выбор. Никому не пожелал бы столкнуться с таким выбором.
    Сержант отодвинулся от прицела и посмотрел на небо, на ползущие медленно облака, на начинавшее палить весеннее солнце. Развернул фуражку снова вперёд и надвинул козырёк на самые глаза. Задумался. Берзарин терпеливо ждет.  Адъютант хотел что-то сказать, но генерал жестом прогнал его прочь с огневой позиции. А сержант тем временем загибал пальцы, что-то перечисляя в уме. Снова развернул фуражку назад. Опять закрыл глаза, казалось, даже заснул. Ещё пару раз повернул свою фуражку вперёд-назад, посмотрел в прицел, на небо, развернул карту, подумал. Время идёт, наши войска стоят, а выстрела всё нет. Берзарин не выдержал и тихо спросил у солдата из орудийной прислуги: «зачем он свою фуражку, вертит туда-сюда, она у него что - волшебная?». «Да, ответил шепотом солдат, мы её так и зовем - шапка-невидимка! Он как развернет её назад, то исчезает для нас – словно туда, к цели переносится, как бы парит над ней. Его когда ранило, то он в бреду все про свою фуражку вспоминал. Наводчику завещал, заговоренная, говорил, она у него. Он когда стреляет, всегда её одевает, даже зимой в любой мороз. Бабка-ворожея заколдовала». Боевой генерал Берзарин много всяких баек на войне слышал, но такую впервые. Посмеявшись в душе над дремучестью солдата, продолжил терпеливо ждать.
    Мальцев вдруг резко встал, снял фуражку и заложив руки за спину, медленно обошел орудие сначала три раза по часовой стрелке, затем три раза обратно. «А это тоже какой-то ритуал» - снова спросил Берзарин. «Да, он так всегда делает, но обычно один-два раза. Но раз ходить вокруг начал, значит все готово, товарищ генерал, сейчас будем стрелять!». И точно, сержант уселся на место наводчика. «Приготовиться к стрельбе, по местам стоять!» Защурив один глаз, прильнул на мгновение к прицелу, быстро развернул ствол орудия в нужную сторону, задрал его повыше, и тихо -  Огонь! Раздался оглушительный грохот, многократно усиленный эхом окружающих домов и 150 килограмм смерти полетели в сторону врага! Все произошло настолько неожиданно, что Берзарин даже рот не успел открыть, чтобы выровнять давление, за что и получил временную глухоту. А скучавший адъютант - легкую контузию. Мальцев не любил штабников. Осталось ждать результатов.
    Контуженый адъютант побежал в штаб узнавать. А Мальцев приказал сворачиваться и менять позицию. Берзарин не услышал команду менять позицию и громко, как все оглушенные, спросил Мальцева что он делает. Сержант ответил - сейчас по нам начнут стрелять, немцы потерю гаубицы не простят! И точно, как только тягач оттащил пушку с позиции на неё обрушился шквальный огонь, немцы стреляли из всего, что могло до нас достать! Крайне удивлённый самоуверенностью сержанта, генерал спросил – ты что, попал? С одного выстрела? Такого не бывает! Бывает, товарищ генерал – ответил Мальцев – я никогда не промахиваюсь! Что за мистика, подумал генерал, сначала эта пушка из ниоткуда, потом шапки-невидимки, бабки-ворожеи, сержант летающий над целью…Тут пробежал возбуждённый адъютант, издалека размахивая руками – попал, попал! Берзарин с чувством пожал сержанту руку и обнял – спасибо дядя Ваня. Если это твоих рук дело – то считай себя Героем!
    Хоть с передовой и доложили, что немецкая гаубица уничтожена, но у генерала ещё оставались сомнения. Не было такого, что бы так стреляли, с закрытой позиции, с первого раза и в цель! Он тихо, чтобы Мальцев не слышал, приказал адъютанту выставить охрану на том месте где стояла гаубица – хотел лично посмотреть. А сержанту сказал – не хочешь посмотреть на результат своей стрельбы? Мальцев ответил – никак нет! На что там смотреть, одна воронка осталась. И мне нужно выполнять приказ Жукова – обстреливать Рейхсканцелярию! Потом когда Берзарин и офицеры его штаба с удивлением осматривали место, где находилась немецкая гаубица они нашли только большую воронку и груду покорёженного железа!
    Генеральское слово – закон. Поэтому орудийную команду Орденом Красной Звезды Берзарин наградил своим приказом. А вот Героя даёт уже сам Верховный, а представление подписывает Командующий фронтом маршал Жуков. Нужно идти к Жукову и всё объяснять. Маршал был крут и за то, что пушка после трёх выстрелов снялась с позиции по головке не погладит. Но делать нечего, генерал написал представление и отправился в штаб фронта. Маршал прочитал бумагу и согласился – я давно знаю Мальцева, уже давно пора ему Героя давать. А, вы, товарищ генерал, если ещё раз снимите орудие мое с позиции, я вас лично отдам под трибунал! Берзарин, чтобы сгладить назревавший конфликт рассказал Жукову про шапку-невидимку. Маршал с интересом выслушал и от души посмеялся – вот как он целится! А я всё никак не пойму. Ходит-бродит, потом сядет, наведёт, бах – и попал!
    На банкете по случаю капитуляции Германии, Жуков рассказал этот случай Сталину. Верховный тоже удивился, посмеялся и захотел познакомиться с легендарным сержантом лично. «Заодно и Звезду Героя ему вручу, Вы не будете возражать, товарищ Жуков?» - с характерным кавказским акцентом спросил Сталин. «Когда будете его ко мне приглашать, попросите, чтобы он захватил свою знаменитую фуражку».
    В конце августа пришел на сержанта приказ: явиться в Кремль для награждения. Мальцев ухмыльнулся в усы - не обманул Берзарин, добился своего. Настоящий мужик! Орудийную команда уже давно наградили, один он остался.
    В новой, специально пошитой по случаю награждения парадной форме, гвардии старший сержант Мальцев прибыл в Кремль. На тожественный прием в Колонном зале собралось множество офицеров, генералов и адмиралов. Но в основном летчики, моряки, танкисты и пехотинцы. Артеллеристов не было. Да и Мальцев, был единственным сержантом среди офицеров, поэтому он скромно, но с достоинством стоял в стороне и с интересом рассматривал знаменитых героев. Здесь были летчики Покрышкин и Кожедуб, подводник Маринеску, танкист Катуков и многие другие. Вдруг в зал вошел маршал Жуков и после общего приветствия неожиданно подошел к Мальцеву. Рад Вас приветствовать, Иван Никифорович - сказал маршал пожимая руку - а где ваша фуражка? Вот она, сказал опешивший Мальцев, вынимая фуражку из-за спины. Вот её и оденьте, а новую - долой, и шепотом, сам Верховный просил.
    После вручения был праздничный ужин. Сталин, в парадном мундире Генералиссимуса Советского Союза, решил сам пройтись и поговорить с награжденными офицерами в неформальной обстановке. Дошла очередь и до нашего героя. Мальцев, в свойственной ему манере, спокойно представился, назвав себя по имени-отчеству. Сталин спросил - а это и есть та, самая фуражка? Можно я ее посмотрю? Мальцев снял фуражку с головы и протянул её Сталину. Верховный повертел её в руках. Всегда вникавший в тонкости Сталин спросил: а это что за зарубки на козырьке? Стоявший рядом маршал артиллерии Неделин, хотел ответить сам, но Сталин остановил его, "подождите, товарищ Неделин, такой сержант может сам за себя постоять!" Мальцев объяснил, что в школе командиров орудий так советовали делать - как только танк помещается между этих зарубок, значит вышел на дистанцию прямого выстрела, можно стрелять. А зачем вы фуражку назад переворачивали? Так козырёк в окуляр прицела упирается, смотреть не удобно - пояснил Мальцев. А вокруг пушки зачем ходите - неунимался Сталин. Я, товарищ генералиссимус, до войны горным мастером работал, в шахте рассиживаться некогда, вот и привык думать на ходу. Сталин с явным интересом выслушал рассказ сержанта и повернувшись к Жукову сказал - видите, всему есть простое объяснение - и улыбнувшись добавил - но ваш рассказ, товарищ Жуков, мне нравится больше!