противоречивую личность. «Насколько нужно быть отшибленным, чтобы мучать собственного племянника?» Более запутанных родственных связей Монитор и придумать бы не смог.
Перестань поливать цветок в горшке – и он завянет через пару дней. Как заведующий кафедрой, к которой принадлежал Щербаков, видел мир, построенный на связях, так наш герой сейчас видел его в аспекте манипуляций. «Множество и подмножество. Правительство и граждане. Босс и подчинённый. Отец и сын», - спускался к частностям Монитор. Даже в таких светлых понятиях, как любовь и дружба, Саня обнаружил эти сорняки. «Мы все отравлены этим, причём очень давно. Просто даём этому красивые имена и живём дальше. Эгоизм и альтруизм, например».
Щербаков вернулся к своим баранам. Он не находился под пристальным надзором, однако всё равно ощущал себя связанным по рукам и ногам. «Я даже не пешка, а какой-то король, который делает маленький шажок и потом страшится любого хода вражеских фигур». Более того, Монитор ловил себя на том, что бездействие его связано с тем, что из головы не выходит Танатос. Он сдался, когда байкеры едва не придушили Борискина, а предстоящий поступок никак не может быть связан с жалостью. «Я почти уверен, что именно Саня станет необходимой жертвой. Хватит ли у меня духу, чтобы переступить через себя?»
Наш герой посмотрел в лицо друга. Брюс в этот момент был почти полной противоположностью Щербакову. Холодный собранный взгляд, устремлённый прямо в лицо Горностаеву. Привычку смотреть прямо в глаза собеседнику Монитор заметил в Сане уже давно. Борискин будто устанавливал визуальный мост, а потом не спеша, дабы не сломать хрупкую конструкцию, входил в голову человека. Испытывая трудности в характеристике людей, Щербаков назвал бы друга странным, вложив в это прилагательное больше смысла, чем толковый словарь.
Началось движение. Разочарованный Питон отошёл в сторону, и на передний план вышел бугай.
- Мне всегда нравились истории про пиратов. В моём воображении они рисовались одноглазыми дядьками с бородой и попугаями на плечах.
- А мне всё думалось, что ты с сестрой, например, возил коляску с куклой. Делал ожерелья из бусин, шил платьица…
- У меня нет сестры, - сурово оборвал его Толя.
- И у меня. И братьев тоже нет. Только двоюродные, - поделился Брюс.
Бугай от удивления даже остановился.
- А как же глупая шутка?
- По заказу не получается, - развёл руками Саня.
Байкер схватил парня за бороду.
- Никогда не выкалывал глаза, но это, должно быть, больно.
- Да уж явно не щекотно.
Толя занёс отвёртку над глазом. Из-за волнения острие отвёртки то отдалялось, то приближалось. «Или это я трясусь?» - предположил парень. Бугай набрался мужества. Рука его быстро рассекла воздух. В последний момент Саня дёрнулся. Металлический стержень вонзился в сантиметре от правого уха и раскроил плоть до основания губ. Толю обдало кровавым фонтаном. Брюс истошно заорал…
Щербаков сорвался с места, как ураган. Рванувшие ему наперерез байкеры опоздали. Саня с прыжка ударил в грудь противника всем весом тела и уже на полу, в приступе ярости начал молотить по лицу Толи. Бугай не ожидал такого мощного натиска и, не в силах поставить блок, беспомощно двигал головой. Монитора скрутили и с трудом оттащили в сторону.
- Ублюдки! Только и можете, что нападать толпой! Или резать беззащитных, как бандиты! А-а-а-а-а-а! Будь у меня отвертка и свободные руки, я бы выколол тебе, змеиная рожа, оба глаза!
Уголки губ Горностаева дрогнули. Он вытащил из ножен один из мечей, положил оружие на пол и ногой толкнул в сторону Монитора.
- Приступай, Щербаков. Мне будет даже любопытно. Отпустите его.
Байкеры исполнили приказ. Саня с недоверием поднял меч и обхватил рукоять обеими руками. Взгляды мутанта и парня схлестнулись. Щербаков принял боевую стойку и, обходя противника по кругу, постепенно сокращал дистанцию. Атаковал Монитор внезапно. Сместил ногу, а потом резко нанёс рубящий диагональный удар. Горностаев оказался на чеку и успел выхватить меч. Клинки схлестнулись.
Саня отшагнул назад, расположил лезвие параллельно бровям и попытался вогнать его в глазницу Питона. Мутант слегка сдвинул корпус, и меч зачерпнул пустоту. Щербаков продолжил наступательную серию, и по дуге перевёл клинок в боковую атаку. Встретив отпор и там, Монитор прокрутился на пятках и нанёс мощный круговой выпад.
- Неплохо. С бакеном баловался? Техника, правда, хромает. Я дважды мог тебя зарубить.
Наш герой переложил опору на левую руку и выполнил диагональный восходящий укол. Отскочил и тотчас обрушил прямой рассекающий удар. Снова отскочил и выстрелил клинком в живот. Горностаев играючи справлялся с напором противника. Махи его меча были настолько ленивыми, что напоминали движения веером. Если бы не уважение к Щербакову, Питон, возможно, бы и зевнул.
Отбив новую атаку, Иван Петрович прочертил клинком горизонтальную линию на уровне груди героя и, не отводя меч до упора, выполнил проникающий восходящий выпад. Саня замешкался и заработал неглубокую царапину на плече. Два быстрых перекрёстных удара едва не оставили Монитора из пальцев. Обманчивый клинок чудом не вспорол Щербакову бок: тот спасся перекатом. Оказалось, что это ход был продуман героем заранее.
- Относительно мутантов и людей я на твоей позиции, - сбивчиво произнёс Саня. Капли пота застилали ему глаза. - Только не бросай эту идею, иначе всё пропало.
- И для того, чтобы сказать мне эту мысль, тебе нужно было развязывать бой?! – воскликнул Брюс. Он начал вырываться, но держащий его байкер ещё сильнее завёл руки за спину.
Горностаев плашмя ударил по голове Монитора. Заскрежетал металл. Щербаков остановил натиск чужого клинка в нескольких дюймах от собственной шеи. Пальцы тряслись от напряжения. На ладонях вспухли мозоли.
- Извини за то, что вмешался так поздно. Я выбрал тебя, друг. И не жалею. Позаботься о Юле, пожалуйста. Сделай то, что не получилось у меня.
Бросившись в ноги, Монитор попытался подрубить Питону сухожилия, но тот ловко подпрыгнул и наступил на клинок ногой. Щербаков снова перекатился и вскочил на ноги. Безоружный, он окончательно убедился в исходе битвы. Однако отступать было поздно, и Саня это прекрасно понимал.
Говорят, что в последние секунды перед смертью перед глазами проносятся лучшие моменты жизни. Возможно, в жизни Щербакова их было слишком много, и это стало причиной того, что он не почувствовал ничего. Просто провалился в пустоту. Монитор устремил в грудь Горностаеву кулак, увидел взмах меча, и правая рука героя резко стала короче ровно на кисть. Парень даже не успел осознать утрату до конца. Питон отставил локоть назад и быстро вогнал клинок в сердце Сани...
- Какая ирония! Этот клинок уже второй раз лишил Щербакова жизни, - Горностаев схватился за рукоять и рывком вытащил меч из груди Монитора. – Признаться, племянник, в молодости твой друг оказался ещё более безрассудным.
Брюс не слышал его. Он смотрел на неподвижное тело друга и надеялся. «Вставай! Нет, нельзя…Это же хитрый план, отработанная схема! Тогда шевельнись, чтобы я не нервничал». Монитор по-прежнему не подавал признаков жизни. Футболка на груди парня промокла и набухла. Кровь растеклась так обильно, что воображение Брюса нарисовало на полу алые крылья. «Актёр, самый настоящий! Это ж надо было так прибедняться. Теперь-то, правда, я его раскусил». Саня рассмеялся.
- Что смешного? – обернулся к нему Горностаев. Он достал из кармана тряпку и начал медленно вытирать лезвие меча. Кое-где оставались кровавые разводы, и Питон маниакально затирал эти участки до победного блеска. В обращении с оружием дядя Брюса был весьма щепетильным.
- Ты не убил его, понимаешь? Просто Саня притворяется, ждёт, когда ты потеряешь бдительность.
- Да неужели? Я пронзил ему сердце! Главный человеческий орган! – заметил мужчина.
- Это ты думаешь, что попал ему в сердце, - нос нашего героя снова начал кровоточить. Саня неестественно повернул голову и дикими, безумными глазами уставился на Питона. Челюсть его слегка подрагивала. – А на самом деле промахнулся на какой-нибудь сантиметр!
- Ладно. – Иван Петрович подошёл к телу Щербакова и с размаха воткнул клинок ему в живот. В сторону разлетелись рубиновые брызги. – А теперь что скажешь?
- Скажу, что ты слепой идиот! – Саня расхохотался так, что заболело сломанное ребро. Правая половина рта безобразным зигзагом протянулась до уха. – Все, кроме тебя, видели, как у него дёрнулась грудь!
- Болван! – вскричал Питон. – Тебе это показалось, когда я резко вытащил клинок.
- Китайцам тоже в своё время казалось, что причина неурожая в прожорливых воробьях. До тех пор, пока не наступил массовый голод.
Горностаев зарычал и принялся полосовать тело Монитора.
- Ничего у тебя не выйдет! Он всё равно встанет! – не унимался Брюс.
- Слушай, а парень-то, походу, тронулся мозгами, - шепнул приятелю альбинос.
- Не только он. У Питона нашего тоже с нервишками не порядок, - сказал рыжий и боязливо взглянул на мутанта.
- Надоело! Чтобы ты навсегда усвоил отличие живого человека от мёртвого, я выпотрошу твоего второго друга, - Иван Петрович подошёл к столу, на котором лежал Ходанович, и сбросил бесчувственное тело парня на пол, как мешок. – Больше Даламбер не вынесет мутантам смертного приговора!
- Подождите! – среди руин бывшей стены появилась фигура. Ильющеня переступил через строительный блок и поднял руки вверх. – Питон, нам нужно поговорить.
- Не сейчас. У меня казнь, - отмахнулся Горностаев и занёс меч над головой.
- Я хочу стать как вы! – выпалил Дима. Слова родились быстрее, чем смысл их дошёл до нашего героя. «Зачем я это сказал? Вот дерьмо!»
Клинок остановился на половине пути. Питон провернул меч в руке и вернул его в ножны. Не найдя поблизости стула, мутант сел на спину Даламбера и вытянул вперёд ноги.
- Похвально. Но это не так просто, как кажется, - сказал Иван Петрович.
Мысли заметались, как зёрна в кофемолке. «Так. Сворачивать уже поздно. Нужно выкручиваться»
- Что для этого нужно? – как можно более невозмутимо спросил парень.
- Специальная капсула. Если раздобудешь, то милости прошу в мою команду, - Горностаев достал один из ножей и задумчиво посмотрел на шею Ходановича.
«А вдруг это та самая?»
- Красно-синяя? – поспешно уточнил Дима.
Шея Питона слегка удлинилась. Ноздри расширились. Тёмные глаза пожирали его целиком. Парню стало не по себе от такой реакции мутанта.
- Ты видел эту капсулу?! Она с тобой?
«Фак! Выдал себя с поличным. С таким успехом сезон охоты скоро откроется и на меня. Да, не хватает смелости, а что поделать?»
- Она у него, - Ильющеня указал на Брюса.
Саня сидел с опущенной головой. Состояние шока окончательно выветрилось, и он отдался во власть глубокой депрессии. Надавливая на распоротую щеку, Брюс смачивал пальцы в крови и наносил узоры на руки. Данная процедура не проходила для парня бесследно: лицо его стало серым, а сам порез начал обрастать лиловой каймой отёка.
- Обыскать пацана! – приказал Горностаев.
- Да подавись! – процедил сквозь зубы Саня и кинул футляр дяде. Прикосновения рук байкеров были ему в высшей степени противны.
Питон с трепетом открыл крышку футляра и
