ЗА ЧТО, ГОСПОДИ? Часть 1. Гл. 1-5

ещё болевшую голову, Кирилл думал: о прожитых и потерянных впустую годах жизни; о своей жене – Нинке, отдавшей ему, неудачнику, свою любовь и молодость; о детях – выросших и давно ставших самостоятельными. Их любимица – Светка, даже замуж успела выйти, только-только закончив Семипалатинский медицинский институт. Правда, с мужем её, Николаем, они ещё не успели познакомиться. Эхх! Даже на свадьбу не смогли поехать. Он тогда в загуле был. Соображалка вообще не работала. А Борис - их младшенький – студент-третьекурсник в Москве. Учится в автодорожном. Пошёл по стопам отца. Наследник! Продолжатель рода Соколовых!

*    *    *
Мысли, не слушаясь, потекли сами собой. За мыслями - память. Вначале всё было пре-красно. Он закончил строительно-дорожный институт в Усть-Каменогорске. Пригласили работать в автобусном парке. Работа нравилась. Переход от теории к практике не доставлял больших затруднений, тем более, что старшие, более опытные работники, всячески помогали. Потом в его жизни появилась Нина…
Познакомились они случайно. Он торопился на автобус, подошедший к остановке и, нечаянно толкнул стоявшую девушку. Она стала падать и он, подхватил её за талию, но так неаккуратно,   что   она,   чёрт   знает,   что   подумала   про   него   и,   мгновенно влепила  звонкую  пощёчину. От неожиданности Кирилл разжал руки, а она, пытаясь не упасть и удержаться на ногах, всё-таки схватилась за него. Не удержав равновесия, оба грохнулись посредине остановки, на радость стоявшей здесь же детворе. Автобус, конечно же, ушёл без них. Она опоздала в педагогический институт на лекцию, а он, конечно же, на работу, в автопарк.
Это были счастливейшие дни их жизни. Они встречались, чуть ли не ежедневно. Вече-рами бегали в кафетерий на углу – пить кефир с булочкой, а потом бежали на танцы или просто гуляли по дорожкам парка, пугая своим появлением таких же влюблённых. И целовались!.. Они целовались везде: в парке на скамейке, в кинотеатре во время киносеанса и даже в автобусе…
Им было так хорошо вместе!
У Кирилла на лице постоянно блуждала счастливая улыбка. Утром, бреясь перед зеркалом у себя в квартире и видя эту свою улыбку, он говорил: «Ну, до чего же я глупо выгляжу!» И старательно делал серьёзное лицо. Но оно, не подчиняясь, опять становилось счастливым-счастливым,  глупым-глупым!  Ах,  какое  это  было  неповторимое  время!
Забывшись, Кирилл стал совать правую ногу в уже занятую штанину и, потеряв равновесие, сверзился на пол, ударившись локтем и спиной. Зашипев от боли как змея, он стал подниматься, но запутавшаяся в штанине нога, не хотела помочь ему. Разозлившись, он, лёжа на спине, задрыгал в воздухе ногами, стараясь выдернуть запутавшуюся ногу и, громко, на чём свет стоит, ругаясь. - Хорошо, что никто не видит меня в таком смешном положении, - подумалось ему. Особенно, Нинка! – «Допился! – сказала бы она, - уже штаны самостоятельно одеть не можешь. – До чего ты дошёл, Кирилл! Посмотри на себя в зеркало! На кого ты стал похож!   Мне стыдно  за тебя!..»
… Штаны, наконец-то, слезли и упали на пол бесформенной кучей, похожей на коровью лепёшку. Кирилл поднялся вначале на четвереньки и, уподобившись шимпанзе, медленно вы-прямился. Разбитая утром коленка саднила. Подсохшие было ранки, вновь начали кровоточить.
Медленно, покряхтывая, как семидесятилетний или даже восьмидесятилетний старик, он пошёл в ванную приводить себя в порядок. Всё болело:  голова болела, тело болело, как побитая тренировочная груша. Только он не знал – болеют груши после тренировок боксёров или нет? А ему так хотелось верить, что болеют… вместе, за компанию, болеть легче.
Глаза, от дневного света резало, казалось, в них бросили горсть песка. Приду на работу – выпрошу у кого-нибудь опохмелиться – мечтал он, совершенно позабыв своё обещание Нине - больше не пить.
В коридоре,  обувая старенькие, потрескавшиеся и давно не чищеные сандалеты, Кирилл, как наяву, увидел в своих руках стакан с вожделенной жидкостью и даже почувствовал её запах. Кадык сам собою задвигался и, Кирилл, непроизвольно сделал глоток. Ах, чёрт! Что же это я вытворяю! – спохватился он. Я же Нинке дал обещание больше не пить и, сокрушённо покачав головой, вышел, захлопнув за собой дверь квартиры.

Глава  четвёртая
  НИНА
Господи! Как я устала от этой беспросветной жизни, думала Нина, сдавленная со всех сторон пассажирами автобуса. Ну, почему в моей судьбе всё так сложно. Только поманит счастьем и тут же - бац! Опять трудности жизни. С  первым  браком  пролетела –  ну,  это бывает  со  многими:  неопытность, влюблённость, желание иметь рядом поддержку на все случаи жизни… а, в результате? В результате – слёзы и незаслуженные оскорбления. Обведя взглядом окружающих, она не увидела ни одного знакомого лица, и у всех на лицах лежали свои заботы. Да и немудрено было не встретить знакомых. В их, ранее престижном жилом районе, не жили теперешние её сослуживцы. Аптека, в которой она уже несколько лет работала провизором, находилась у чёрта на куличках, практически на задворках. Добраться до неё было очень сложно - сущее мучение. На двух автобусах с пересадкой у центрального рынка.
… Мысли медленно продвигались по давно уже наезженной колее - скоро нечего будет одеть на себя – думала она. Последние платья донашиваю, а сколько раз я их перешивала, перелицовывала?.. Кирилл одет как бомж, - продолжала катиться мысль.  Последний свой, более-менее выглядевший костюм, он, паразит, кому то подарил. Сказал: «Человеку на свадьбу сына одеть нечего». А сам? – А, сам, в чём ходить будет, скажите, пожалуйста? Хоть бы зарабатывал прилично. Получит на своём базаре копейки и в тот же день половину пропьёт… Эхх, дожились! Кем был, а кем стал? Грузчик с высшим техническим образованием! Господии,  подскажи!.. Как жить дальше?.. За что, Господи, ты наказуешь нас? За какие грехи?
Горечь жизни жгла её израненное сердце. В последние годы она совсем стала падать духом. Нервы не выдерживали, и она стала всё чаще подумывать о…
Ах, Кирилл, Кирилл - плакала она в душе, почему же ты, на поверку, оказался таким слабым? Почему так быстро сломался или, что тебя сломало?.. А казался таким сильным и надёжным. Что же с тобой случилось, Кирилл?.. Столько лет прожили в счастье, мире и согласии. Вырастили и воспитали прекрасных детей. Я была полна тобой, Кирюша, полна твоей любовью и лаской. Я так тебя любила, Кирюша… нет, я так тебя люблю, Кирюша – поправила она себя. Сейчас бы жить и наслаждаться жизнью… а, ты?.. Ты, за каких-то пять-шесть лет всё изломал, всё искорёжил, Кирюша. Господи, взмолилась она, помоги моему Кирюше выбраться из этой, засосавшей его трясины!.. Дай ему, Господи, силы вновь стать человеком. Подскажи, Господи,    где  мы  так согрешили, что так жестоко наказуешь нас?!..
Слёзы, постепенно накапливаясь, были готовы прорвать плотину и побежать рекой. Хорошо, что сейчас будет моя остановка, мелькнула у неё мысль, а то бы я не выдержала, разревелась при всём «честном народе».  Войдя в дверь аптеки ровно в девять часов, она, лицом к лицу, столкнулась с хозяином.
- Вы опаздываете, Нина Владимировна! – попенял он ей, уступая дорогу и демонстративно смотря на кварцевые часы, висевшие на стене аптеки, у окна.
- Извините, Жомарт Естаевич, - проходя мимо него, покаялась Нина. Автобус по дороге сломался, - попыталась она объяснить. Вот я и…
- Мне не нужны Ваши оправдания! – ярился он. – Мне нужно, чтобы Вы в девять часов ноль-ноль минут находились на своём рабочем месте и занимались клиентами. – Посмотрите, какая очередь выстроилась - и собрался было указующим жестом показать, как плохо она поступила, придя на работу с опозданием. Но вовремя остановился, поняв свой промах… – Э-э, постарайтесь в будущем, вовремя приходить на работу, - сбавил он обороты.
Возле витрины стоял одинокий покупатель и о чём-то мило беседовал с Люсей – молоденькой провизоршей, только в этом году окончившей медицинский колледж.
- Я постараюсь, Жомарт Естаевич! – пообещала Нина и прошла за перегородку.
- Люсь! Чего это он такой? – прошептала она, украдкой посматривая на хозяина. – Как-будто не в себе! – Или что случилось тут без меня?
- Налоговики приходили, - ответила Люська. Уйдёт Жомарт - расскажу.
Нина влезла в белый, похрустывающий от крахмала халат, и принялась за работу. Проверила журнал продаж за истёкшие сутки, наличие остатка денег в кассе. Открыв сейф, проверила по ведомости наличие лекарств запрещённых к продаже без рецепта.
Всё было в полном ажуре, как говорит в таких случаях Люська – жизнерадостная, пышноволосая блондинка с голубыми глазами и талией, как у «осы». С Людмилой Новиковой, или просто – Люсей, они работали «на доверии». За те несколько месяцев их совместной работы они, не смотря на большую разницу в возрасте, подружились и доверяли друг другу. Люська щебетала как воробышек, ни на минуту не умолкая. Делилась всеми своими девчачьими секретами и называла её Ниной, а не Ниной Владимировной. Она  чем-то  была  похожа  на их  с Кириллом дочь  –  Светлану. Такая же неугомонная, чистосердечная и красивая… только наша Светлана не такая болтушка… - Как она там, моя Светочка? – тревожась за дочь, подумала она.  В письме написала, что вышла замуж и постарается с мужем приехать в гости, но когда не указала. Надо будет перезвонить ей по телефону, хотя, что узнаешь из сбивчивого разговора по межгороду? А так хочется увидеть её, да и с зятем, вновь приобретённым, познакомиться. Узнать, что за человек?.. Какой у него характер, как на жизнь смотрит и вообще, какой он?
- Нина! Я побежала, - прощебетала Люська. – У меня сегодня свидание. Мы с Игорьком идём смотреть боевик. Не сбавляя «скорости» пронеслась стрелой мимо хозяина, не забыв дурашливо пропеть - прощайте дорогой Жомарт Естаевич! А ещё через мгновение за  ней  захлопнулась  входная  дверь.  Только  её  и  видели!
На лице хозяина аптеки отразились обуревавшие им эмоции - от удивления, до растерянности, затем перешедшей в улыбку во весь рот, но увидев, что Нина смотрит в его сторону, тут же перестроился в сплошную строгость и неприступность.
- Нина Владимировна, нам необходимо поговорить о текущих делах, - строго произнёс он, подойдя к ней. – Новикова, вероятно, сообщила вам, что у нас была неожиданная проверка     сотрудниками налоговой инспекции?
- Да…
- Вообще–то, серьёзных нарушений в нашей отчётности они не нашли. Надеюсь, и дальше так будет. – Вы добросовестный работник, Нина Владимировна и я вами доволен. - Собственно, какие могут быть нарушения у Вас, с вашим-то опытом работы в системе здравоохранения. – Насколько я помню, Вы работали начальником торгового отдела областного аптечного управления в нашем   городе. Надеюсь,   я не   ошибаюсь,   Нина   Владимировна,   не так ли?..
- Даа...
Что ему от меня надо? – забеспокоилась она. Какую гадость он мне припас, подслащивая пилюлю? От него слова доброго не дождёшься, а тут, надо  же,  распелся  курским  соловьём…  не  иначе  как  решил  уволить…
… И, вы, насколько я помню, награждены знаком - заслуженный работник здравоохранения?   –   продолжил хозяин и бережно взял её за руку.
- Простите, какое это имеет значение в настоящее время? – спросила она и попыталась осторожно высвободить руку. - Ну, да! Но… с тех, приснопамятных времён,