ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНСПЕКТОРА ДЖОНАТАНА ч.4

обыкновенными лошадками, только красивыми, особенно белый конь принцессы. Мы расположились на не-большой площадке, созданной самой природой. Я даже, может в шутку, а может всерьёз по-думал – а не площадка ли это для какого-нибудь летательного аппарата, типа воздухолёта-такси. А что, мало ли кому она могла понадобиться… - Да хотя бы тому же Домикулу, для отдыха.
Водяной змей, разъярившись и разогнавшись при спуске с горы, с остервенением на-бросился на Огненную Реку. А она, сопротивляясь, клокоча и брызгаясь огненными брызгами, накинулась на Водяного Змея. Завязался бой не на жизнь, а на смерть! Завязался бой между извечными врагами, между антагонистами – между огнём и водой! И это по моей вине. Нет, осёкся я, здесь моей вины нет! Виноват Минок, малолетний озорник и неслух – зачем было меч в пропасть бросать?
На месте схватки всё бурлило и пенилось. От крепких, воинственных объятий вверх поднимался дым и пар. Он поднялся до самого неба и соединился с тучами. И опять всё за-громыхало. Бой поднялся на высоту и переместился в тучи. Тучи почернели. Внутри них за-блистали молнии, загремел гром. А потом из туч посыпался серый пепел и пошёл дождь. Земля покрылась застывшими кусками лавы и пепла. То тут, то там поблескивали огненные молнии, а на них нападали водяные смерчи. Всё вокруг кипело, гудело и взрыкивало.
Стоял такой рёв и вой, что у меня аж уши заболели.
Бой длился несколько часов подряд, затем начал затихать. Уже реже стали появляться раскалённые мечи, стал реже раздаваться рёв и громыхание. Битва затихала. Оба противника выдохлись. А вот, кто победил пока было неизвестно. Всё пространство было окутано паром и дымом и из-за него невозможно было рассмотреть, чем же закончилась битва монстров, и кто вышел победителем в борьбе титанов.
Посидев ещё немного, я решил, что могу узнать результат драки и при возвращении и нечего мне тут штаны протирать, а пора брать ноги в руки и двигать дальше. Время! Время не терпит!
Мне понравилось пользоваться услугами лошадок, я имею в виду, летать на них, и поэтому, долго не думая, представил себе,  как мы летим над землёй. Но сколько я не пытался вызвать образ птиц и меня сидящего у них на спине, у меня ничего не получилось. Я был бессилен изменить их образ.
- Джонатан, - услышал я с ехидцей произнесённые слова Еноса, - ты чего напрягаешь-ся? Никак полетать захотелось? Не получится.
- Это почему же у меня не получится, вот возьму и…
Я напряг все свои мозговые извилины, напряг так, что аж в глазах потемнело, ии-и…  опять у меня ничего не получилось.
- Джонатан! - это уже сказал Минок, - эта гора – граница.  За ней территория Домикула. - За этой горой наши силы и волшебство,  почти бессильны. Особенно твоё. - Твоё вообще не действует.
- Что же вы раньше молчали, - чуть обиделся я на такое неуважение ко мне со стороны мышат, то есть, мальчишек. Могли бы и раньше сказать или как-то предупредить, чтобы я понапрасну энергию, внутреннюю и наружную, не расходовал. - Ну, да ладно, пошутили и будет.- Слушать мою команду! Приказываю:
- Лошадки, вы остаётесь здесь, паситесь на здоровье, нагуливайте жирок и сил набирайтесь. Но далеко не убегайте! Слышите? Мы вернёмся… так чтобы нам вас долго не искать, поняли? - Чтобы как в сказке древней было, которую мне мама в детстве рассказывала. - Как только я скажу  – «Сивка-бурка, вещий каурка, стань передо мной, как лист перед травой!» - так чтобы вы тут же, как штык стояли!
- Джонатан, не слишком ли ты строг по отношению к ним? – опять с ухмылочкой поинтересовался Енос.
А Минок, вторя ему, продолжил:
- Джонатан, и как ты всё это запомнил?
- Про что, или о ком запомнил? – несколько занервничал я, чувствуя подвох в их словах.
- Даа… про этого… как его… конька-горбунка?
Победоносно улыбнувшись, я ответил нахальным, занозистым мальчишкам - «Так я же с детства умный, не то, что вы, и, Слава Богу, память у меня на «ять»!
- А, кто это может подтвердить? – влез Енос в разговор.
Я вначале даже как-то опешил, а потом, что бы дать себе время подумать, назидательно ответил:
- Кто? Да я же, сам, и Гвен тоже.
-  Нет, - это уже решил меня добить Минок, - сам себя подтвердить ты не можешь, ты лицо заинтересованное, а Гвен среди нас нет… - Вот! - Так, что не считается!
Ах, вы малолетние ехидны! – совсем возмутился я в душе, но постарался не показать своего возмущения. Щас я вас «урою!», решился я на эксперимент.
- Ладно, допустим ты, Минок, прав. - А, почему же это вы, шалопаи, из двоек не вылазите?
- Из каких-таких двоек не вылазим?! – взвились оба мальчугана. - Мы отличники в учёбе и поведение у нас отличное! – с какой-то даже обидой возмутились пацаны (думаю справедливой), и даже личики у них побледнели от праведной обиды.
Ага! Достал я вас! – радостно и с удовольствием подумал я. Щас я вас доконаю!
- А, кто это может подтвердить? – быстро, чтобы они не успели прийти в себя, лукаво поинтересовался я.
- Здрасьте! – пылко закричали они. И мы с Еносом, и учитель… тоже!
Настала минута моего торжества. Приняв строгий, почти, как у моей бывшей школьной учительницы, вид, я произнёс с расстановкой:
- Таа-ак… значит вы с Еносом и учитель…  Ребятки-мышатки… а, вы не можете под-твердить, потому, что вы лица заинтересованные, а учителя здесь нет! - Так, что двоечники вы! Вот!
- Ох, и жук ты, Джонатан! – с каким-то даже восхищением произнесли мальчишки почти разом. - Не зря учитель именно тебя выбрал в спасители своей внучки-принцессы, не зря!
Я довольно улыбнулся. Знай наших – Землян! Нам палец в рот не клади! Нуу… дайте только принцессу вызволить и назад вернуться, я вам все ухмылочки-издёвочки припомню, погрозил я мышкам-норушкам внутри себя. Ишь, волшебнички-недоучки! И я решил - не буду я им показывать свою обиду-рассерженность… вот так явно… я потерплю. У меня сила воли - ого-го!
- Нечего зубы скалить, марш - к спуску!-  И вперёд, с песней!! – скомандовал я строгим голосом.
- Это как? - Как это…  с песней? - Не очень-то понятная команда! - пробормотал Енос, но к краю спуска пошёл.
- А вот так! - Это значит весело и не сопротивляясь, - дополнил я свою команду и тоже подошёл к краю спуска.
Спуск, на вид, казался не таким уж очень крутым, но всё же…
- Мальчишки, пожалуйста, вы уж поаккуратнее, - пожалев, попросил я их, но было уже поздно.
И Минок, и Енос, и я, уже летели кубарем вниз. Край спуска оказался обыкновенным карнизом и под нашей тяжестью обломился. Кувыркаясь через голову, ударяясь об торчащие, то тут, то  и там валуны и камни, мы вместе со щебнем, землёй и выдранным с корнем кустарником летели вниз. Я успевал только вскрикивать – Ой! или, Ой-ой! от очередного столкновения с каким-нибудь предметом, вроде камня или корневища, или пропахивая носом колючий кустарник.
Вскоре наш полёт закончился. Ударившись головой об очередной валун, я застыл в расхристанной донельзя позе. Поначалу я никак не мог сообразить, где мои руки и ноги, а потом не мог догадаться - правая это рука или левая.
Но, всё, в конце-концов, кончается – даже плохое. А наш полёт вниз с верхотуры горы,  это я вам скажу, не спуск на эскалаторе - это будет посерьёзней, побольней.
Вскоре послышался неунывающий, радостно-пришибленный голос Минока: «Мышата учатся летать!», а затем: - «Даа… пореже бы таких полётов…» - но это уже сказал Енос. Я его голос тоже узнал, хотя голова моя бедная, так гудела, так гудела, как гудит пустой котёл, когда его ногой пнёшь… Ей богу!
Почёсывая бока, охая и стеная, мы поднялись. Я первым делом посмотрел на мальчишек – всё ли с ними в порядке, не поломали ли они себе ручки-ножки… но, Слава Богу, кажется у них всё было цело. Но я на всякий случай всё же поинтересовался: «Ну, как ребята? С вами всё в порядке? Ничего себе не поломали и не отбили?»
- Ой, лучше не спрашивай Джонатан, - покряхтывая и продолжая охать, как старые деды, хором ответили мальчуганы. - Век бы такого спуска не видать!
Я очень порадовался за мальчишек, что у них всё цело и невредимо и было уж совсем успокоился, но тут, назойливо, не спросясь, в голову влезла мне мысль, да не простая!  Аа-а… почему это они… кувыркались и стукались головами об камни и пропахивали носом колючий кустарник вместе со мною, если они могли спокойно превратиться во что угод-но…нуу, я быстренько стал вспоминать в кого бы они могли превратиться… и вспомнил… да, хотя бы в тех же воробьёв, а? И сразу же, как только эта мысль закрепилась в моей голове, я строго спросил:
- Енос! Минок! - а почему вы не превратились в птичек, а кувыркались вместе со мной?
Они тут же повинно опустили головы, а Енос, как самый старший среди малышей, ответил: «Так, Джонатан, когда бы мы успели? - Только подумаешь о превращении в…, а тебя – бац! - по кумполу. Только опять напряжёшь мозги, а тебя – бац! - с другой стороны по голове. -  Вот, так и долетели до самого низу, пока сами не остановились вместе с тобой».
- Ааа! Тогда, конечно, - промямлил я посрамлено. - Ну, что ж, поковыляли дальше.
Хотел я опять бодро скомандовать, типа – Марш-марш! но что-то у меня, мне так кажется, не очень-то строго получилось, а скорее, даже жалобно.
И мы, издавая «охи и ахи» двинулись к уже показавшейся вдали, на самой вершине ледяной горы, крепости Домикула.

Глава пятая
На спуск с вершины горы, что на границе с владениями Домикула, мы времени затратили совсем чуть-чуть, даже можно сказать, почти совсем не затратили, а вот подъём на гору, к крепости…
Мы барахтались в почти метровом снегу, еле переставляя ноги. Я, как самый выносливый и большой, двигался впереди нашей маленькой группы, прокладывая дорогу для ребят. Мешало всё: снег, крутой подъём, мечи за спиной, даже наши полупустые походные рюкзаки за спиной. Несмотря на мороз градусов в десять-пятнадцать, моё тело через полчаса сначала покрылось испариной, а потом и вовсе запарило, как в кипящем чайнике вода, а с лица ручьями потёк пот.
«Всё, я больше не могу!» - выдохнул с усилием я, и ничком повалился на снег.
Ребята сочувственно смотрели на меня. В их глазах читалась жалость и участие.
- Джонатан, прости нас за наше бессилие, - извиняющимся тоном промолвил Енос, но мы должны беречь силы и энергию. - Если мы сейчас…
- Не продолжай, Енос. Я прекрасно понимаю… - Вам незачем передо мной извиняться и просить прощения. Вам нужно беречь силы для последнего или предпоследнего боя с Домикулом… иначе… и не продолжив, я от неимоверной усталости закрыл глаза.
Господи, сколько же нам ещё подниматься в гору?! – прошептал я и неожиданно про-валился в забытьё. Сколько времени я находился в беспамятстве, я не знаю, но пришёл я в себя от энергичных встряхиваний всего моего тела. Открыв глаза, я увидел, что лежу где-то посредине подъёма на гору, а гора трясётся.
Что такое? Почему гора трясётся? - испуганно подумал я, и ничего не понимая, повёл глазами вокруг.
- Джонатан приди в себя! Джонатан! - Мы больше не можем тебя тащить! – услышал я тревожные с всхлипами голоса Еноса и Минока. - Пожалуйста, очнись.
…Наклонившись ко мне с глазами полными слёз, на меня смотрели мои малыши. В их глазах читался страх и испуг. Что такое? Почему их глаза полны слёз? – подумал я и тут же расслышал надвигающийся на нас гул. Что это? – тревожно подумал я. Откуда этот гул? И мгновенно получил ответ: лавина!
«На нас идёт снежная лавина» - прошептал Минок.
Я всё понял! Я сразу всё понял – и