24 месяца спустя, глава 9

Партизанской дружины и Добрынинской общины, потом Очаковских революционеров, Кунцевской коалиции, Банды Щукино и главнокомандующий Армии Зоны. Каждый из них занял своё место за своей трибуной, музыка замолчала, вся толпа людей замолчала:
- Сегодня, знаменательный день, четвёртая годовщина дня Зоны! Мы рады приветствовать здесь всех, с разных уголков Москвы, с разных организаций людей, которые приехали сюда несмотря ни на что. Удачного вам праздника! - выступил человек от Тушинской делегации.
- Мы будем надеяться, что этот день будет незабываемым в нашей жизни и истории! Я считаю, что за всё время, пока мы тут, у нас с вами, всегда была только одна цель выжить, и надеюсь, что в будущем мы забудем былые распри и будем жить в мире...
Очень долго они все говорили, становилось уже не выносимо. Но больше всех речей, запомнилась речь главнокомандующего Армии Зоны:
- Завершая речи власти всех группировок, хочу сказать, что многое изменилось с того дня, как появилась наша армия и мы добились огромных успехов в повышении уровня жизни, дисциплины и безопасности нашей армии! К нам с каждым днём вступает всё больше и больше людей, наша численность привосходит любую группировку Москвы - это семьдесят тысяч человек. Мы всегда будем рады приветствовать каждого в нашей армии, и будем надеяться, что скоро вся эта война закончится! Приятного вам дня!
Священник, шёпотом сказал, что узнал этого главнокомандующего и предводителя Тушинской делегации, но на вопрос "откуда", отвечать не стал. И к восьми часам вечера, выступление всех людей закончилось и началась дискотека.
Огромная толпа пустилась в пляс, и стар и млад! Бойцы тоже не отказались от такого дела, кроме Священника, он стоял в сторонке. Красная площадь - огромный танцпол, который, как стало ясно, тщательно охранялся. В основном, на этой дискотеке было много молодёжи. Стив даже пристроился к какой-то там девушке и стал с ней там танцевать. Священник пристально наблюдал за ним и, как только американец стал потихоньку распускать руки, он поспешил остановить его. Ударив Стива по руке, он отошёл с ним поговорить, Николай хотел у него кое-что спросить и пошёл за ним:
- Ты что творишь? - строго спросил Священник.
- Я... да... ничего, - еле еле вымолвил американец.
- Я понимаю, что ты переполнен страстью, но не надо поддаваться искушению дьявола!
- Опять...
- Не опять, а снова! Условия этого ада, что творится вокруг, не позволяют тебе вести себя как... ты знаешь!
- Хорошо, хорошо, как быть тогда?
- Ты танцевать припёрся или выполнять задание!?
- Точно... забыл молясь! Тогда нужно выдвигаться немедленно, но еще немного потанцевать, - и Стив убежал обратно на танцы.
Николай подошёл к Священнику:
- А ты-то, сам что не танцуешь?
- Не хочу!
- Но Стив прав, ты глянь какие девушки, как двигаются, как...
- Не поддавайся искушению, прояви волю! Или же ты, пройдя такой благородный и нелёгкий путь, понизишься до такого состояния?
- Нет... , просто у меня всё ровно жены нет!
- У меня тоже, и это не оправдание! Кстати, насчёт девушек: с одной стороны, девушки нечто прекрасное, посланное нам, мужчинам, они и матери, и хранительницы очага, на многих иконах есть женщины - святые, НО с другой стороны это страшная болезнь, капризное некто на земле, более того, которое умеет манипулировать мужчинами, даже иногда некоторые слабонервные парни, склонные к суициду, лишаются жизни, затем испорченные нервы, настроение! Лучше сказать всё в четырёх строках:
О, девушки, коварные создания,
Несёте вы собой одни страдания,
В вас нет ни сердца, ни души,
Но до чего ж вы хороши!
- Ты прав!
- Ну вот! Не надо молодым девушкам мозги пудрить!
Через несколько часов Николай отправился прочь с Красной площади, чтобы немного отдохнуть от этой толпы. Выйдя за площадь, его остановил какой-то мужик и попросил проехать с ним на грузовике, чтобы помочь разгрузить груз с продовольствием. Николай решил, что съездит, поможет и вернётся к друзьям. Вот только было бы всё так просто!