Кандагарский пятак.

поняли, что я имею какое-то отношение к этому делу. Так как ребята, которые грузили и отправляли самолет, имели свою рацию то, на их рацию иногда приходили шифровки для меня, они не регистрировались и, ознакомившись с их содержанием я их, тут же, уничтожал. Эти балбесы не соизволили, даже, провести расследование,  кто же ещё мог знать о шифровке от Захир-Шаха, сработали быстро, и как обычно топорно, на следующий день всех пятерых,  умерших от «сердечного»  приступа, я уже отправлял как груз « двести» из Кабульского аэропорта. Через месяц меня отозвали и направили для дальнейшего прохождения службы в Дальневосточный военный округ, там хорошо за мной присматривали, потом когда СССР лопнул, гебистам хорошо прижали хвосты, я почувствовал себя легче, видимо тот, кто подозревал меня в причастности к этим миллионам либо откинул лапти, либо не при власти. Я воспользовался этим и, как только началась первая чеченская компания,  подал рапорт и меня отправили в действующий авиационный полк, где мы с тобой, Борик, и выпили не одну тонну водки и прочих крепких напитков и воевали не щадя живота своего.
Так вот, поскольку я сидел в Кабуле под колпаком, а взять шестнадцати цифровой код и индификационную электронную карточку нужно было в Кандагаре, согласно инструкций Захир-Шаха, а это шесть – семь часов на юг в одну сторону и столько же обратно, я этого не мог сделать.  Меня опекали настолько плотно, что уйти из-под наблюдения на это время было просто невозможно.  Вот я и отложил все это на более благоприятное время, да вот видишь, видимо, не сложиться для меня это путешествие, ну тут я и вспомнил о тебе. Выяснил по своим каналам, что весь ваш «Пятак» сократили и уволили, что вы сейчас свободны и бедны, и решил передать тебе  всё это хозяйство. Может выберешь  время и разберёшься с ним. Мне ничего не надо, но если удачно справитесь и, не будет неподъёмных расходов, пару лимонов положишь на счет, который я тебе дам. А теперь придвигайся поближе и запоминай, ничего не записывай.
Кандагар, - центральный город южной провинции, строился как современный город так называемым квадратно гнездовым способом. В центре города площадь Чар Сук – четыре рынка, и к ней сходятся четыре улицы с магазинами, это Герат базар, Шах базар, Кабул базар и Шикапур базар. Если пойти на север по улице Шах базар, то выйдешь к мавзолею
Ахмад-Шаха Дуррани, это единственная достопримечательность, которую пощадили все прошедшие войны, выглядит он как восьми угольная мечеть, на каждом из восьми углов в нишах здания установлены шестигранные колоны, расстояние между стеной ниши и колонной составляет 15 – 20 сантиметров, то есть за колону можно легко просунуть руку. И если смотреть на шестиугольник сверху, то на первой грани от острого ребра внутренней части колоны на высоте  человека среднего роста приклеена копеечная монета, на которой на стороне герба  нацарапана первая цифра кода, на противоположной стороне вторая, цифры очень маленькие, невооруженным глазом не рассмотришь. Собирать монетки нужно с каждой колоны, в порядке хода часовой стрелки начиная от первой колоны слева от входа в мавзолей и, ты будешь иметь все цифры необходимого тебе кода.
Но тебе еще понадобиться электронная карточка, с этим будет гораздо сложнее. На севере города расположено кладбище, и после свержения Талибана, там похоронены талибские командиры, их могилы выложены  кафельной плиткой, а так же кладбище «Аль Каиды».  Сейчас там похоронены восемьдесят один герой талибов (восемьдесят мужчин и одна женщина) которые защищали Кандагарский аэропорт, пока их войска Северного альянса вместе с американцами всех и не положили.  Так же там похоронены талибы, которые удерживали местный госпиталь еще два месяца после того, как Кандагар оккупировали американцы и войска Северного Альянса. И на этом кладбище постоянно толкутся толпы заболевших людей, по местной легенде съевший щепоть земли с могилы героя, тут же, выздоравливает. В связи с этим местный полевой командир, который держит Кандагар, выставил там круглосуточную охрану. Мужики звереют от постоянного контингента больных и гоняют всех с кладбища без разбору, а вам нужно обязательно там покопаться, недолго, но нужно, поэтому придется нейтрализовать охрану хотя бы на пару часов. Их там человека четыре, и вам придется выяснить расположение самого крайнего ряда могил северной части кладбища, от крайнего ряда на юг, считая крайний ряд за первый, отсчитать пять рядов. От центральной дорожки на запад в пятом ряду десятая  женская могила. Смотрите не перепутайте, на мужских могилах надгробья кладут вдоль могилы, на женской поперёк, под надгробьем на глубине  в 20 – 30 см найдете металлический контейнер, в нем некоторые документы и магнитная электронная карточка. И не задерживайтесь в Афганистане ни одного лишнего часа, потому, что когда афганца спрашивают как он относится если в Афганистан приедет русский, он, тут же, не задумываясь сообщает что убьёт русского. Даже туриста? - нет отвечает афганец, - туриста нет, он же, тоже, человек, пусть ходит, смотрит. Но вы туристами будете до того времени, пока не вырубите охрану кладбища, дальше вас начнут вычислять и вычислят, афганцы это умеют.
Но, собственно, Боря ты не мальчик, сможешь спланировать все так, что комар носа не подточит, я тебя знаю и на тебя надеюсь.
Да, предвижу твой вопрос и сразу даю на него ответ, - Сергей Карлович наклонился к тумбочке, что стояла около его кровати, взял из неё газетный сверток и протянул его Борису, - Здесь тридцать тысяч долларов, должно хватить на весь «Пятак» для решения вопроса, и еще, - недалеко от Кандагарского аэропорта я  заложил схрон. Его координаты, и как нейтрализовать ловушки охраняющие схрон, вот на этой бумажке, изучишь, сожги.
С этими словами Крылов откинулся на подушки, его лоб покрывали крупные капли пота, он стал бледен как мел. Сергей Карлович! Что с вами! - запсиховал Борис.
Позови медсестру, она знает что делать, - прохрипел Крылов. Борис кинулся в коридор и чуть не сбил с ног медсестру, она как раз направлялась в палату Крылова, ускорила шаг и через минуту вколола ему что-то. Сергей Карлович начал потихоньку возвращаться к жизни, лицо его чуть- чуть порозовело, на руках исчезла желтизна. Борис полотенцем вытер испарину с его лба, Карлович открыл глаза и внимательно посмотрел на взволнованного Бориса.
Ты еще здесь? – спросил он слабым голосом,  -  Иди Боря, я солдат и уже вступил в бой, и я знаю, что это мой последний бой и в нём победитель не я, но я приму поражение достойно, как солдат, иди дружище, мне ты уже ничем не поможешь.
Борис, сдерживая слёзы, которые наворачивались на его глаза, опустился на колени, обнял
Сергея Карловича, прижался лицом к его щеке и так замер, мысленно посылая ему часть своего здоровья, и вдруг почувствовал невесомую руку Карловича на своей голове, больной, умирающий друг гладил его по голове как бы утешая его, Борис поцеловал Сергея Карловича Крылова,  лётчика от Бога и своего друга в щеки, горевшие лихорадочным румянцем, резко встал и вышел.
Он шел по территории госпиталя и физически чувствовал, как часть его сердца осталась в палате второго этажа вместе с Карловичем, а перед глазами стояла картина, которую он уже не помнил, где видел. Перед его глазами был высокий, пронизанный солнечными лучами лес могучих мачтовых сосен, было очень тихо, слышно было, как клест сражается с еловой шишкой, воздух был такой, что его можно было пить и, вдруг, раздался глухой треск и, могучая сосна рухнула на землю. И Бориса поразило это непонятное явление в жизни, когда могучий организм сводит счеты с жизнью, когда что-то красивое и здоровое вдруг падает на землю и превращается в ничто, и этот антилогизм потряс его до глубины души. Он уже вышел из госпиталя и шел по улице Леси Украинки к центру Киева, время было около одиннадцати часов, тут Борис заметил маленькое кафе на противоположной стороне улицы и зашел в него, Кафе было на четыре столика, чистенькое и довольно уютное, справа перед залом была стойка бара. За стойкой стояла красивая блондинка в кокетливой белоснежной наколочке на голове. Борис подошел к стойке и попросил сто грамм коньяка Шустов, и тут же опорожнил бокал. Ни слова не говоря, протянул бокал барменше, она, так же, бессловесно его наполнила. Борис опорожнил и этот, одним духом, и опять поставил бокал перед барменшей, и опять в полной тишине бокал был наполнен. Борис выпил третий бокал, протянул барменше сто карбованцев и вышел из бара, не взяв сдачи. Только сейчас у него отлегло от сердца. Он достал стодолларовую бумажку из пакета Сергея Карловича, и в первом обменнике поменял её на карбованцы.
Борис решил найти своих попутчиц и пригласить их на обед, он знал, что совещание врачей педиатров происходит в Киевском  университете на кафедре биологии, он дошел до ближайшей станции метрополитена и спустя двадцать минут уже выходил в город на станции Университет. Найти кафедру биологии и актовый зал, где проходил семинар тоже не составило большого труда, открыв дверь, Борис увидал небольшой актовый зал в котором сидело максимум человек сорок- пятьдесят. Вычислить Ирину было не сложно, её огненно – рыжая голова светила как маяк в море заблудившемуся судну. В следующем ряду, прямо, за Ириной было свободное место. Борис, ни секунды не сомневаясь, вошел в зал и, тихонечко, пройдя между рядами сел позади Ирины и начал посылать ей  мысленно просьбу повернуться. Но так как Борис был плохой телепат, и мысленный приказ повернуться не подействовал, он решил перейти к более действенному методу. Он приблизил свою голову, почти, вплотную к голове Ирины и тихонько прошептал: «Рыжик», она тут же обернулась и при виде Бориса глаза её радостно заблестели. Борис вырвал листок бумаги и написал в нем два вопроса. Первый о том, когда кончается семинар, а второй -  далеко ли от Ирины сидит Инга. Прочитав записку, Ирина повернулась и показала рукой правее Бориса в том же ряду, где сидел он. Борис посмотрел на право и увидел улыбающееся лицо Инги, которая сидела рядом с мужчиной лет сорока. Это был брюнет с интеллигентным лицом в сером, легком костюме, который сидел на нём как влитый и, в роговых очках, которые придавали ему изрядную толику солидности. В этот момент Ирина вернула ему записку, в которой её округлым и изящным почерком она сообщала, что семинар, его теоретическая половина на сегодня закончиться через двадцать минут. Затем, перерыв на обед до четырёх часов дня, затем практические занятия в детской клинике города Киева до шести часов дня, после чего, они свободны до девяти утра следующего дня. Борис, прочитав записку, опять, наклонился к уху Ирины и прошептал, одновременно вдыхая всей грудью обалдеванный запах её волос: « Жду вас с Ингой  у выхода из зала, справа от дверей». И бесшумно растворился.
Через минут двадцать двери актового зала распахнулись и наружу начала вытекать толпа учащихся, состоящая из одних женщин. Вот тут Борис здорово пожалел, что назначил встречу девчонкам в этом месте. Каждая, проходящая мимо, женщина внимательно осматривала Бориса с головы до пят, и в конце концов, он себя почувствовал, как голый мужик в женской бане.