И отчего вид уходящего поезда навевает тоску?
Проводив глазами, скрывающиеся вдали, огни электрички, Антон вздохнул и поёжился. Сумеречно, прохладно и одиноко.
Электричкой добираться не быстрее, чем автобусом, поскольку от полустанка до посёлка ещё ножками пилить полтора километра, но экономически выгодней, потому что на электричке возможно "зайцем", а в автобусе нет.
Антон повертел головой. Полустанок пуст. Попутчиков сегодня не наблюдается.
- Эх! - Антон потряс бутылкой пива в руке. Досуха. Одной, как всегда, оказалось мало, а на большее не хватило ресурсов.
И отчего вид опорожненной пивной бутылки вызывает приступ ностальгии и сожаления обо всех знакомых, а более всего, о незнакомых женщинах?
Антон вздохнул, зашвырнул бутылку в заросли крапивы и, насвистывая для бодрости духа, пустился в путь.
День с утра выдался пасмурным. К вечеру стал накрапывать дождик, стемнело скорее обыкновенного. Антон в летней рубашке с коротким рукавом снова и снова пожалел о стеснённости своего материального положения.
- Алле, коллега!
Антон вздрогнул от неожиданности.
Две фигуры в дождевиках отделились от стены заброшенного дома путевого обходчика.
И отчего там, где следует бежать, сломя голову, неведомая сила удерживает жертву на месте? Неужели, любопытство?
- Привет! - произнесла одна из фигур, приближаясь.
- Здрасьте! - писклявым, как у буратино, голосом отозвался Антон.
Капюшоны сдвинуты низко, лиц не разглядеть.
Тот, что повыше останавливается сначала у Антона по правую руку, а потом, незаметно, смещается ему за спину и молчит, молчит.
Тот, что пониже, как будто простужен, шмыгает носом и сипит.
Страшно, брат? А это, брат, цветочки. Сейчас будет тебе ягодка - предложение, от которого не просто отказаться. Вспомни, как ты сам, по подворотням шкурничал с компанией таких же отморозков.
- А что, коллега, сообразим на троих? - спрашивает вдруг тот, что простуженный.
- Ага! - соглашается Антон незамедлительно, верно от того, что ждал он совершенно иного.
***
Прежде Антону не доводилось совершать столь длительный и тревожный переход лишь ради того, чтобы "сообразить".
Вокруг звучал лес жизнью полуночных страстей - тихой суетой охоты, шумом преследования, бегства, схватки и предсмертной агонии.
И отчего среди белого дня ничего подобного не слышно?
Ноги у Антона промокли. В кроссовках захлюпала вода. Озноб пробирался по телу, как партизан по тылам противника. Отчаянно зачесался нос, хотелось чихнуть.
- Тсс! - сказал тот, что впереди, простуженный. - Это здесь!
- Правда? - дал волю сомнениям Антон. Что за место? Делянка что ли? Бугры какие-то. Пни, брёвна, ветки? Темно, деталей не разглядеть, всё сливается.
Простуженный повернулся к Антону, забулькал чем-то вкусным.
- Пей!
Плохим аппетитом Антон не страдал никогда, но сегодня желание подтачивала неопределённость ситуации. Великая матушка Халява выбрала очень странное время, место и проводников, чтобы облагодетельствовать старого своего адепта. Отказываться нельзя, матушка может не понять и обидится.
Антон протянул руку, соприкоснулся с кистью дающего. С холодной и мокрой, в пупырышках, как у жабы, кожей. Антона передёрнуло от омерзения, пальцы рефлекторно сжали пластиковый стакан.
- За что пьём? - спросил Антон.
Ему дружно не ответили.
- Ну, тогда , за встречу! - подытожил Антон.
" Опа! - подумал он на выдохе. - Коньяком поят. Ой, не к добру!"
Стакан у Антона забрали и тут же сунули черенок лопаты, - Копай!
А это уже не Халява, это какой-то её давний антипод.
- Что? - решил уточнить Антон.
- Копай! - грубый толчок в спину бросил Антона на земляную насыпь, носом под деревянную конструкцию.
"Мама дорогая, это же крест! - подумал Антон, приглядываясь. - Могила? Свежая? Чья? А какая разница! Бежать надо отсюда! Бежать!"
- Вставай! - стальная клешня вцепилась Антону в ключицу. - Или ты копаешь, или мы закопаем тебя!
" А что помешает вам закопать меня после? - дерзнул восстать Антон, но не вслух. - После того, как я закончу?"
***
Земля была лёгкая, рыхлая, не успела слежаться. Однако, работа у Антона шла не шатко-не валко. И не сказать того, что Антон разучился обращаться с лопатой... Условия не способствовали трудовому подъёму.
- Долго возишься, долго!- просипел простуженный.
- Сам попробуй! - огрызнулся Антон.
- Если я буду пробовать, тогда зачем нам ты, такой умный?
Антон промолчал, поскольку возражать нечего по сути. Невесёлым его размышлениям эхом отозвался стук лопаты о дерево.
- Есть! - возликовал простуженный. - Ломай крышку!
( Да-да, вы правы. А чем другим, по логике, должно было всё закончиться?)
Антон поднял голову и посмотрел на фигуры в дождевиках, что склонились над ямой. От того, что он увидел, ему стало совсем жутко. Спорить Антон не решился.
***
Крышка подалась быстро. С первого удара Антон проломил её насквозь. Со второго - она разлетелась, как керамика. Ноги Антона провалились во что-то мягкое. От ужаса Антон подпрыгнул, полез из ямы прочь, скользя руками по осыпающимся стенкам.
- Не торопись! - сказал простуженный. - Без нашей помощи тебе всё равно не выбраться. Для этого ты должен сделать так, чтобы мы захотели тебе помочь. Ты меня слушаешь? Слушай дальше.
***
- Нашёл! - сообщил Антон, ощупывая массивное кольцо, наверняка, золотое. Иначе, какой смысл?
- Снимай!
- Не могу. Палец распух!
- Тогда руби!
- Что?
- Руби! Лопатой руби!
" Рубить? Рубить?" - колотило Антона, как от лихорадки.
- Руби! Руби! - завывал простуженный.
- Ааа! - закричал Антон от безвыходности и рванул кольцо, что было сил.
-Ааа! - вскочил Антон, просыпаясь в собственной кровати, мокрый от пота и слёз, держась обеими руками за причинное место - и больно и не согнуть.
С одной стороны, конечно, великое облегчение, потому как всё, бывшее до этого момента, было всего лишь сном. С другой стороны - почему ноги Антона и простыня грязные от земли?
