ПЕХОТА

зоъотагям -- как... Ка-ак(!) Вгажеска механика! В Тобоъьске-то вегхнем тож иметца. Годков поди как ни с тгиста как соогужена. Из ъиственничных дыговатых бгевешек. Тышщу ъет ей в сыгости ниче не доспетца. Она ж -- ъиствянка-то -- от воды токо кгепнет. Жеъезнеет!.. Во-от.. Вобще-то... Нашщет Москвы мне один у-умный(!) агхитектог по-пьяни одну госуда--а-агственну(!) тайну выбоътаъ: «В стоъице, -- говогит, -- уже ника-а-ак(!) неъьзя новы говнотечки соогужать... Из безопасности(!).. Наобогот, есь пгиказ самово(!) Вегховнова Гъавнокомандущева товагища Стаъина на ъиквидацию(!) многих из стагых. Потому как в съучае кгупной бомбежки из-за ъопанья тгуб есь опаснось затопъения метгопоъитена и подземных ходов из Кгемъя совмесно с командным бункегом Ставки дегьмом, мочою и дгугими газными бякостями. «Так што, Никоъай, -- сказаъ агхитектог, -- могешь спокойне-е-ехонько на загаботки в стоъице гаш-щитывать! На твой век фек... фек-каъиев хватит!»... Фек-каъия-то, Иъюха, -- это то же само дегьмо, но токо по-ученому... А поговагивают, што апосъя войны пгодуктов станет вдовоъь -- все ъагьки да магазины будут от потоъка до поъа имя заваъены!.. И-и-и?., -- задается побуждающим к размышлению вопросом Колюня, -- Дегьма-а-а буде-е-ет!.. С тех пгодуктов-то... Одуги-и-итеъьно!!
-- Эт кому ж там шибко-шибко хорошо?! -- басисто доносится с левого фланга.
-- Кроме Беспалова некому! -- откликается какой-то хриплоголосый вояка.
-- Я-я-ясненько! -- доволен басистый, -- Кольша!.. Никола-а-ай!!!
-- Чево те, Копытов?! -- нехотя спрашивает Колюня.
-- Ско-о-лько вре-емени?!..
-- Ё-ё-ёксеъь-моксеъь! -- выхватив из нагрудного кармана трофейные наручные часы на серебристом браслете, сокрушается Колюня, -- Опять завести позабыъ! Снова встаъи!
-- Ну че-е-е?! -- допытывается Копытов.
-- Чегез пъечо!!.. Часы, язви их в душу, сдохъи!! Ко-ончиъи-ись!!., -- накручивая головку-заводилку, оправдывается Колюня, -- Ско-о-око вге-е-емени-и-и, съавя-я-яне-е?!!..
-- Половина одиннадцатого!! -- орет Копытов.
-- А ты откуда знашь, ежеъь я те не сказ-а-аъ?! -- удивляется Колюня.
-- Со своих высмотрел! -- торжествует Копытов, -- Я ж не вроде тебя -- растяпы бестолкового! Раз в сутки строго подзавод делаю!
-- Тьфу, -- смачный плевок Колюни (к его величайшему(!) изумлению) залепляет стекло циферблата. Волей-неволей приходится рукавом делать влажную уборку наружности хронометра. Под трепатню траншейных горлопанов...
Со стороны превращенной в узел вражеской обороны деревушки нарастает монотонный гул. Ильюха, напрягает глаза, но тщетно -- в поле зрения никакого движения. Подняв взгляд, паренек наконец-то натыкается на нарушившие монотонность небосклона жирные точки.
-- Самолеты, -- волнуется доброволец-наблюдатель.
-- Чево? -- вздрагивает Колюня.
-- Самолеты на нас идут!
-- Ну наш-щет «на на-ас, не на на-ас» бабка надвое гадаъа, -- невозмутим ветеран трех кампаний, -- А вот наш-щет самоъетов... Есь вопгосик... Эт каковский-газэтаковский он самоъет, коъи мотог ево пгопеъ-ъегом по небу таш-щит? Да й ъетчики им упгавъяют... Сам бы вот по себе ъетаъ... Как, к пгимегу,.. муха(!).. Тада да-а-а. Самоъет... Непгавиъьно назваъи. Не покумекав...
-- Штук двадцать! -- Илья, пытаясь сбросить нервозную лихорадку, энергично передергивает плечами.
-- Чево?
-- Самолетов!
-- Ну и писюн с имя, -- подкидывает плечи к ушам верный седалищем любимому чурбаку Колюня, -- Хоть двацать, хоть согок иъь тыща...
Самолеты, перевоплотившись из точек в крестики, подплывают на большой высоте к деревушке. С околицы веером выстреливаются пушистые, длиннохвостые мячики обесцвеченных Солнцем до бледноалости сигнальных ракет.
-- Десять больших и семь махоньких! -- Илья оборачивается к Колюне.
-- Кгупные -- бомбово-озы(!), меъкие -- истгебитеъи пгикгы-ытия(!).., -- авторитетно комментирует тот.
Получив ракетное обозначение передовых позиций, экипажи бомбардировщиков на пикирующем режиме левым разворотом уводят свои крылатые машины вдоль линии советско-армейской обороны. Истребительная же мелкота следует над ними без снижения. Моторный гул удаляется. Доносятся стукаток зениток и стрекот пулеметов...
-- Ушли, -- присев на корточки, облегченно вздыхает Илья.
-- Ага, дожидайся, -- разочаровывает прытким зайцем подскочивший к брустверу Колюня. Вытянув шею до разглаживания морщин, он напряженно прислушивается, -- Ушъи-и... Они ж как ш-щастье. Насовсем не уходят... Гакеты от дегевни к нам быъи?
-- Были, -- подтверждает Ильюха, всматривающийся вослед стремительно мельчающим самолетам.
-- Много и веегом?
-- Много и веером.
-- Аг-а-а... По наши души... Повдоъь позиций пгопашут, штоб своих не накгыть.
-- А нам чего делать?
-- Спать укъадываца. Токо хайъом пошиге позевай. Не закгыва-ай(!) ево -- хъебаъо-то. А то, чем чегт не шутит(?), подконтузисся от взгывов до гъухоты да заиканья.
-- П-понял, -- слабея в коленях, шепчет побледневший Илья.
-- Пузом ввегх укъадывайся, -- состроив серьезнейшую мину, переходит на шепот наставник.
-- Понял.
-- На титьки по одной каске на кажну. Я те свою взаймы дам.
-- Понял.
-- Ноги гасшепегишь и муди пиъоткою пгикгоешь.
-- Понял.
-- Повдо-оъь тулова ее, пиъотку-то, укъадывай. Токо повдоъь. Токо на муди. Не пеге-путай(!)
-- Понял... А зач-чем? -- почувствовав подвох, выпучивает глаза парень.
-- А вдгуг тя ъетчик за девку пгимет. Засмотгитса, завоънуетса да й от этова самоъетом в земъю вгежетса. А те за сбитова фашисткова стегвятника медаъь иъи даж и огден!
-- Т-ты эт-т ч-чего? -- после сего вопроса Илья от удивления распахивает рот и часто-часто моргает.
По траншее из уст в уста зычно передается «Воздух!»...
Гул приближающихся самолетов настолько режет слух, что иные теряют благоразумие...
Молодехонький солдатик из пополнения опрометью выскакивает наверх и, зажав уши ладонями, согбенно несется навстречу фейерверкам, запускаемым от деревенской околицы для корректировки авианалета...
Сивая обозная кобыла Ласка скачет с обрывками поводьев на губах в том же направлении. Обогнав человека, она вдруг подлетает холками к небу в букете комковатоземельного взрыва мины-противопехотки, отреагировавшей на удар копытом...
Паникер от этакого зрелища остолбеневает. Секунда-другая, и мощный удар прилетевшей со стороны противника убийцы-невидимки, выдравшей на прощание меж лопаток клок гимнастерки, опрокидывает его навзничь...
Колюня яростно тормошит Ильюху за плечи, извергая ему в лицо брызги слюны вперемешку с визгливыми обломками словоблоков: «Очнись!!.. Не нада касков и пиъотки!!.. Шутиъ йя-я-я!!.. Хайъо газ-зевай, обоътус, да ухи затыкай!!..»
Бомбардировщики со средних высот обрабатывают площади позади -- невдалеке от первой линии обороны. Земля вздрагивает, заставляя передовиков утоплять головы меж погон.
-- Тяжеъыми хегачат!! -- в ухо сидящему рядышком на окопном дне Илье орет Колюня, -- Пушкагей иъь танкистов гасят!!!
-- А?.. А-а-а?!., -- очумело мотает головой парнишка.
-- А! -- досадливо машет рукой рыжеус, -- Сдугеъ хоъега с пегепугу!
-- К бо-о-ою!! -- передается по цепочке от бойца к бойцу, -- Це-ель возду-у-ушная-я-я!!.. Упреждение пять-семь корпусо-ов!.. Изо всех видо-ов ору-ужия!!.. Гото-о-овьсь!!..
Надрывный рев авиамоторов лавинно нарастает, вспучивая инстинкт самосохранения до панического неистовства, вдавливая в головную глубь ушные перепонки, заражая разум и охотничьим азартом: «сбить-сбить-сбить!»; и апатией, позволяющей деловито внести свою точноприцельную свинцовую лепту в работу военную (у всякого по-своему, в зависимости от нервопрочности, к бою привычности, степеней сытости и выспанности, добросовестности... В конце-концов, и от уровня патриотизма)!
Пара легких бомбардировщиков Ю-87, обзываемых «штуками» или «лаптежниками», идут над траншеей на бреющем, рассеивая из люков мелкоту слабовзрывчатую и поливая позиции строчками раскаленного града. Илья, приложившись в пространство перед первым, производит из ППШ короткую очередь и тут же от удара взрывной волны кубарем катится по дну траншейному. Вскочив в горячке и обернувшись, он видит здоровяка-Копытова, по пояс высунувшегося над бруствером и с рук от плеча поливающего воздушное пространство из раструба своего штатного широкодискового «Дегтяря». В межвзрывных паузах слышится глуховатое «ту-ту-ту!». Резко развернувшись на пол-оборота, пулеметчик посылает длинную очередь вослед последнему из пары. Из подбрюшья «бомбовоза» тянется чернодымный тонкоструй, будто из мешочной прорехи сыплется угольная мука тончайшего помола.
-- Гоги-и-ит!! -- по-детски восхищенно подпрыгивает Колюня, -- Копы-ы-ыто-о-ов!!! Утя-я-ятина-а-а!! Отъетаъса сеъезень сизокгыъый!!
-- Уйде-ет! -- провожая равнодушным взглядом взмывающего ввысь подранка, лениво молвит подошедший со спины рыхлотелый белобрыс Вася-северянин.
-- А на спог, не уйдет?! -- дабы не упустить шанс на пари, настырно с протянутой рукой наступает на Василия Колюня.
-- На че? -- следует вопрос, свидельствующий о том, что «клиент созрел».
-- Во! -- рыжеус, украдкой зыркая на летящий вразвалку бомбардировщик, выхватывает из-за голенища узорчатой отделки кинжал со свастикой на оголовке рукояти и молниеносно выдергивает из ножен блистающий клинок, -- Эка!.. Тепегича ты!
-- О! -- Вася крутит перед гнусавым носом никелированным длинноствольным револьвером, -- Американец! Смит с Вес-соном!
Колюня с первого взгляда влюбляется в заморскую «машинку», и Ильюхе незамедлительно предлагается разбить спорное рукопожатие, что тот от души и делает. Лица партнеров морщатся от боли, причиненной его усердием... На бруствере кон -- уложенные на вафельное хронической серости полотенце кинжал и револьвер. Спорщики напряженно наблюдают за зрительно мельчающим подранком-бомбардировщиком. Хотя и... Дым все толще и длинней, полет все витиеватей... И тут, к восторгу Колюни, ниже самолета распускается пара белоснежных парашютных куполков. Подранок уже глубоко над вражеским тылом, но... Вдруг он, хаотично закувыркавшись, абсолютно теряет правильность летучести.
-- Ёо-о-о!! -- огорчительным воплем реагирует на сие событие Вася.
-- Так-так-так-так.., -- нашептывает Колюня, -- Давай, давай, миъо-ок(!) Ваъи-и-ись, годи-и-именький, шустгее, вдгебезги(!!)
Точку стремительному падению ставит невидимый с советско-армейских позиций взрыв... Колюня сгребает кон: кинжал обратно -- за голенище, револьвер -- в руки, для ознакомления. Откинув барабан длинноствола, он (к величайшему разочарованию) обнаруживает отсутствие в нем боеприпасов.
-- Где?! -- Колюня недоуменно и в то же время с явной угрозой сверлит взглядом северянина.
-- Чего «где»? -- Вася строит из себя недотепу.
-- Патгоны где?!
-- А-а-а!! -- хлопает себя ладонью по лбу утративший право собственности на револьвер, -- Дак это... А нету! -- впечатление, что ответчик искренне удивлен самому факту возникновения вопроса, -- Америка-то далеко! А наши патроны в нем хлябают... И даже немецкие мелковаты.
-- А на хгена он мне таковский -- беспатгонный?! Мошенник ты, Васюта! Пгохиндей!
-- Интере-е-есный ты, Колюня! А чего перед спором про патроны не справился? А?!
-- Нада? -- рыжеус протягивает Ильюхе револьвер.
-- Не-не-не! -- обеими руками отталкивает тот выигрыш, готовый превратиться в подарок, -- Не на-а-адо!
-- Забеспъатно ж! -- пробует переубедить победитель пари, -- Пгосто так. Из уважения! А?
-- Не хоч-чу! -- закинув ППШ за плечо вниз стволом, Ильюха,