Дагона. Книга третья.

Зара, глядя поверх головы мужа.
– Что такое? – удивлённо спросил её Адам.
– В воздухе что-то сверкнуло, - объяснила она, всё ещё продолжая смотреть в ту сторону.
"Я снова произнёс то самое слово, - догадался археолог. – И мне кажется, что сделал я это не совсем по своей воле".
Перстень на его пальце заметно потеплел.
– Наверное, свет от лазерного луча, - стараясь придать своему голосу равнодушный тон, - предположил Адам. – Сейчас на побережье у каждого мальчишки есть такой фонарик. Зара, я думаю, что ты просто переутомилась, с утра и до вечера обустраивая наше новое жилище. Давай-ка мы с тобой куда-нибудь сходим и отвлечёмся от этих забот.
– Мы ещё не все коробки распаковали, - возразила она. – К тому же, буквально через час уже станет жарко. Давай лучше вечером куда-нибудь сходим, а до этого времени разберёмся с оставшимися вещами.
– Хорошо, так и сделаем, - согласился с ней муж. – Я сейчас только искупнусь и сразу вернусь домой.
– Далеко не заплывай, - предупредила его Зара, поднимаясь из кресла. – Здесь не пляж и в двадцати метрах от берега дно резко уходит вниз.
– Откуда тебе это известно? – удивился Адам.
– Об этом меня в первый же день предупредил Йохан, - объяснила она. – Ты в это время устанавливал вместе с рабочими сейф в подвале, а мне сосед показал границы нашего участка у берега.
– Когда я ходил по берегу, то не заметил там каких-либо ограждений, - сказал Адам, тоже вставая на ноги.
– Границы условные, но они всё-таки есть. Ходить по берегу здесь никто никому не запрещает, но вести себя по-хозяйски можно лишь на своём участке, - ответила ему Зара, уже направляясь к дому.
Археолог поднял вверх указательный палец правой руки, понимающе кивнул головой, словно бы отмечая для себя этот маленький нюанс в отношениях соседей, и бодро зашагал по направлению к озеру.

Сразу за небольшим фруктовым садом в обе стороны раскинулась довольно широкая и пологая полоса почти безлюдного песчаного берега. С интервалом примерно шестьдесят-семьдесят метров были установлены деревянные мостки, заходившие в воду на несколько метров, рядом с которыми покачивались рыбацкие лодки.
"А рядом с нашим причалом лодки нет, - отметил Адам, осматривая берег. – Но, насколько мне известно, покойный хозяин этой усадьбы тоже был рыбаком. Вероятно, вдова продала лодку ещё раньше, чем дом. Нужно будет спросить об этом у Йохана".

Спустившись по четырём каменным ступеням до уровня песка, археолог разулся и скинул с себя шорты и рубашку. А затем, босиком и трусцой побежал к воде по песку, который ещё не успел  разогреться под лучами восходящего светила.

Несколько раз, окунувшись с головой почти у самого берега, Адам вдруг вспомнил слова жены и решил осмотреть то место, где, по словам Йохана, дно резко уходило вниз.
"Не скажи мне она этого, я бы, наверное, и не стал сейчас искать подводный обрыв,- мысленно улыбаясь, подумал археолог, нырнув в глубину. – Вот и думай после этого, что безопаснее: знание или незнание?"

Проплыв под водой с десяток метров, Адам вынырнул на поверхность, отдышался и снова нырнул. Каменистое дно мелководья, благодаря спокойной и прозрачной воде, было хорошо освещено, и впереди уже виднелась тёмная полоса обрыва. Археолог подплыл к самому краю и заглянул вниз.
Подводная чёрная пропасть, куда уже не проникал дневной свет, встретила Адама своим гипнотизирующим мраком, от которого внезапно похолодели конечности, и наступило секундное оцепенение. Тьма была похожа на хищного зверя, затаившегося в глубине, и археологу даже показалось, что тот медленно приближается к нему, перед последним смертельным прыжком.

Адам резко оттолкнулся от дна и, неистово работая всеми своими конечностями, устремился вверх, краем глаза заметив какое-то движение там, в глубине недалеко от обрыва.
Выскочив на поверхность, и едва вздохнув полной грудью, он что было силы, поплыл к берегу и успокоился только тогда, когда буквально уткнулся руками в прибрежный песок.

"Вот, чёрт! – в изнеможении лёжа на песке и тяжело дыша, думал археолог. – Я и не думал, что это может быть, так страшно. Чувствуешь себя, словно кролик под взглядом удава. В этой тьме явно есть что-то гипнотическое. Никогда не боялся темноты, но этот мрак какой-то особенный. Он словно живой и мне кажется, что он так же наблюдал за мной, как и я за ним".

Полностью отдохнув и восстановив своё дыхание и сердцебиение, Адам ещё раз ополоснулся, зайдя в воду не глубже, чем по пояс.
"Так я скоро начну и воды бояться, - усмехнулся археолог, выходя на берег. – Впрочем, если бы я, находясь где-нибудь высоко в горах, заглянул за край пропасти, результат, наверное, был бы точно таким же. Вода и воздух – не те стихии, в которых обычный человек чувствует себя комфортно. Его место – где-то посередине".

Подобрав с каменной ступеньки одежду и обувь, Адам направился домой.

– Ну, как водичка? – спросила мужа Зара, когда тот вошёл в гостиную.
– Замечательно! – бодрым голосом ответил ей Адам, направляясь к шкафу, в котором лежало его чистое нижнее бельё.
– А ты, значит, всё равно не удержался и поплыл к обрыву, - вздохнув, произнесла она, продолжая смотреть на супруга.
– Откуда тебе это известно! – изумлённо воскликнул Адам, повернувшись к жене.
– Ты, наверное, ещё не был на чердаке этого дома, - усмехнулась Зара. – А оттуда очень хорошо видно и берег и озеро, особенно, когда в руках держишь бинокль.
– Ага, ты подглядывала за мною, - понимающе и укоризненно закивал головой муж.
– Не подглядывала, а наблюдала, - поправила его жена. – Ну что, там очень страшно? Ты плыл к берегу так, словно за тобой гналась стая голодных акул.
– Просто жуть, - признался ей Адам. – Но зачем ты рассказала мне об этом обрыве, если заранее знала, что я туда поплыву?
– Увы, я произнесла ту фразу машинально и спустя секунду уже пожалела об этом, - вздохнула Зара. – Но ничего, в следующий раз я буду умнее.
– Я тоже каждый раз обещаю себе быть умнее, после какой-нибудь очередной ошибки, - захохотал археолог. – Но беда заключается в том, что жизнь заставляет нас совершать всё новые и новые ошибки, которые закончатся лишь после того, как мы сделаем свой последний вздох.
– Ты, наверное, хочешь кушать, - сказала жена, уже направляясь на кухню.
– Зара, твоя проницательность меня уже пугает, - признался Адам, у которого при слове "кушать", свело желудок. – Ты догадалась об этом по голодному блеску моих глаз?
– После такого заплыва у любого человека проснётся голод, - ответила ему жена уже из кухни. – Жаль, что ты не мог посмотреть на себя со стороны. Ты мчался к берегу, как торпеда, выпущенная из подводной лодки, и, конечно же, истратил при этом много энергии. Что тебя там так напугало?
– Словами это не передать, - сказал Адам, переодеваясь в сухое бельё. – Тьма на глубине выглядит живой, внушая ужас и оцепенение. Создаётся такое впечатление, словно ты заглядываешь в глаза собственной смерти.
– Всё, хватит, - запротестовала Зара. – Ничего больше не рассказывай, не то я не смогу ночью уснуть. А когда мы в следующий раз пойдём купаться, то я привяжу к твоей ноге верёвку для того, чтобы ты далеко не заплывал.
– Можешь не опасаться, - засмеялся супруг. – Я теперь не скоро рискну нырнуть под воду. Моё место теперь у самого берега рядом с "лягушатами".

После завтрака Адам присел в зале на диван и закурил сигару из той самой коробки, которую недавно купил в табачной лавке.

"Может быть,  курильщик до сих пор находится рядом с нами? – думал он, выпуская в воздух облако ароматного дыма. – Но ведь диадема и шкатулка остались в столице, а другие предметы его, вроде бы, и не интересовали. Или это не так…? Нет никаких сомнений, что Зара чувствует энергию именно этого призрака, но что ему ещё нужно от меня? Из шкатулки появилось множество разных предметов, и, вполне возможно, что курильщика, кроме диадемы, интересует ещё какая-то вещь".

– О чём задумался? – спросила Зара мужа, присев рядом с ним на диване и обратив внимание на его отсутствующий взгляд.
– О смысле жизни, - улыбнулся Адам, посмотрев на жену.
– Родиться, дать потомство и умереть, освобождая жизненное пространство для следующих поколений: в этом и заключается смысл существования всего живого на планете, - усмехнулась Зара.
– Да, но ведь должен же быть какой-то конечный результат, какая-то конкретная конечная цель, ради которой мы все и существуем, - не унимался супруг.
– Адам, не валяй дурака, - отмахнулась от него жена. – Вот когда человечество подойдёт вплотную к этой конечной цели, тогда и узнает, для чего оно существовало, если, конечно же, такая цель вообще имеется. Мы с тобой, судя по всему, до этого уже не доживём, и поэтому переключайся на промежуточную цель: разобраться с оставшимися вещами.
– Вот так всегда, - тихо посмеиваясь, произнёс Адам, положив недокуренную сигару в пепельницу. – Мысль человека рвётся ввысь к небесам, но упирается в промежуточную цель, после решения которой, появляется ещё одна и ещё. И так до бесконечности, вернее, до самого конца.  
– Вечером, когда ляжешь в кровать, вот тогда и направляй свою мысль к небесам, - посоветовала ему жена, - а размышлять об этом днём – напрасная трата времени.
– Да, пробовал я, Зара, - ещё сильнее засмеялся Адам. – И каждый раз заканчивалось тем, что я засыпал, как убитый, едва начав свой полёт к небесам.
– Правда? – вдруг заинтересовалась жена. – Тогда и я сегодня попробую подумать о смысле жизни. Может быть, хоть этот приём отпугнёт мою бессонницу?
"Нужно спрятать в сейф не только драгоценности, но и вообще все предметы из шкатулки, - пришла в голову Адама внезапная мысль, - а затем, наложить заклинание Нарфея".
Археологу показалось, что перстень на его пальце чуть-чуть потеплел.
– Зара, а среди твоих личных вещей, случайно нет предметов из шкатулки? – спросил он жену.
– Да, есть, - кивнула головой Зара, - но они не ювелирные и с исторической точки зрения, как ты сам и сказал, они не представляют какой-либо ценности.  
– Что же это за вещи?
– Несколько заколок для волос, маленькая статуэтка из слоновой кости, пара напёрстков, - начала вспоминать супруга.
– Всё, что есть, клади сюда, - недослушав до конца, решительно произнёс Адам, подавая жене, пустую картонную коробку. – Я сейчас тоже положу в неё предметы из моего кабинета, а затем всё спрячу в сейф.
– А свой перстень и часы ты тоже туда спрячешь? – поинтересовалась Зара.
– Нет, перстень я пока оставлю, но от часов придётся отказаться, - ответил Адам. – Ну, а если после всего этого ты всё ещё будешь чего-то бояться, тогда, конечно, я буду вынужден спрятать и перстень.
– Короче говоря, ты думаешь, что на моё самочувствие влияет какая-то вещь из шкатулки, - понятливо кивая головой, произнесла жена.
– Я ни в чём не уверен, Зара, - развёл руками супруг. – Это – всего лишь моё предположение, которое, тем не менее, нужно обязательно проверить. Так сказать, ещё одна промежуточная цель.
– Понятно, - вздохнула она. – Ну, что же, тогда приступим?

Спустя полчаса археолог уже спускался по лестнице в подвал с коробкой, наполовину заполненной различными предметами.
Внизу, поставив на пол коробку, Адам включил освещение и плотно закрыл за собою дверь.

Цокольный этаж