ПРИКЛЮЧЕНИЯ ИНСПЕКТОРА ДЖОНАТАНА ч.1

ошибся! Не успел я как следует перевести дух, как на крышу небоскрёба быстро «приземлилось» воздушное такси и из него пулей вылетели мои преследователи.
Оглядев «зорким» взглядом  посадочную площадку,  крышу небоскрёба и, не заметив меня, они, быстро перебирая лапами на скользкой крыше, помчались к скоростному лифту.
На моё счастье такси, доставившее моих преследователей, ещё не улетело. Я краем глаза видел, как робот-пилот о чём-то переговаривается по видеофону.
Как только преследователи скрылись в шлюзовой камере скоростного лифта, я бросился к такси. Назвав ложный адрес, я комфортно расположился на сидении и, с высоты птичьего полёта, стал любоваться городом. А полюбоваться было на что:  по улицам сновали грузовые и легковые спидеры (механизмы на воздушной подушке), а выше них, на уровне пятого и выше этажей, пролегали монорельсовые дороги. При виде сверху представлялось  -  город  затянут  металлической  сеткой,  по  которой снуют  разноцветные  гусеницы,  а  под  ними,  перемещались  в разных направлениях, похожие на   цветных букашек, пешеходы.
Они сталкивались, группировались в небольшие, мозаичные группы, затем снова разбегались и вновь собирались на перекрёстках. А выше всего этого постоянно снующего «муравейника», с огромной скоростью летали воздухолёты, в одном из которых сидел я. Это было так захватывающе интересно, что я ни на мгновение не отрывал взгляда от плывущей у меня под ногами картины. Вот это даа! - восхищённо думал я. Даже на Марсе такой красоты нет!
После часового полёта над городом, я уже имел полное визуальное представление о Мегаполисе. Мне он здорово понравился!
До явочной квартиры я решил добираться пешком, то есть, не совсем пешком конечно. Меня, как и остальных пешеходов, должны были перемещать самодвижущиеся дорожки-тротуары, типа лестниц в метро далёкого Земного прошлого.
Чтобы окончательно сбить преследователей со следа, я часто перескакивал с одной движущейся дорожки на другую, менял направление и неоднократно «проверялся», то есть, оглядывался назад, вглядывался в лица окружающих меня индивидов, особенно девушек. После принятия таких разнообразных, рекомендованных нам ещё в школе, мер предосторожности,  я  был  уверен - преследователи  окончательно и бесповоротно потеряли мой след. Я, что, зря скакал как козлик по дорожкам, что ли! – позволил я себе слегка пошутить.
А дальше? Дальше моя мысль плавно потекла в направлении успокоения. Разве можно, успокаивал я себя, среди сотен, тысяч, миллионов гуманоидов и людей этого разношёрстного муравейника, отыскать меня, такого маленького и неприметного, такую букашечку в пёстрой толпе пешеходов.
Хозяйка явочной квартиры не хотела впускать меня  до тех пор, пока я не вспомнил, что кроме голосового пароля я ещё должен показать  ей  брелок   на   трёхцветном,   особого  плетения, шнурке. Пришлось расстегнуть ворот  рубашки и предъявить вещественное доказательство. При этом я страшно покраснел от смущения. Когда  церемония «опознания» прошла успешно, хозяйка стала - сама любезность.
Несколько дней я изучал район своих действий и пути отхода. Это был обязательный атрибут моей работы, при невыполнении которого я  мог быть выслежен и ликвидирован! В школе, на занятиях, мы тщательно анализировали ошибки проваливших задание инспекторов. Многие из них погибали именно из-за недостаточного ознакомления с маршрутом отхода от места операции, а я не хотел быть в числе неудачников – гордость и амбиции не позволяли. Ты же, как сейчас помню, говорил мне папа, если он считал, что я что-то делаю или сделал не так… ты же Джонатан! А Джонатан, сынок - из рода Хитрых Лис – это… и подняв вверх большой палец, он многозначительно замолкал…
Так я до сих пор и не понял до конца – что бы значило его многозначительное «это». Но старался соответствовать! Честное слово старался, хотя и не всегда у меня «Это» получалось.

                                                                 Глава  третья.
После тщательного изучения места своей «работы» я, одевшись по последней моде (широкие штаны с буфами, шёлковые полосатые носки, туфли на мягкой подошве и рубашку с разрезами на рукавах) и прихватив «рекомендательные»  письма, направился к своему клиенту.
Пора было переходить к непосредственному контакту и изучению внутреннего расположения помещений, то есть, подготовить место для выполнения задания.
Моим клиентом, согласно данным полученным в запечатанном восковой печатью конверте ещё при отбытии из школы, был бывший министр одной из  планет,   сумевший   «приватизировать»   двухлетний   бюджет планеты так ловко, что не будь в его окружении завистников, он никогда бы не попал под наблюдение Галактической Комиссии по Доходам. Эта комиссия, между прочим, была создана для  контроля «За приходом и расходованием денежных средств каждым гражданином Империи, независимо от его статуса и положения в обществе». Но и она (комиссия) не всегда могла уследить, особенно за слишком поднаторевшими в обмане государственных органов контроля, в сокрытии истинных своих доходов «честными и добропорядочными» гражданами.
В моём случае,  экспроприировать украденные средства у «прихватизатора»  должен был другой инспектор-экономист. Но, по настойчивой просьбе и рекомендации моего куратора, на выполнение задания направили меня, только что получившего диплом, юнца. Хотя, по слухам,  директор департамента прочил на моё место другого,  более опытного инспектора и,  как мне,  через пару лет после выполнения задания конфиденциально шепнули, своего дальнего родственника.
С одной стороны, такое доверие куратора ко мне воодушевляло, с другой стороны, заставляло быть очень и очень добросовестным при выполнении задания. Мне не хотелось бы его подводить «под монастырь», а уж самому быть пойманным и, не дай бог убитым, тем более.
Почти половина месяца, а точнее, тринадцать дней, семь часов и семнадцать секунд у меня ушло на то, чтобы заслужить какое-никакое доверие со стороны клиента и его домочадцев - жены, тёщи, свекрови, его сестёр и братьев, а  также прислуги – консьержки, сторожа, поваров, садовника и горничных. Да, чуть не забыл… и водителя персонального воздухолёта – тоже. Эти «господа» нужны были мне – «на всякий случай». Лишний друг в чужом доме никогда не помешает, верно?
         На практике, эта работа отняла у меня кучу нервов и сил. В теории же, всё представляется намного легче, особенно, когда изучаешь учебник.  Так и, кажется - всё это дело провернуть стоит одного чиха, а на самом-то деле – ого-го! Это вам не фунт изюму съесть без хлеба!
Постепенно я стал вхож к нему в особняк в любое время и перешёл из категории каких-то гостей, в категорию своих гостей, с правом сидеть за столом во время обедов, ужинов, а если повезёт, то и завтраков. Но я был достаточно «богат», чтобы на завтраки не являться.
           Я не торопил события, знал, одно неосторожное слово или поступок и моё задание можно считать проваленным окончательно и бесповоротно, а я не хотел подводить куратора, а тем более, себя любимого. Я старался, я очень старался всё сделать правильно - как учили в школе!

                                                                  *   *   *
Почти ежедневно, по вечерам, в особняке бывшего министра развлекались его друзья и ещё ка-кие-то, непонятного назначения и происхождения, гости: из биллиардной комнаты доносился стук ша-ров;  за карточными столами то и дело раздавалось: «А я твою милую дамочку-красавочку козырным валетиком покрою» или,  «Чем кроешь, сволочь? Раззуй глаза… это тебе не в твоей конторе, здесь   просителей-посетителей нет, не обманешь!»
Сам же хозяин, любил играть в Mahjong. Он уединялся за ломберным столиком подальше от шумной компании картёжников и, найдя очередного партнёра-жертву, приступал к игре. Как правило, игра велась на деньги и не было такого случая, чтобы он проиграл. Изучая его досье, я особо обратил на это внимание, и все дни своего с ним знакомства, старался быть к нему поближе,  запоминал систему его игры, выискивал ошибки и красивые ходы.
А он, частенько, будучи в выигрыше и от этого в превосходном настроении, и видя, с каким интересом я наблюдаю за игрой, говорил мне: «Смотрите молодой человек, смотрите и учитесь как, без кровопролития и истязаний, мой партнёр расстаётся со своим кровным, «честно» заработанным капитальцем. - Быть может, и вы насмелитесь когда-нибудь сыграть, а то всё стоите, да стоите, смотрите, да смотрите. Глаза не проглядели ещё?».
А его жертва, выслушивая тираду экс-министра, бледнела и, вытирая пот с лица, затравленно озиралась в поисках поддержки и… улыбалась, улыбалась.
При  первом  нашем  знакомстве с экс-министром, я  был представлен ему в качестве  наследника, скоропостижно скончавшегося от сердечной болезни, владельца одной очень перспективной планетки с большими залежами полиметаллов и, одновременно, владельцем крупного банка. Документы и кредитные  билеты  мне  вручили  в «конторе» перед вылетом на задание.
У меня в руках часто видели с десяток платиновых карточек. Я был настолько «рассеянный» и такой «Олух царя небесного», что везде всё ронял, терял, забывал. А это, по мнению его друзей и гостей, подтверждало слова о моём богатстве, недалёкости ума и некоторой ветрености характера. Я же козырял « богатством» с единственной целью – заставить вора экс-министра, пригласить меня сыграть с ним. Это должен был сделать он, а не я напроситься, иначе… думаю, понятно, что иначе!
Я рассчитывал на то, что он не преминет воспользоваться случаем «раздеть» молодого, спесивого  олуха-денди  и отправить голеньким, как ощипанного петушка, восвояси, к папе и маме плакаться в жилетку. Правда, по легенде мой батюшка скоропостижно скончался, но матушка-то была жива. Вот он и должен был рассчитывать,  обобрав меня, заставить, поджав лапки вернуться к мамочке и поплакаться ей, чтобы пожалела. А лучше - пожурила своего сынка-балбеса за неуёмную страсть к игре. Хотя… думаю, ему было глубоко безразлично, что потом будет со мной. Как-то, на досуге, я даже представил, как он будет потирать руки от удовольствия.
В один из счастливых для него дней, наблюдая за игрой, я представил всю эту картину в лицах, и долго, про себя конечно, не вслух, смеялся над его самоуверенностью и безнаказанностью. «Погоди, - говорил я, украдкой смотря на виртуоза-хапугу, - отольются тебе мышкины слёзки!».
Мои усилия наконец-то увенчались успехом: в один из вечеров я сумел предоставить ему возможность заманить меня в игру.
Я долго и неумело отнекивался, громко призывал окружающих быть свидетелями своего не-умения играть и, в конце-концов, сумел собрать вокруг нас группу болельщиков. Они  нужны  были  мне  в  качестве  свидетелей  на  случай,  если  экс-министр вздумает оспаривать свой закономерный проигрыш.
Вы можете спросить, зачем такая тягомотина по изыманию неправедных богатств? Могу объяснить, но это в первый и последний раз, договорились?  Всё дело в том, что согласно Союзной Декларации Свобод Народов, лет двести тому назад были отменены не только смертная казнь и уголовное преследование, как таковое, а вообще отменены все виды наказаний. Народное Собрание решило - население планет настолько продвинулось в своём развитии, что