косились на нас и тут же проходили мимо.
- Я люблю тебя, Ань! Ты должна быть моей! – его шёпот казался мне змеиным шипением, а тискающие меня пальцы – мерзкими червяками.
Неожиданно моего мучителя вырубил мощный луч, упавший прямо с неба. Антон тут же ослабил хватку и упал как подкошеный. Я испуганно подняла голову вверх. На сумрачном небе виднелось что-то вроде летающей тарелки.
«Не бойся, - раздалось в моей голове. – Очухается твой дружок».
И вправду, Антон зашевелился, застонал…
Конечно же, на самом деле НЛО – чистый вымысел. Это я стукнула Антона. Он не удержался на ногах – упал. Как я его ударила – не помню. В таком состоянии много чего делается на автомате.
Может, когда-нибудь я смогу понять Антона, может, даже смогу простить. Но дружба наша уже никогда не вернётся.
Эти мысли вгоняли меня в депрессию, и я, чтобы хоть как-то отвлечься, решила вечером после работы пойти в театр – на балет «Дон Кихот».
Во время антракта я направилась в буфет попить чаю. Не успела выйти из зала, как кто-то меня окликнул:
- Аня!
- Гена? – я не поверила своим глазам.
В последний раз я его видела на даче у Олега – в тот злосчастный день. С того времени он, можно сказать, ничуть не изменился.
- Вот так встреча! Ты в буфет? Я тоже как раз туда.
Не скажу, чтобы такая перспектива меня очень обрадовала. Но из вежливости я согласилась выпить с ним по чашечке чая, поинтересовалась, как дела.
- Да нормально. Недавно по работе повысили. А у тебя как?
- Да тоже ничего.
- Как Антоха?
- Ген, если ты ещё раз скажешь о нём хоть слово, я плюну тебе в лицо… Прости, - добавила я в следующую минуту, пожалев о своей несдержанности. – Просто этот человек сделал мне очень больно. И я хочу вычеркнуть его из своей жизни. А так он вроде нормально.
- А знаешь, Ань? – проговорил Гена после некоторого раздумья. – Откровенно говоря, я в нём тоже всё больше разочаровываюсь. В школе он был совсем другим. Или это просто было не так заметно. А сейчас он ведёт себя так, будто все ему что-то должны.
Больше мы об Антоне не говорили. Обсуждали балет, делились впечатлениями о новинках театра и кино. Словом, болтали обо всём и ни о чём.
Когда чай был допит, и антракт закончился, я с удивлением стала замечать, что мне уже нисколько не хочется от него отделаться. Более того, новость, что рядом с ним в партере есть свободное место, была воспринята мной как радостная. Так что свадьбу Базиля и Китри мы застали, сидя рядышком. После концерта он проводил меня до дома…
Вот уже битый час я прихорашиваюсь перед зеркалом: завиваю непослушные волосы, крашу ресницы. Гена пригласил меня на выставку – в Центральный дом художника.
А завтра Надя вернётся из отпуска – с Тенерифе. Я куплю её любимый медовик и приду к ней на чай – мириться.
Ещё я думаю: а не начать ли мне писать фантастические рассказы? Начать хотя бы с того сюжета, что приходит мне на ум. Домыслю, что в то утро, когда я проснулась на космическом корабле, Ринат, к тому времени пришедший в сознание и даже начавший немножко светиться, сказал:
«В этот раз мы не будем стирать тебе память. Сейчас Борис тебя проводит. Когда ты доберешься до станции, будешь помнить нас как землян».
Только домыслы ли это?
