остался. Спасибо, Боже. Там страшная мафия, Светик.
- Ю Зун? – спросила Света наугад.
- Слушай, а ты откуда знаешь такое? – Сергей серьезно посмотрел на нее. – Такая осведомленность!
Это имя не афишировалось нигде и никем, и даже в оперативных сводках этот человек проходил под другим именем. Мало кто знал его прозвище.
- Да так, слухами земля полнится, - ответила Света.
- Какие большие у тебя уши, детка.
Не рассказывать же ему, что она встречалась с его злейшим братом, из-за чего попала к нему в плен и еле сбежала, устроив драку с его боевиками. – Кстати, его больше нет.
- Знаю, - Сергей все больше удивлялся, рассматривая свою бывшую одноклассницу. – Слушай, а ты классно выглядишь, подруга, - признал он.
- Разве? Столько лет прошло, а годы, как известно, к женщинам строги и несправедливо жестоки.
- Как бы не так! Может, с другими все так и происходит, но ты – выше всяких похвал, - он улыбнулся, разведя руки в стороны, пытаясь высказать ей свое восхищение. – Светик, ты супер. Да ты всегда такой была, - сказал он тихо, и она его не расслышала.
- А помнишь, в школе ты мне календарики дарил? – улыбнулась она. – И засушенные цветы зимой.
И сразу ожили приятные мгновения детства, когда не давили заботы, и время не бежало так мучительно быстро, давая понять, что лучшее навсегда осталось позади.
Света любила сбегать с уроков вместе с Сережкой, товарищем по проказам. Они просиживали по два-три дневных сеанса в полупустых кинотеатрах, объедаясь поп корном и шоколадом, а вечера проводили в каком-нибудь дешевом кафетерии (выбор зависел от наличия денежных средств в распоряжении Сергея), болтая о всякой всячине и уплетая пирожные за Сережкин счет. Когда же все уроки исправно посещались ими обоими и даже в небрежно заполненных дневниках появлялись довольно неплохие отметки, после школы они позволяли себе прогулку в Губернаторском саду, общеизвестном месте, собирающем наибольшее количество голубей, ворон и воробьев, коих оба на спор старались приучить есть хлебные крошки и семечки прямо с руки. Между ними устраивались соревнования, кто быстрее посадит голубя себе на ладонь. Сергей всегда выигрывал, но приз обычно съедала Света, вечно голодная и всегда не своя до сладостей, которыми не была избалована. А птицы любили широкую крепкую руку мальчишки, рослого и симпатичного, словно чувствовали в этом здоровяке со смышленой улыбкой укрощенную силу, имеющую в своей основе доброе начало.
Они шли по пустынным улицам города, держась за руки, и вспоминали безмятежные школьные годы.
Это было время, когда она, угловатый подросток, носила простенькие платьишки и много раз штопаные свитерочки, быстро становящиеся маленькими джинсы и куртки с вечно короткими рукавами. И это в то время, когда к ней уже пришло осознание себя как девушки, когда она стала замечать красивых мальчиков и хотела, очень хотела им нравиться, когда она полюбила стихи, когда начала плакать надроманами, и сама пыталась что-то сочинять, записывая в тайные тетрадки.
И все же это было беспечное время, когда они вместес Сережкой ходили по квартирам в поисках металлолома и макулатуры, носили старушкам молоко и свежие булки, навещали питомник для бродячих собак и висли на заборе танцплощадки воскресными вечерами. Светлана чуть ли не со слезами вспоминала сейчас, как он всегда старался затащить ее на кухню, как только она переступала порог его дома, заявившись списать домашнюю работу, и кормил ее своим обедом, заботливо оставленным для него внимательной мамой, уютной и домашней мамой, какой у Светы никогда не было.
В то далекое и счастливое время, когда мелочные обиды запоминались на всю жизнь, а ничтожные удачи окрыляли, когда от жизни ждешь только самого лучшего, и всегда на что-то надеешься, она начала влюбляться. До сильного сердцебиения, до неспособности поднять глаза на предмет своего обожания, нечаянно столкнувшись с ним в школьном коридоре, таком узком, словно созданном для романтических встреч, до слез горя в подушку из-за невнимания и пренебрежения. Тогда, в старших классах, Сергей определил и заключил, что у его приятельницы патологическая склонность влюбляться именно в тех людей, кто просто не в состоянии заметить ее существование. И с тех самых пор у нее развился комплекс.
По мере угасания надежды на взаимность он рос, лишая ее этих самых надежд. Каждое новое разочарование становилось раной, которая гноилась и не хаживала. Возможно, тогда и родилось это, в общем-то, неоправданное чувство агрессивности по отношению ко всем мужчинам, способным и даже не могущим поступить иначе, как только причинять ей боль. Она успокаивала себя тем, что они черствы и глупы, мелочны и неразвиты, боясь признаться себе в том, что просто некрасива и неинтересна.
Светлана одна из целого класса не имела мальчика в выпускном классе, Сергей не шел в счет, он был просто соседом по парте, к тому же никем особенно не интересовался, поэтому они часто проводили время вместе. Вечерами же, оставаясь одна, когда отец, поцеловав ее на ночь, выключал свет и уходил работать, она ворочалась в постели, запрещая себе плакать из-за бездушных существ, не стоящих ее слез.
Тогда она и убедила себя в их ненужности в своей жизни, научилась презирать и, в конце концов, пришла к той философии, что мужчины - существа равнодушные и эгоистичные. Если они и посягают на твое сердце, борясь за право обладать им, то лишь с одной целью - чтобы затем, очень скоро, разбить его, и без помех устремиться в погоню за новыми завоеваниями и победами, коллекционируя женские слезы, словно трофеи.
Конечно, это довольно примитивное суждение, сделанное на основании непонятых книг, и накипевших личных обид, но Света и не могла достаточно хорошо узнать мужскую психологию. После таких ударов судьбы, как встреча своего кумира в обнимку с какой-нибудь школьной красоткой, она стала избегать шумных компаний, красивых юношей и, в конце концов, осталась одна, замкнулась и отстранилась.
Она до сих пор испытывает неловкость при взгляде мужчины, словно ожидает, что этот взгляд пройдется по ней, не останавливаясь и ничего не выделяя, чтобы выцепить из толпы какую-нибудь красотку. Она стала верить, что мужчина примитивен в своей организации и абсолютно не способен на глубокое книжное чувство до самопожертвования, до беспамятства, словно стараясь таким образом хоть как-то заглушить боль отверженности, живущую в сознании девушки, обойденной мужским вниманием, которая оказалась не в силах справиться с этой болью все последующие годы. Эта обида наложила отпечаток на всю ее дальнейшую жизнь, сделав угрюмой и заставив полюбить одиночество.
- Ты замуж еще не вышла? - в свойственной ему манере беспардонно спросил Сергей.
Они как-то сразу потеряли друг друга из вида после школы. Света готовилась к вступительным экзаменам, а Сережка очень скоро ушел в армию, с тех пор Света мало что о нем слышала, да, в общем-то, и не старалась узнать. Школа закончена, и отношения тоже. И надо же, именно сегодня эта встреча произошла, когда она почти уже забыла его.
Света отрицательно покачала головой и грустно улыбнулась. Были такие планы, такие цели, такие мечты, но все разрушилось в одночасье. И виной тому, наверное, не только авария на дороге, но открывшаяся сущность человека, за которого она собиралась выйти замуж. Миражи.
- А у тебя есть кто-нибудь? - продолжал анкетирование совершенно не стеснительный молодой человек.
- Сейчас нет, - честно призналась Света. Или это не честно? - А как ты, Сергунька?
- Я чист. Знаешь, после Чечни как-то по-другому смотришь на все эти дела. Уж очень много легкомысленных девчонок, им подавай деньги и все. Да, я сейчас неплохо зарабатываю, но не собираюсь содержать какую-нибудь шалаву, а хорошей девушки пока не встретил.
- Счастливый, у тебя все еще впереди, - Свету немного покоробила речь и выражения бывшего одноклассника, но она понимала его очень хорошо. Все мечтают о настоящей, и обязательно безусловной любви. А, может, ее и не существует?
- Можно подумать, что завтра ты собираешься пригласить меня на собственные похороны, - Сергей скорчил гримасу, как в школе, когда они сидели за одной партой и развлекали друг друга на скучных уроках.
- Нет, завтра я собираюсь пригласить тебя к себе в гости. Как ты на это посмотришь? Нет, конечно, если ты занят поисками хорошей девушки для серьезных отношений, то не смею настаивать...
- Я приду, Светка. Еще бы я отказался. Кто знает, может, завтра мои поиски сразу и закончатся, - он посмотрел на нее серьезно.
Кто знает, подумала Света. Может, в школе она нравилась ему? Может, поэтому у него не было девчонки, и он щедро дарил все свое время только ей. И карманные деньги. И оставленные вкусные обеды. И только о главном все время молчал.
- Вон мой дом, мы пришли, - сказала Света.
- Я провожу тебя до подъезда, - Сергей взял ее за руку и не отпускал, пока они не поднялись по ступеням до массивной двери подъезда.
- У тебя своя квартира?
- Да, один… мамин друг помог с приобретением.
- Это квартирка затворницы, маленький дворец принцессы, или салон для шумных встреч? – Сергей пристально смотрел на девушку.
- Вот придешь, и узнаешь, - улыбнулась ему Света. – Сейчас уже поздно, а завтра снова на работу, ты же понимаешь, Сергунь.
Его внимание польстило ей. Было приятно сознавать, что ты кому-то нравишься. Кому-то искреннему и честному.
- Я подожду, - серьезно кивнул молодой человек. – Я умею ждать.
- Ну, не забудь: восемнадцатая квартира, в восемь, - Света улыбнулась ему и хотела было уйти, но он вдруг остановил ее и повернул к себе за плечи.
Она увидела прямо перед собой глаза, полные небесной синевы, строгие губы и правильные черты лица. Он был серьезен.
- Знаешь, Светланка, я очень рад, что встретил тебя. Я буду думать о тебе всю ночь, и до самой встречи, - и не успела она промолвить даже слово, как он наклонился к ней и поцеловал.
Он захватил ее губы в нежный плен, как опытный любовник, ценящий красоту первого поцелуя, но почти сразу и отпустил, почувствовав, что это не совсем то, чего она от него ожидала.
- Извини, - пробормотал он, сунув руки в карманы, затем поспешно их вытащив. - Я видел тебя однажды, на празднике Радуги. Ты танцевала сразу с тремя мужчинами, явно недвусмысленно к тебе относящимися. Только потом я сразу потерял тебя из виду, когда начался пожар в Китайском квартале.
Света удивилась.
- Что ты хочешь этим сказать? – она внимательно посмотрела на своего старинного друга.
- Я хочу сказать, что собираюсь взять над тобой шефство и оберегать от этих проходимцев. Понятно? Что скажешь?
- Не знаю, попробуй, посмотрим, что из этого получится.
- Ну, раньше, в школьные годы, у меня это, кажется, не плохо выходило, - и оба замолчали.
- Ладно, давай попрощаемся как в детстве, - и он выставил вперед руку с двумя растопыренными пальцами.
Света, смеясь, сделала то же самое, и они, скрестив и переплетя свои пальцы, потрясли руками. На этом и расстались.
Назавтра Сергей так и не появился, и на следующий день не подал о себе никаких вестей. А когда прошла неделя, Света перестала о нем думать. Она ничего от него и не ждала, чтобы разочароваться, но он мог бы и предупредить, что не придет, тем более после такого заявления о ее моральных
