картинку, статист произносит текст, девочки на заднем плане изображают восхищение, статисту подают упаковку с игрой, он её демонстрирует, девочки закатывают восторг, ты наезжаешь на упаковку и се ля ви. Занавес.
- Понял, шеф, - сказал оператор, припадая к окуляру.
- Свет поправьте, - крикнул режиссер. - Девочки, - приказал он бортпроводницам, скинувшим униформу и оставшимся в соблазнительном бикини. Ты и ты, встаньте там, остальные сидите, где сидели. Дайте статисту слова. Девочки, восторг изображать умеете? Умеете. Отлично. Готовы? Хлопушка! Начали!
- Гиены чёртовы, - сказал радист, запихивая блокнот в карман.
- А таблетки вы возьмите, - сказал Уранов, - Помогают. По-настоящему.
- Ага, - сказал радист. Обязательно. Что читаете?
Уранов показал обложку.
- Толково, - одобрил радист. - Как ответят, - сказал он, прижимая указательный палец к карману, где лежал блокнот, - я вам немедленно сообщу.
Телевизионщики оперативно паковали реквизит и аппаратуру.
- Следующая точка — завод кормовых добавок! Быстрее! Быстрее! Сом цу гоу! - торопил подчинённых режиссёр.
До Земли Уранов добрался на грузовом судне. Лихтеровозу «Даная» пришлось изменить курс, чтобы взять на борт незапланированного пассажира. Недовольный капитан, с чувством почти садистическим, определил Уранову каютой кладовую, объяснив это тем, что лихтеровоз не туристический лайнер, свободных кают у него нет и вообще он не обязан потакать извращённым желаниям непрошеных гостей.
- Именно так, - чеканил капитан, сверля Уранова негодующим взглядом, - извращённым желаниям разных там любимчиков и особо приближённых я потакать не намерен. Так и передайте всем этим распоряжальщикам. Лихтеровоз — это вам не круизная посудина, где вам кофе в постель подают, в номерах убирают и официантки вот с такими буферами коктейли разносят. У нас здесь всё места наперечёт и прислуги не имеется. Желаете остаться, выделю раскладушку, нет — милости прошу на выход. Высажу в ближайшем порту. Вы мне весь график нарушили.
- Давайте вашу раскладушку, - хладнокровно ответил Уранов, разглядывая сложенные внутри банки, коробки, вёдра, швабры и щётки на длинных ручках. - Это тоже мне убирать?
- Человечка я подошлю, - сказал капитан, успокаиваясь. - Он уберёт. И климатизатор подключит. - А пол вымоете сами. Ручками.
- Пол вымою, - согласился Уранов. - Стены протру. Если желаете, кожухи в двигательном отсеке покрашу. Зелёной краской. Кисточка, надеюсь, у вас найдётся? К слову — когда у вас обед? Проголодался, знаете ли.
- Кожухи у нас красят автоматическими распылителями, - сказал капитан. - Обед в четырнадцать тридцать по локальному времяисчислению. Через двадцать три минуты с четвертью. Кают-компания палубой ниже. Но вам придётся обедать второй очередью.
- Знаю, знаю, - сказал Уранов, - прислуги здесь не держат.
- Юморист, - сказал капитан.
- Что вы, - сказал Уранов, - никоим образом.
- Человечка я наряжу убраться, - повторил капитан.
- И об обеде не забудьте, - напомнил ему Уранов.
- Второй очередью, - сказал капитан, - вас пригласят. По интеркому.
Впрочем, к тому моменту, когда орбитальный катер совершил посадку в международном космопорте имени Астронавта Нила Армстронга, капитан «Данаи» и пассажир Уранов сумели достигнуть такого уровня взаимопонимания, что расстались в зале ожидания если и не закадычными друзьями, то безусловно хорошими приятелями. Такими, что при прощании обмениваются адресами и обещают друг другу как-нибудь собраться вместе и куда-нибудь съездить. На природу, к речке, отдохнуть, порыбачить, расслабиться. Вдвоём, с семьями или в приятной мужской компании.
Конференц-зал был обширен, чудесно освещён и пуст. За исключением овального стола в центре и располагавшихся вокруг него удобных кресел по числу приглашенных, в нём не было ничего, что могло бы на деле оправдать его название. Никаких кафедр, микрофонов и рядов стульев для журналистов. Только стол, кресла, звенящая пустота и высокие окна, сквозь которые в зал вливались буйные потоки солнечного света.
Уранов прошёл к столу. Семь кресел было занято. Уранов уселся на последнее свободное место и огляделся. Напротив него сидели Арно де Гри, директор специальных проектов Ultima Brandworks Megacorp и Абигайл Мерсер, глава департамента инновационных разработок «Space Armour Research», представляющая интересы основного партнёра и заказчика Ultima Brandworks. Остальные пятеро были ему не знакомы.
- Все в сборе, - сказал Арно де Гри, обращаясь к Абигайл Мерсер.
- Приступим, - кивнула Абигайл Мерсер.
- Прежде, чем начать разговор, - сказал Арно де Гри, - давайте знакомиться. Начнём с дамы. Абигайл Мерсер, директор по научной работе корпорации «Space Armour Research» и одновременно руководитель Департамента инновационных разработок в том же предприятии. Всеволод Уранов, старший офицер-координатор Службы рекогносцировки Управления Космической Разведки (УКР). Сирил Гарт, Дмитрий Соснин, Ефим Долгов, Карл Руперт, Лонгин Ковальский — сотрудники Отдела продвижения и внедрения передовых технологий Всемирного Консорциума по Освоению Галактики (ВКО). Меня, надеюсь, представлять не надо? Тем не менее, на всякий случай, представлюсь. Арно де Гри, директор специальных проектов трансгалактического рекламного агентства «Ultima Brandworks Megacorp». Ваш непосредственный работодатель и безраздельный начальник на ближайшие несколько суток. Мисс Абигайл.
- Спасибо, Арно. Господа, думаю, вам не нужно объяснять, каково магистральное направление деятельности нашего концерна. Мы являемся ведущими поставщиками средств индивидуальной защиты — от лёгких герметичных костюмов до сверхтяжёлых скафандров, предназначенных для использования в условиях повышенной опасности любого типа — техногенной, антропогенной, биологической, зонах стихийных бедствий и катастроф. Проблема заключается в том, что сверхтяжёлые защитные костюмы до сих пор, помимо сложности в изготовлении и веса, не обеспечивали в должной мере необходимой подвижности. Созданный в наших исследовательских лабораториях революционный материал позволил нам разработать абсолютно новый тип защитного костюма BTSS или base type spacesuit. На основе этого типа была сконструирована базовая модель сверхтяжелого скафандра — BMS (basic model spacesuit) — Enhanced protection suit (Enpros), костюм усиленной защиты, позволивший значительно снизить вес скафандра, расширить гибкость и повысить защищенность от воздействия различных негативных факторов. Мы сумели довести степень защиты в моделях Enpros до уровня AE-2, против бывшего до этого AE-4. Скафандры данной модели с успехом прошли цикл обязательных испытаний, сертифицированы и пошли в серию. Сейчас выпускается три стандарта костюма: Enpros Mockingbird, Enpros Gyrfalcon, Enpros Corncrake, основной и модернизированный. По классификаторам ВКО они относятся к универсальным приспособлениям индивидуальной защиты, в отличие от изделий наших ближайших конкурентов. Что, к сожалению, резко ограничивает возможности роста сбыта нашего изделия. В силу господствующих на рынке тенденций в пользу узкоспециализированных решений. Однако мы намерены изменить существующую конъюнктуру. Для этого мы собираемся испытать скафандры Enpros всех стандартов в условиях, намного превышающих заявленные в спецификациях уровни опасности, что доказать верность избранного нами пути.
- Эта проверка на местности станет началом масштабной рекламной кампании, вести которую «Space Armour Research» доверила нам, Ultima Brandworks. - сказал Арно де Гри, панибратски улыбаясь мисс Абигайл.
- Местом испытаний выбрана Планета Гюйгенса VIII, - не обращая внимания на улыбку Арно де Гри, сказала Абигайл Мерсер.
- Где конкретно? - немедля спросил Уранов.
- Континент Рэпида Купера, - ответила Абигайл Мерсер.
- Разумеется, - сказал Уранов. - Континент Рэпида Купера.
- И что в этом такого? - подал голос Ефим Долгов. Ковальский прошипел сквозь зубы: «Помолчи» и наступила тишина.
- Может, хватит уже, - прервал молчание Долгов. - Может кто-нибудь объяснить мне внятно, что значит это многозначительное «континент Рэпида Купера»?
- Смерть это значит, - сказал Ковальский, - со стопроцентной гарантией. Ты молодой, ты не знаешь.
- Ковальский, - сказал Арно де Гри, - прекратите пугать молодёжь.
- Нет, зачем же, - сказала Абигайл Мерсер, - господин Ковальский никого не пугает. Господин Ковальский прав. Во всём, кроме одного — процентного соотношения погибших и выживших.
- А-а-а, - сказал Ковальский, - бросьте вы со своей казуистикой.
- Так что же есть такого страшного на этом континенте Рэпида Купера? - повторил свой вопрос Долгов.
- Топь, - сказал Уранов. - Болото. Занимает три четверти континента. Названо по имени первооткрывателя, Джерарда Баррингтона. На континенте Рэпида Купера имеется одна огромная топь. В просторечии — болото. Самое опасное место в обитаемой галактике. Топь Джерарда Баррингтона.
- Не преувеличивайте, Уранов, - сказал Арно де Гри. - Место не лучше и не хуже остальных проклятых мест, в избытке имеющихся в нашей галактике.
- Вам виднее, - сказал Уранов.
- Мерзкая затея, - сказал Сирил Гарт, - но мне нравится.
- Безумству храбрых, - процитировал Уранов.
- Тем более, - сказала Абигайл Мерсер, - никто не требует от вас подвигов. Задача достаточно элементарна — пройти пятьдесят метров вглубь Топи на самом относительно безопасном участке и возвратиться обратно.
- Не бывает в ней безопасных участков, - возразил Уранов, - Топь крайне опасна на всём своём протяжении.
- А вот здесь? - спросила мисс Абигайл, включая объёмную топографическую карту Топи Джерарда Баррингтона.
- Отметка сто десять-двадцать три, - сказал Уранов. - Ну конечно...
- Мы неплохо подготовились, - Абигайл Мерсер выделила и увеличила изображение интересующего сегмента местности. - Какова вероятность успешного выполнения задания?
- Вы же готовы, - сказал Уранов.
- И всё-таки, - сказала Абигайл Мерсер. - Какова вероятность?
- Семьдесят на тридцать, - сказал Уранов, - таков был процент выживших к погибшим. Семьдесят на тридцать. Это было... давно.
- Полтора года назад, если быть точным, - сказал Арно де Гри.
- За этот срок, - с расстановкой произнёс Уранов, - ситуация там могла кардинально измениться.
- Могла, - согласилась Абигайл Мерсер. - И изменилась. Но ненамного.
- К тому же, - веско напомнил Арно де Гри, - вы связаны контрактом.
- Двадцать пять, - сказал Уранов. - Двадцать пять метров. Туда и обратно.
- Обсудим, - сказала Абигайл Мерсер.
- Кто-то должен умереть, - зловеще изрёк Карл Руперт и каждый, сидящий в зале, кроме Арно де Гри и мисс Абигайл Мерсер, мысленно пожелал, чтобы этим умершим был любой из шести, но не он сам.
Всего тут было свыше всякой меры. Чересчур синее небо, чересчур яркие краски, чересчур пышная растительность. И болото было чересчур громадное. «Редкая птица долетит до середины» - вспомнилось Уранову из школьного курса литературы. В отношении Топи Джерарда Баррингтона эта строка великого русского писателя XIX века подходила как нельзя лучше. Действительно, никакие живые организмы, снабжённые крыльями, над Топью никогда не летали. Более того, с некоторых пор на Топью не летали и неживые. Как пилотируемые
