посеревшим лицом, кутаясь в клетчатый плед. За письменным столом Профессора, по хозяйски, расположился мужчина крепкого телосложения. Возраст его, на первый взгляд, был между пятьюдесятью и шестьюдесятью годами. Огромный лысый череп, крючковатый нос и серые пронзительные глаза, как два буравчика. Движения его были не суетливы, чувствовалось, что этот человек всю жизнь приказывал и не терпит отказа.
- А вот и Пётр Павлович пожаловал, - с усмешкой проговорил он, - что же это вы так долго, мы уже заждались.
- Простите, - спокойно ответил я, - не имею чести быть с вами знаком. На мой взгляд, прежде чем задавать вопросы не мешало бы представиться и чем–то подтвердить своё право задавать вопросы.
- Да, да, вы правы Пётр Павлович…
Но я, возмущённый его хамским поведением, не дослушав его повернулся к нему спиной и, обратившись к Профессору поприветствовал его и, достав из кармана протянул ему упаковку таблеток «Кардарон».
Профессор не успел протянуть руку и взять таблетки, как этот мужчина, сидевший за столом профессора, одним прыжком покрыл расстояние от стола до кресла Профессора и выбил у него из рук упаковку с таблетками.
- Вы что себе позволяете? – возмущённо вскрикнул я, - я сейчас милицию вызову!
- Никого вы не вызовите, Петр Павлович, - медленно проговорил мужчина, подняв и разглядывая упаковку таблеток. Затем открыл упаковку, достал две запаянные кюветы с таблетками убедился, что они не вскрывались, и протянул упаковку Профессору.
- Извините меня Профессор, но я обязан был проверить, что вам даёт Пётр Павлович.
Кстати, представьте меня Петру Павловичу, он со мной не желает разговаривать.
- Петр, - кивнув на незваного гостя, сказал хрипло шеф, - это куратор научно-технических разработок, первый заместитель Лаврентия Павловича Берия, Игорь Леонидович Пугачёв, пропавший после разгона КГБ и появившийся у нас с некоторыми предложениями. Правда, его предложения больше похожи на требования. Так как выполнить его требования я сам не имею права, и так как-то, что требует Игорь Леонидович - наша совместная разработка. Она не закончена и с ней нужно ещё работать лет пять или шесть, чтобы довести её до рабочего состояния. Я, уже, не имею сил заниматься доработкой установки, поэтому, повинуясь силовому нажиму, я пригласил вас Пётр. Это ваша идея и ваша разработка. Я в этом вопросе был, просто, консультантом. Право решать предоставлено вам.
- Простите, о какой идее и какой установке идёт речь? – спросил я, - после остановки финансирования много тем пришлось свернуть.
- Влияние квантовой физики на процессы ускорения и замедления времени, - эту тему нам пришлось свернуть одну из первых ответил Профессор, - эта одна из тем фундаментальной физики, практическое применение которой может быть разве что в двадцать втором веке.
- Во время нашего с Профессором диалога Пугачёв вертел головой то на меня, то на Профессора. А мы вошли в раж, и давай обсуждать вопрос уничтожения установки, которую я создал для разработки темы.
- Вы сами приказали мне демонтировать установку, - напирал я на Профессора.
- Но вы же сами доложили мне, что вам нужны блоки для другой установки.
- Да, но разработка другой темы тоже была закрыта в связи с отсутствием финансирования. Так там и остались эти блоки, - приняв игру Профессора, оправдывался я.
- Где это там? – грозно спросил Профессор.
- В филиале нашего института в Новосибирске.
- Ну что же вы, батенька, так безответственно поступили? Что же мы сможем дать господину Пугачёву.
- Хватит демагогии, - рявкнул Пугачёв, его лысина покраснела и покрылась капельками пота.
Он вытащил из кармана и положил на стол перед нами какой-то серебристый предмет величиной с два спичечных коробка. Рядом с этим предметом он положил красную книжечку на обложке которой было тиснение трезубца Нептуна.
- Пётр Павлович, - предложил Пугачёв мне, - возьмите эти предметы и осмотрите их.
Мне кажется, что вы знаете что это такое, или слышали об этом.
Я сразу вспомнил о мобильном телефоне и удостоверении на право ношения оружия – документах, которые ты Дима оставил женщине. Она тебе помогла, но тут ещё не хватало охотничьего билета. Видно, в отделе вещдоков его потеряли, прошло всё-таки сорок пять лет.
Я покрутил в руках телефон, открыл и закрыл его крышку и положил его обратно на стол, потом взял удостоверение. То, что я принял за трезубец Нептуна, был герб независимой Украины, открыв удостоверение, я увидел твою, Дима фотографию и прочёл что удостоверение выдано на три года Алмазову Дмитрию Борисовичу. Сделав вид, что мне всё это незнакомо, я положил всё это обратно на стол.
- Эти предметы я вижу первый раз в жизни, - спокойно заявил я.
- Возможно, вы эти предметы никогда и не видели, - спокойно согласился Пугачёв, - но фотография на удостоверении вам ни о чём не говорит?
- Нет, - я не знаю этого человека.
- Врать не хорошо. Ведь это Дмитрий Алмазов, с которым вы жили в одном доме в городе Котовске.
- А ну дайте посмотреть ещё раз, - протянул я руку к удостоверению, - Димке в то время было лет десять, а в двенадцать он уехал с родителями в Одессу, а на фотографии мужик лет сорока. Тут узнать мудрено.
- Не морочьте мне голову. Вы его видели в возрасте сорока лет в 1955 году в Котовске и помогли ему вернуться в своё время, - обличающее проговорил Пугачёв.
- В 1955 году Димке было десять лет, - упрямо вёл я свою линию.
- Павел Петрович! Мне надоело с вами препираться, теперь, буду рассказывать я, а вы послушайте и принимайте решения. Осенью 1955 года к вам явился пятидесятилетний человек, который назвал себя Дмитрием Борисовичем Алмазовым. Он вам сказал, что из-за природного катаклизма он провалился в прошлое на сорок лет. А поскольку вы уже вращались в научных кругах МГУ и, занимались фундаментальной физикой, ему удалось вас убедить и вы решили помочь ему. Вы собрали установку, с помощью которой вам удалось отправить Алмазова в своё время с того же места, где он провалился в прошлое.
Вернувшись в МГУ, вы рассказали Профессору об этом, он вам поверил и вы создали установку, которая открывает временной портал. Так вот я вам Пётр Павлович предлагаю сделку. Вы мне установку с документацией, а я вам и Профессору сохраню жизнь и дам возможность работать над любой научной проблемой, финансирование, научные статьи, докторская диссертация, мировая известность – всё это вам будет обеспечено с моей помощью.
Если же вы откажете, то два безболезненных укола прекратят и ваше и Профессора существование. Правда диагноз у вас будет одинаковый – инфаркт миокарда. Ну, да чего не бывает с учёными, занимающимися фундаментальной физикой и квантовой теорией и, ни одна экспертиза в мире не докажет, что эти инфаркты вызваны искусственно.
- Отдай им установку, Петр! – вдруг сказал Профессор, - если смогут пусть дорабатывают.
- Но, за установкой нужно ехать в Новосибирск, - возразил я, понимая, что Профессор имел в виду старую установку.
- Что значит - пусть дорабатывают? – возмутился Пугачёв, - я точно знаю, что установка открывает временной портал.
- Да вы не ошибаетесь, - подтвердил я, - установка открывает временной портал, но куда и на какоё время мы ещё не знаем.
- Но вам же удалось вернуть человека из 1955 года в 1995 год, или я не прав?- гнул своё Пугачёв, - этот человек провалился в прошлое, а вы его возвратили в будущее.
- Да, так было, но это произошло абсолютно случайно, - настаивал я, - это сейчас после серии опытов мы знаем, что вращение электромагнитной воронки временного портала против часовой стрелки открывает дорогу в прошлое, а по часовой стрелки в будущее. Но мы не знаем, за какоё время испытатель пролетает во времени десятилетие, а за какое столетие, а за какое год. Мы не можем регулировать эту скорость. Мы не можем запрограммировать возврат испытателя в своё время и на то же самое место. Над этой установкой нужно работать ещё не один год. Обсудив все эти доводы с Профессором, мы поняли, что развитие общества в России не отвечает возможности предоставления ему такого инструмента и разобрали установку, документацию на неё уничтожили. СССР развалился, финансирование на научные разработки по любым темам не выделялось, мы прекратили работу по этой теме девять лет назад.
- Начнём с того, что документацию вы не уничтожили она храниться в депозитной ячейке швейцарского банка, - спокойно проговорил Пугачёв, - ключ и код доступа находиться у вас Пётр Павлович. Сама установка, действительно разобрана на три части. И вы, Пётр Павлович хорошо знаете, где лежит каждая. Поэтому я вам и предлагаю деньги, оборудование, лабораторию, испытателей. И меня не волнует их судьба, если вы кого-то из них зашлёте в Юрский период либо в древний Египет. У вас, их будет столько, сколько вам понадобиться. И чтобы вы не мучались угрызениями совести, открою вам, что все эти люди являются осужденными за убийства, насилие, грабежи к смертной казни. Хотим мы этого или не хотим, их, всё равно, казнят согласно приговору суда. А, в нашем случае, они послужат для триумфа отечественной науки. После получения вами установки, благодаря которой любой человек сможет путешествовать во времени, как в трамвае, зная не какой остановке выйти и на какой остановке войти в трамвай, чтобы вернуться в точку отправления, вы передаёте установку нам. Затем, публикуете вашу работу и получаете патент на установку. Далее, вы печатаете научные статьи, и можете передать эту установку государству, а можете и продать её. Но нигде и никогда, ни под какими пытками вы не расскажите, что первый экземпляр установки находится у меня. Мне кажется, что это взаимно-выгодная сделка. Так что выбирайте, или два укола, или мировая известность, большие деньги, государственная и Нобелевская премии.
Я посмотрел на Профессора, и он кивнул утвердительно. У Пугачёва от его жеста появилась улыбка на губах, и он, вопросительно, взглянул на меня.
- Скажите, - спросил я, - а какие гарантии вы можете нам предоставить? Почему мы должны верить, что всё произойдет именно так, как вы сказали. То есть, получив готовую установку, вы исчезните и оставите нас в покое.
- Никаких гарантий я дать не могу. Вы мне, так же, не дадите гарантии, в случае если я решу сделать вояж во времени. Вы сможете гарантировать мне возврат в ту точку пространства и в то время, куда я захочу вернуться, - возразил Пугачёв и добавил, - пусть это будет джентльменское соглашение, в котором все верят друг другу на слово.
- Ни очень-то поверишь на слово, когда тебя, под страхом смерти, заставляют делать что-то – пробурчал я.
- Разве вы имеете выбор? – спросил Пугачёв и сам же ответил, - его у вас нет. Так что по рукам?
Мы с Профессором, обречённо, кивнули.
Я съездил в Новосибирск и привёз разрознённые части первой установки. В Москве Пугачев оборудовал в здании неработающего консервного комбината в районе Марьяной рощи лабораторию, оснащённую по последнему слову техники, вход в которую был разрешён трём персонам, ему и мне с Профессором. В том же здании были организованы вспомогательные цеха, которые могли изготовить всё, что нам было
