"Секретарь по найму."/вторая часть/

Ночью он часто просыпался. Это давно стало его привычкой.
Элл лежала рядом. Она всегда так тихо спала и так незаметно дышала, что он порой просто боялся - а вдруг, она взяла и умерла.
И тогда он тихо лежал возле неё и ждал пока она не пошевелется.
Но его терпения хватало ненадолго.
И тогда, свято веря, и надеясь, что она вечная как Бог, он потихоньку трогал губами святое для него тело.
И ощутив её живое тепло, радовался этому как ребёнок, взахлёб ликуя внутри себя почти до крика...
... Его мама по-прежнему жила в их родном городе и их разделяли почти что триста километров.
Раз в месяц, зная, что его мама не признаёт электронную переписку, Стип подробно, и обязательно на двух страницах, писал маме обычное письмо о своей жизни, вкладывал туда для убедительности одну-две-три фотографии и если получалось, то отравлял ей какую-нибудь бандерольку с небольшим, но приятным подарком.
Конечно, он не писал ей всего, он не хотел её волновать и расстраивать, и поэтому позволял себе немного пофантазировать, сообщая ей только хорошие новости о своих успехах. И мама, скорее всего, это всё понимала.
Кроме этого, каждую пятницу, примерно в восемь часов вечера, она обязательно ему звонила.
Разговаривали они обычно не долго, минут десять.
Мама задавала вопросы, Стип на них отвечал, а она слушала интонации в его голосе и понимала то, что ей хотелось понять.
В конце разговора, Стип обязательно справлялся о её здоровье и на этом они заканчивали.
Но, напоследок, мама обычно просила его: "Веди себя прилично, сынок, пожалуйста." и спрашивала, когда он сможет её навестить.
На что Стип обычно ей отвечал: "Не волнуйся, мам, я - не подведу. Целую тебя. Не болей. Звони." и честно обещал приехать к ней на ближайший праздник.
Хотя, на самом деле, он чаще бывал в своём родном городе по работе, чем сдерживал своё риторическое обещание. Она знала об этом и не обижалась.
После этого они "вешали трубки" и чувствовали себя успокоенными и довольными.
Стип, действительно, несколько раз в год бывал по делам в своём родном городе и обязательно навещал маму и дочь.
Но, иногда пересекался и с Элл. У них были добрые отношения, но они уже не скучали друг по другу.
Своего отца Стип видел крайне редко, буквально, несколько раз за всю свою жизнь, но они всегда, сколько он себя помнил, поддерживали между собой связь.
Отец жил в другой стране и с другой женщиной, от которой у него тоже были дети. Но это никогда не мешало Стипу, по сыновьи, любить и уважать своего отца, и даже ощущать его незримое присутствие...  
... В последнее время Стип спал только с проститутками.
С ними ему было спокойнее. Он платил им деньги и полностью им отдавался.
Зинда была одной из них.
И хотя она была дорогОй, она того стоила.
Её утончённая красота и профессионализм тридцатилетней женщины покорили его с первого раза.
Для него, она выделялась и даже очень сильно отличалась от своих коллег.
И главное - она ему нравилась, и хоть он этого боялся, но это было так.
Высокая, молодая и красивая. С мягким голосом и с мягкими, свело-русыми длинными волосами.
Очень нежная и послушная. И неожиданно умная и начитанная.
С ней есть о чём поговорить, посмеяться и поспорить.
Порой Стипу казалось, что она с ним искренна и он даже забывал, что она на работе и ему казалось, что у них всё по-настоящему и его тянуло к ней.
Её глаза светились обожанием и буквально преследовали его.
Он с трудом мог смотреть в них утром, когда уходил. И ещё - каждый раз Стип ловил себя на мысли, что хочет остаться с ней навсегда.
И он стал уходить, когда она ещё спала.
Однажды, когда у него были длинные выходные, он пригласил её к себе. И они пробыли вместе целую неделю.
Это было в том году.
И это была его самая лучшая, личная его неделя за последние десять лет.
Он даже не ожидал, что может быть таким счастливым. Таким как раньше.
Но сегодня, всё было по-другому.
Сегодня он не стал дожидаться утра, а ушёл как только Зинда заснула.
Ушёл среди ночи.
Поцеловал её счастливое лицо, оставил на столике в коридоре деньги, маленький флакончик духов и написал на телефонной книге карандашом пять слов.
Потом, тихо-тихо вышел и закрыл дверь своим ключом...
...Стип зашёл в вокзал.
Яркий свет и обилие звуков вывели его из раздумий и возвратили в реальность.
Людей на вокзале было немного и большенство уже выходило сейчас на перрон.
Стип купил в киоске пачку сигарет, газету и бутылку питьевой воды, потом прошёл в полупустые билетные кассы.
До отправления нужного ему поезда оставалось меньше десяти минут.
Он купил на него билет и тоже вышел на перрон.
Пассажиры уже начали садиться в вагоны, а редкие провожающие оставались стоять на перроне, чтобы помахать на прощание в окно.
Стип посмотрел на билете номер своего вагона и пошёл в его сторону.
Поднялся в свой вагон, нашёл своё место и сел возле окна.
Пассажиров было немного и свободных мест вокруг было предостаточно.
Поезд тронулся и мимо него поплыл, вырывающийся огнями из ночного мрака, обычный городской пейзаж, бесконечным скользом уходя всё быстрее и быстрее куда-то назад, и непрерывной чередой меняя перед ним свои силуэты и очертания, состоящие из ночных и бесформенных, сонных образов человеческой жизни в большом и спящем городе.
Стип смотрел через стекло окна на эту ночь, слушал её и вспоминал другую ночь, которую он прожил почти двадцать лет назад, но месяц и число которых, примерно совпадали.
Именно в такую же весеннюю ночь он был с Элл у неё дома.
Тогда они ещё не были женаты, а только-только встретились и сразу же, безгранично и окончательно, влюбились в друг друга.
В то время, они были совсем ещё молодыми и красивыми.
И тогда, в ту ночь, они поклялись друг другу, что только смерть сможет их разлучить.
И вот - смерть это сделала.
Почти день в день. И почти что ночь в ночь.
продолжение следует...