отправная точка пути. – Жан подошел к младшему сыну. - Женщины устроили нам встряску, чтобы не скучали, пока их нет в доме. А еще я тут подумал, что они подстраховались, чтобы мы, раньше времени, не отметили это маленькое торжество. – сузил глаза, задумавшись. Дэн же уже начал обследовать территорию. Наблюдать за его мельканием, или уподобиться ему Жану не хотелось. Ему надо было сначала понять цель. И Жан опять отвернулся к окну. Нечто белое билось на перилах лестницы. Выпрямил спину и решил проверить. Открыл дверь – конвертик, привязанный тонким ажурным шнурком. Потянул за него и навеяло! Жан вспомнил венчание детей. Именно такие ленты были у девушек в волосах. – Милая моя, дорогая! – искренне обрадовался он: - Ты все помнишь…. Как же я счастлив! – прежде чем прочесть записочку, вдохнул аромат, представляя жену.
Дэн обследовал каждый уголок, подошел ко всем столикам, креслам, стульям: – Ничего! Вот и отец ушел по зову, что ж это делается, не уж-то я слепой? Ев! Девочка моя! Ты и так загадка моей жизни! – у него опускались руки, и фантазии ни на что больше не хватало, как обследовать все еще раз. Проверив даже дно дивана, присел на него и поднял к картине голову. Той самой картине, которую он написал перед их свадьбой, той единственной абстракции, его видения собственной невесты. Той «мазне», как назвал эту работу Эд, что заставила поспорить и освоить спицы. Смотрел и смотрел. И, наконец, увидел! Так тонко, так искусно спрятать могла только его жена.
«Ты помнишь первую ночь?» - прочитал Дэн. - Помню ли я?! – радостно подпрыгнул, сжал в кулаке тоненький лоскутик бумаги и побежал, ожидая найти ее в указанном месте. Но, увы. На балконе была ее кофточка, небрежно брошенная на пуфик. Дэн поднял ее, решив занести в комнату, и нашел следующую записку: «Голубая гостиная. Первый этаж».
- С нами решили поиграть? – подходя к лестнице, увидел остальных.
- Растрясти! – Жан азартно улыбался, с удовольствием приняв игру жены. – Помните маскарад?
- Еще бы, такой азарт! – ответил Эдгар. Тот трудный, а вместе с тем и прекрасный день он бы не забыл никогда.
- Так чего стоим? – Жан пропустил вперед сыновей. Открытая дверь окунула их в свежее заваренный кофе. – Это уже интересно!
Дэн первый взял чашку, сделал всего глоток. Пить не хотелось, он уже вошел в этот кураж, поэтому спешил узнать что дальше. Глянул на остальных, те сомневались. Наконец, отец поднял свою чашку, и Дэн заметил листочек, приклеенный к дну. – Тебе придется выпить, - постучал он по чашке, - на донышке дальнейшее указание.
« Машина» - было написано рукой Виен, всего одно слово. Эд спешно глотнул горячий кофе, перевернул свою чашку – пусто.
Побежали, как дети, смеясь и предвкушая прелесть в конце всей гонки. Они уже знали, что найдут по окончании марафона, по крайне мере догадывались, получить по маленькому трофею в награду за их верную любовь.
К рулю открытого Кадиллака была прикреплена белая гвоздика, поверх записочки: «Сад, кружева, удовольствие!»
- Это рука Виен! – сказал Жан. – отправимся вместе или вы поищите свои ориентиры? Я то, уже знаю, где это.
- Мы проводим тебя! – сомкнул Эд брови. – Там разберемся.
Тот же столик, такая же белая скатерть, но уже три стула. Большая и высокая, круглая коробка, размером в столешницу. Эд поднял крышку. Виноград трех сортов и три узких бокала, наполненных искристым, белым вином. В центре толстый пакет, перевязанный красной лентой.
- Вскроем, или по глоточку? – спросил Дэн.
- За женщин, только стоя! – поднял бокал Жан. – А за наших, в особенности!
Открыли пакет, в нем три конверта, разобрав, выпили еще по глоточку и съели по виноградинке.
Дэн первый вскрыл свое послание: «Галерея, выставка, десять утра», и адрес: - Люди! Ев подарила мне галерею! – догадался Дэн. - Открытие завтра, в десять!
- Поздравляем! – соединили бокалы, сделали еще по глотку.
- А у вас, у вас-то, что там? – Дэн присел, перечитал все еще раз.
- У меня? – Эд тянул, попивая вино, не зная, как им сказать, так как сам был в полном ауте. – Пакет на эксклюзивное вино, вот только я о таком производителе даже не слышал.
- Покажи! – попросил Жан.
- «Геден!» - протянул ему Эд бумаги. – Ты знаешь?
- Уже, да! – засмеялся Жан и показал им свой подарок. – Полюбуйтесь. Они зарегистрировали на меня производство десертного вина!
- Мечты! И откуда они только узнали?
- А меня больше волнует, где они сами. Мне бы хотелось отметить, поблагодарить. – Жан оглядывался, немного нервничая. Взял мобильный. – Любимая, а ты где?
«Как где? В салоне. Я же тебе сказала».
- Мне так не терпится сказать тебе спасибо.
«Сказать спасибо?.... Так скажи, я слушаю».
- Лично! – Жан отошел в сторону, все еще стесняясь своих чувств, сыновья переглянулись и усмехнувшись выпили еще по глотку.
«Даже так! – произнесла Виен. - А в честь чего это?»
- Не разыгрывай меня. Я выполнял все твои указания.
«Намекаешь, что послушный?.... Хорошо. Приеду, все пойму».
- Приедешь? – Жан удивился, он то считал, что они где-то в доме, наблюдают и развлекаются. - А девочки не с тобой?
«Опять потеряли! – засмеялась Виен. - Ну, мне и зятья попались! Только и делают, что их разыскивают. Сказать честно или помучить?.... Скоро будем!»
- Скоро будут! – повторил Жан.
- Так, я на кухню! Одними цветами после такого….. – Эд допил вино и бросив в рот виноградинку поднялся.
- Я с тобой! – последовал за ним Дэн. – Тут надо нечто грандиозное!
- Как насчет рук на подхвате? – Жан уже опередил их и завел машину.
****
Немного задержавшись, женщины радостно вошли в дом, разошлись по комнатам, но сразу сошлись в большом зале.
- Что, и Жана нет? – встретили Виен дочери.
- Нет! Видно не дождались, обмывают подарки.
- Так тихо же!
- Машина на внутреннем дворе. – заметила Виен. - Зря дали прислуге выходной и попросили Ника помочь. Он помог и занял их надолго! – развела руками Виен, предполагая, что мужчины уже на веселее. - Готовить придется самим.
- Давайте, начнем с горячей чашки, чего-нибудь. – предложила Вел. – Думаю, Эд помнит, что за детьми ехать, появятся. А готовить, так и это можно, раз за несколько лет.
- Мам, ты это слышала?! - смеялась Ев. - Это наша Вел сказала?
- Наша, наша! И я с ней полностью согласна. – Виен выдвинула левое ухо. - Смеются, но не пойму где.- махнула рукой и пошла первой на кухню. Спустились прямо в служебный блок. Звон посуды, смех и шутки в четыре голоса.
- Время! Время! – повторял Николя. – Я пошел накрывать стол.
Женщины, услышав его слова, быстро вышли на улицу.
- Как думаете, мы их не сильно? Вон реакция, какая? – спросила Виен.
- Нормально. Пусть повозятся. А то пока соблазняли, так кухню посещали ежедневно! – Вел была довольна. Такого сияющего мужа она не видела уже давно.
- И мне нравится мой Дэн в фартуке, прям как с рекламы! Но ты, мамочка, можешь Жана и заменить, если хочешь повозиться!
- Да уж нет. Мужская солидарность должна быть во всем!
****
«Счастье. Объяснит ли мне кто-нибудь, что такое, это Счастье! Я только и слышу, со всех сторон, все свои прожитые столетия: «Счастье - то, счастье – это! Или - Ах, я несчастен! Ах, как же мне хочется хоть крупицу счастья!» Что оно такое?! С чем его едят? Вот Дэн изводил краски и, закончив, восклицал: «Как я счастлив! Получилось!» - Это и было ОНО? А когда Эд свершал свое очередное открытие – тоже, счастье? От Ника я не слышала этого слова ни разу. Значит, он тоже не знает, как и я, ЕГО вкуса?.... Или это я лишила его, того самого, счастья? А Жан? Тот вообще получил его только сейчас? СЧАСТЬЕ! Выдумывают же! Мне было покойно, тепло с вами – вот главное! Молодежь…
«Ба! Какое же это счастье, слышать ее смех!» «Ой, Ба! Это такое счастье, видеть, как солнце играет в ее волосах!»…
Что же, судя по всем вашим репликам, я очень счастливый человек! У меня были вы, я видела, как солнце играло в ее рыжих локонах, мне довелось слышать чарующий смех. Прогуливаться мимо творений Дэна. Пользоваться игрушками Эда. Решать проблемы Жана и главное – спать с Николя!....»
