СТРАСТИ ПО "ПАДИШАХУ"

рванул их ему за спину, одновременно вваливая коленом по крестцу. Охнув, Тимофей весь выгнулся дугой. Ловко перехватив руки ниже, Алексей, со всей силой, на какую был способен, потянул их, выкручивая, вверх и в стороны. Тимофей, подчиняясь боли, стал сгибаться вперёд и вниз. Лена была словно в столбняке. Как заворожённая, она смотрела на согнутого Тимофея; она видела жёсткое лицо Алексея, его стиснутые зубы, виднеющиеся в щели чуть приоткрытого рта. Руки этих двоих исполняли незамысловатый, но жуткий танец.
– Я с такими вот так. Очень хорошо помогает прийти в себя. – Голос Алексея звучал угрожающе тихо. – Пойдём, Лена. Пусть попробует ещё раз сунуться!
В подкрепление своих слов Алексей резко крутанул Тимофея за руки, отчего тот хрипло ахнул сдавленным голосом. Но Алексей, приглашая Лену уйти, видимо, не думал пока отпускать Тимофея. Велик соблазн поддать ещё. Он двинул ему коленом под зад.
– Отпусти... – у неё захлебнулся голос, лицо исказила донельзя странная, к слову сказать, страшноватая для такой юной и нежной девушки улыбка, – Сейчас же отпусти ему руки. Слышишь!
– Успею. Не бойся. Шума я не подниму. А девочки тебя простят.
– Алексей... – с дрожью в голосе произнесла она, но он не дал ей досказать. Он слишком был поглощён собой и совершающимся действом.
– Хозяин выискался! Мало ему тех, подавай и эту! Не жалей таких! – шумно дыша, Алексей с непередаваемым чувством удовлетворения смотрел на согнувшегося перед ним обидчика. Чувства Лены, судя по всему, были ему неведомы. Он был уверен в одном – его обижать нельзя.
Пары, танцующие вокруг них, замедлились, некоторые остановились, кто испуганно, кто с любопытством воззрившись на них. Кто-то из толпы робко подал голос:
– Э-э-э! Ребята, вы что?
Лена вдруг дико ощерилась – устрашающее по контрасту превращение – и, вцепившись в руку Алексея, с яростью вонзила в неё ногти.
– Леночка! – ошарашено воскликнул Алексей.
– Отпусти! – она задёргала его за руку.
– Лена, – чуть слышно выдохнул Тимофей, – отойди в сторону.
В охватившей её ярости она не слышала Тимофея.
– Никуда я с тобой не пойду. Садист! – она с изрядной силой дёрнула Алексея, так, что они все трое сдвинулись с места.
– Я не садист! – их лица почти касались друг друга, они стояли, судорожно вцепившись: Алексей – в руки Тимофея, Лена – в руку Алексея, а между ними скрученный Тимофей едва не терял сознание.
– А что это ты его так защищаешь?! Ты хочешь сказать...
– Да! – выдохнула она. – Хочу сказать! Я его девушка, а он мой парень! Думаешь, потанцевала с тобой, значит всё, твоя? Да, отпусти же ты!
Алексей застывшими глазами смотрел в её пылающее, перекошенное лицо, в заполненные слезами, зло сверкающие глаза. Несомненно, она считала его садистом, все её мысли были о том, как вызволить этого парня из его рук. Глаза Алексея холодели и наливались опасным светом.
– А! – догадливо воскликнул он, – Так ты играла со мной! Ему что-то доказывала. Так, так... Значит, зря страдает мальчик. Или не зря?
Алексей перестал тянуть руки Тимофея, он расслабился, но всё ещё не отпускал их, сжимая по-прежнему крепко.
– Ну, что ж. – сказал он, – Поиграла, значит, со мной, – у него нервно дрогнули губы, – Теперь поиграешь и с ним, но только по моим правилам!
– Отпусти! – Лена ударила Алексея по лицу.
У него мотнулась голова от удара. Окончательно озлившись, он отпихнул её от себя ногой. Несколько мгновений он не мог сказать ни слова.
– Посмотрим, понравится ли тебе... – Алексей не договорил. В своих переживаниях он упустил из вида Тимофея. А тот, наконец, смог хоть что-то предпринять. Он не стал сразу вырывать свои руки, как только почувствовал, что Алексей ослабил хватку. Он осторожно немного распрямился, приводя себя в более-менее боевое состояние, напружинил свои изодранные ноги и, после того, как Лена отлетела от них (не упала благодаря большой скученности людей; как в тумане он видел её ноги, взвихренный подол платья), а именно, в тот момент, когда его противник собирался с мыслями, молниеносно вырвал руки и, подавшись для размаха в сторону, ударил, не жалея себя, с разворотом всем корпусом по Алексею. Алексей, ёкнув, свалился на пол.
Взвизгнули девушки, пары шарахнулись в стороны. Тимофей, не удержавшись на ногах, стал медленно падать, валясь чуть в стороне от Алексея. Фигуры людей вдруг странно закружились, накренились. Мелькнула холодно-ироничная мысль, что победа эта дорого ему обойдётся, вот сейчас он врежется со всего маху локтем и выбьет его из сустава. Но он не успел даже как следует расстроиться по этому поводу, как его крепко перехватили за корпус, так что зашлось дыхание, и Тимофей мягко спланировал на пол. Едва он коснулся земли, как его рывком потянули вверх, ставя на ноги. Лена уткнулась лицом ему в спину, тяжело и горячо дыша в позвоночник между лопатками. Руки её мёртвой хваткой держали его, обнимая.

23.
Играла музыка. Более отдалённые от места происшествия пары продолжали танцевать. Михаил уловил нетанцевальные движения, попросту говоря свалку, почти в центре площадки. Заволновавшись, он ринулся туда, шустро лавируя в толпе. Ирочка Щукина, с которой он танцевал этот танец, побежала за ним. К ним практически сразу присоединилась и Мила. С той минуты, как Тимофей скрылся в толпе, оставив их с Михаилом, который тоже успел куда-то сбегать и вернуться, возбуждённо блестя глазами, она пребывала во взвинчено настороженном состоянии.
***
Как только Алексей упал, его сразу же отделили от Тимофея и Лены танцующие пары. Лена недолго дышала Тимофею в спину. На них зашикали со всех сторон: "Идите, быстрее идите отсюда! Девочка, уводи своего мальчика!". Словно вокруг них зашелестело тихое встревоженное эхо. Их теснили в сторону; всё больше людей вклинивалось между ними и Алексеем. Обхватив Тимофея за поясницу, Лена повела его прочь отсюда. Они медленно пробирались сквозь толпу под любопытными, иногда сочувственно-любопытными взглядами, и где-то посредине от центра до края площадки на них налетел Михаил с девочками.
– Живы? – Михаил обхватил Тимофея с другого бока, удивлённо вскинул брови и, шутовски хохотнув, обратился к Лене. – Он что, жаждет крови? Аж весь дрожит!
– Заткнись. Ничего я не жажду.
– Ого! Какая агрессия!
– Что случилось? – Ира возбуждённо переводила взгляд с Тимофея на Лену.
Глаза Милы с улыбкой остановились на руке Тимофея, переброшенной через плечо Лены. Лена прижимала эту его руку, а именно ладонь, своей ладонью к груди, другой рукой обнимала Тимофея. Не выслушав ответа о том, что случилось, Мила повернулась и пошла впереди них.
– Идём отсюда быстрее. – Зашептала Лена, обращаясь к Михаилу, – Их же четверо!
– Четверо? – переспросил Михаил, встретив её полный страха взгляд, и тревожно качнул головой. – Дело серьёзное. Я думал он один, сам по себе... Эх ты, красавица! Натворила дел! И какая вам, девицам, радость вертеть хвостом!
***
Они стояли на автобусной остановке тесной взбудораженной кучкой, сгрудившись возле фонарного столба, и болтали тихими встревоженными голосами. Тимофей стоял, прислонившись спиной к столбу. Слева, сбоку за его спиной, пряталась Лена, которой нет-нет, да и доставалось за происшествие на танцплощадке. Она стояла близко, ухватившись одной рукой за столб, и молчала. Он только слышал её дыхание, изредка чуть более громкое и прерывистое, какое бывает после плача, когда долго не могут успокоиться. Тимофей тогда менял позицию, чтобы своей спиной потереться об её ладошку, обнимающую столб.
Взгляд Милы жёстко кольнул Лену и опять остановился на Тимофее, на его внешне спокойном лице, на его руках, засунутых в карманы брюк. Ему, верно, больно и плохо, потому что уж слишком он как-то каменно выдержан, будто опасается неосторожным, необдуманным жестом, взглядом, мимикой выдать себя. И всё из-за этой мокрой курицы, что стоит сбоку за его плечом! Стоит так близко, что Милу начинает жечь желание подойти и отбросить её подальше от него. Что он нашёл в ней?! Что?!..
– Так что держитесь кучкой. – Наставлял Михаил. – А дня через два-три он остынет. Он вам что-то там наобещал, мадам? – Михаил изогнулся и сунул голову за столб, заглядывая к Лене из-за спины Тимофея.
– Что? – Лена непонимающе смотрела на него.
– Вот так они всегда, – сокрушённо закачал головой Михаил, – совершат какой-нибудь гадкий поступок и как ни в чём небывало! Из головы вон, и – в мечты! Красавчик что наобещал вам?
Лена молча смотрела на Михаила виноватыми глазами и пожимала плечами.
– Поиграть. – Ответил за неё Тимофей. – А теперь перестань паниковать и пугать девушек. Любишь ты из мухи слона делать!
– А ты всё упрощаешь, оптимист дешёвый. Подстраховаться никогда не помешает. Вы же обидели мальчика, очень сильно обидели. И какого мальчика! – Михаил дрогнул плечами, будто перед ним разверзлись двери ада. – За такие обиды, знаешь, что бывает? Не знаешь ещё? И даже не слышал? Молодец! – и без перехода спросил, оглядывая девушек, – Они знают, где вы живёте?
– Знают. – Мрачно сказала Щукина. – Он Лену провожал до самой калитки.
– О-о-о! Уж эта ваша Лена! Теперь ждите игроков!
– Девочки, у кого из вас были леденцы? Катя – у тебя? – Тимофей оттолкнулся от столба, вопросительно глядя на Катю. Катя суетливо схватилась за сумочку.
– Да, у меня. А что? – она, наконец, раскрыла её и стала в ней шарить.
– Угости, пожалуйста, Мишу. Может быть, тогда он замолчит, и это его успокоит.
Катя перестала рыться в сумочке и исподлобья со смешком глянула на Михаила.
– Ну-у-у ... – развёл руками Михаил, – оптимизм твой простирается гораздо дальше, чем я предполагал! – он хохотнул. – Узнаю зловредного Тима. – И Михаил дружески толкнул Тимофея плечом в плечо.
Результат превзошёл все его ожидания.
– Мишка! Дьявол! – заорал Тимофей, исказившись лицом. Его кинуло в сторону, туда, где стояла Лена. И он прямиком попал к ней в руки – второй раз за сегодняшний вечер! – и на какое-то мгновение буквально завис в её руках.
– Что такое? – изумился Михаил, испуганно подхватывая приятеля со своей стороны. Вдвоём с Леной они поставили его прямо.
– Да я же его чуть тронул! – оправдываясь, воскликнул Михаил, оглядываясь на девушек.
– У него повреждены руки, ну... потом он тебе расскажет, а этот Лёшка ему их чуть не вывернул. – Лена всё ещё держалась за Тимофея; от испуга она так вцепилась в него, прижавшись к нему всем телом, что Михаилу был виден только один её глаз. Сейчас она не думала о том, что обнимает Тимофея на глазах у подруг. Быстрыми и ласкающими движениями она водила ладонью по руке Тимофея.
– Тим, ну-ка ... – начал, было, Михаил, намереваясь тут же выяснить, в чём же всё-таки дело, что произошло. Но Тимофей поспешил перебить его.
– Ничего, ничего. Всё нормально. – Он дружески мигнул Михаилу и, высвободив левую руку, обнял ею Лену. – Всё прошло.
– А что было-то? – не унимался Михаил.
– Потом, потом! – засмеялся Тимофей.
Смех этот стал для Милы последней каплей в чаше её терпения.
– Господи, и всё из-за этой идиотки! Было б из-за кого! – Мила резко подалась к ним. Потеряв над собой контроль, она с бешенством глядела на Лену. – За кем ты бегаешь, это же... это же... бабочка засушенная! Она!..
– Милка, ты с ума сошла! – Алёна ухватила Милу за талию и потащила назад, подальше от Лены и Тимофея. Тишина