зима, и реки не очистились ото льда, а весной 913 года двинулись на родину. Вот окончание рассказа ал-Масуди:
“После того, как они награбили, и им надоела эта жизнь, отправились они к устью Хазарской реки и истечению ее, послали к царю хазарскому и понесли ему деньги и добычу по их уговору. Царь же хазарский не имеет судов и его люди не привычны к ним; в противном случае, мусульмане были бы в великой опасности с его стороны. Ларсия же и другие мусульмане из страны Хазар узнали об этом деле и сказали хазарскому царю: "Позволь нам (отомстить), ибо этот народ нападал на страну наших братьев-мусульман, проливал их кровь и пленил их жен и детей". Не могши им препятствовать, царь послал к Русам и известил их, что мусульмане намереваются воевать с ними. Мусульмане же собрались и вышли искать их при входе в Итиль по воде. Когда же увидели они друг друга, Русы вышли из своих судов. Мусульман было около 15 000 с конями и вооружением, с ними были также многие из христиан, живших в Итиле. Три дня между ними продолжалось сражение; Бог помог мусульманам против Русов и меч истребил их, кто был убит, а кто утоплен. Около 5000 из них спаслись и отправились на судах в страну, примыкающую к стране Буртас, где они оставили свои суда и стали на суше; но из них кто был убит жителями Буртаса, а кто попался к мусульманам в стране Бургар и те убили их. Сосчитанных мертвецов из убитых мусульманами на берегу Хазарской реки было около 30 000. С того года Русы не возобновили более того, что мы описали”
(А.Я. Гаркави “Сказания мусульманских писателей о славянах и русских”, с. 132-133, С.-Петербург, 1870)
Численность убитых явно высосана из пальца – русов просто не могло быть столько. Но достоверны ли сами события? Рассказ пришёл к автору через третьи руки и грешит явными нелепостями. Ну вот какой был смысл для русов высаживаться на берегу и сражаться с хазарами, когда они могли спокойно плыть вверх по Волге в новгородские пределы, и ни хазары, ни булгары не в состоянии были им воспрепятствовать? Опять же, можно вспомнить новгородских ушкуйников, которые именно так и возвращались из набегов. Татары пытались использовать лодки, чтобы перехватить их, но ушкуйники прорывались сквозь любой заслон. Значит, логично предположить, что, получив письмо хазарского царя, русы изменили план возвращения и направились вверх по реке, недосягаемые для врагов.
Царь предупредил русов, потому что боялся мести. Русь X века была значительно сильнее Хазарии. Хотя царь Иосиф в письме Хасдаю Ибн Шафруту похвалялся своим могуществом (П.К. Коковцов “Еврейско-хазарская переписка в X в.”, Ленинград, 1932), но хвастал он накануне собственного разгрома. Русь князя Игоря была ничуть не слабее Руси Святослава, а уж за Олега Игорь камня на камне не оставил бы от Хазарии. Но Олег скончался и был похоронен в Ладоге: “… есть могыла его в ЛадозЪ” (Новгородская I летопись, ПСРЛ, т. III с. 109, М., 2000)
Окончание рассказа ал-Масуди походит на описание какого-то раннего похода, когда Киевское и Новгородское княжества ещё не объединились в одно государство, когда для киевлян путь в новгородские пределы был закрыт. И такие сведения можно найти в книге “История Табаристана” иранского автора XIII в. Ибн Исфандийара:
“В этом году в море появилось 16 кораблей, принадлежащих русам, и пошли они в Абаскун, как и во время Хасана [ибн] Зайда Алида, когда русы прибыли в Абаскун и вели войну, а Хасан ибн Зайд отправил войско и всех их перебил. В это время, когда появилось шестнадцать кораблей русов, они разрушили и разграбили Абаскун и побережье моря в той стороне, многих мусульман убили и ограбили. Абу-л-Заргам Ахмад ибн ал-Касим, [который] был правителем Сари, написал об этом Абу-л-Аббасу, а он выслал помощь. [Тем временем] русы высадились в Анджиле, который в наше время называется Кале; он (Ахмад ибн ал-Касим) ночью атаковал их, многих убил, взял в плен и отправил в округи Табаристана. В следующем году русы прибыли в большом числе, подожгли Сари и округи Пянджах хазара, увели в плен людей и поспешно удалились в море. Дойдя до Чашм-руда в Дейлемане, часть их вышла на берег, а часть осталась в море. Гилы ночью пришли на берег моря, сожгли корабли и убили тех, кто находились на берегу; другие, находившиеся на море, убежали. Поскольку царь Ширваншах получил об этом известие, он приказал устроить в море засаду и в конечном счете ни одного из них не оставил в живых, и так частое появление русов в этой стране было приостановлено”
(“Древняя Русь в свете зарубежных источников”, т. III, с. 164-165, М., 2009)
Ибн Исфандийар утверждал, что в 909-910 гг. русский отряд на 16 кораблях опустошал каспийское побережие. Рассказ перемежается хвастливыми заявлениями о победах мусульман, но будто бы уничтоженные русы появляются вновь и продолжают разорять города. На 16 ладьях могли поместиться примерно шесть сотен бойцов, и поскольку русский натиск не ослабевал, то и потери русов не могли быть велики. После сражения русы отплывали в море и искали новый объект для нападения, а мусульмане сочиняли хвалебную песнь самим себе. Вероятно, это была разведка перед настоящим походом, чем Олег никогда не пренебрегал. Ведь и перед войной с Византией 907 года по сведениям Псевдо-Симеона в 904 году в византийские владения вторгся небольшой русский отряд судовой рати (А. Карпозилос “Рос-Дромиты и проблема похода Олега против Константинополя” // (Византийский Временник, т. 49, с. 117, 1988.). Рассказ Ибн Исфандийара сходен с рассказом ал-Масуди, подробности для обоих рассказов могли быть взяты из какого-то общего источника.
В рассказе Ибн Исфандийара упомянут ещё более ранний поход русов на Каспий, состоявшийся в правление Хасана ибн Зайда Алида – между 864 и 883 годами. В это время в Киеве княжил Аскольд, вот из его дружины, скорее всего, и были эти русы. По масштабам этот поход, как указано у Ибн Исфандийара, не отличался от похода 909 года, значит, целью его тоже была разведка для организации настоящей военной операции, осуществлённой впоследствии Олегом. А в Никоновской летописи имеется интересное сообщение:
“Въ лЪто 6372. Убiенъ бысть отъ Болгаръ Осколдовъ сынъ”
(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. IX, с. 9, М., 2000)
Если предположить, что вторая часть рассказа ал-Масуди на самом деле связана с событиями IX века, то многое получает объяснение. Аскольд враждовал с Новгородом, так что его дружина не могла вернуться из похода через новгородские владения. Приходилось пробиваться на родину по землям других народов, пусть и враждебных, но всё же уступавших в силе новгородцам.
Возглавить разведку на Каспии Аскольд поручил своему сыну. Собрав необходимые сведения и нагрузив корабли военной добычей, русы прорвались сквозь засаду, которую им устроил возле устья Волги Хасан ибн Зайд. Дальнейший путь лежал через систему волоков, а также по рекам, которые в те времена были полноводнее, к Днепру выше порогов. Как отмечал известный историк Д.И. Иловайский, этим путём русы возвращались из походов на Византию: пройти днепровские пороги вверх по течению было невозможно, поэтому русский флот направлялся в Азовское море, а оттуда по рекам и волокам к Днепру (Д.И. Иловайский “Начало Руси ”, с. 244-247, 1996). Но то большое войско, на пути которого никто не посмеет встать, другое дело – небольшой отряд. Тут уж многие захотят поживиться. Есть в Никоновской летописи ещё одно интересное сообщение:
“Въ лЪто 6375...Того же лЪта избиша множество ПеченЪгъ Осколдъ и Диръ”
(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. IX, с. 9, М., 2000)
Печенеги тогда кочевали между Волгой и Доном и Руси совершенно не угрожали. Разгром был местью не за набеги, другая вина числилась за степняками. Только они могли не позволить русскому отряду вернуться в Киев привычным путём. Бой, описанный ал-Масуди, скорее всего, происходил между русами и печенегами. Степнякам не давала покоя военная добыча, сложенная в ладьях. Вот тут понятно, почему русы вышли на берег и дали бой – им просто некуда было деваться, единственный путь для возвращения перехвачен степняками.
Попытка отогнать печенегов оказалась неудачной, потому что русские воины были пешими и конные степняки могли с безопасного расстояния осыпать их стрелами. Да и невелик был русский отряд. Пришлось вверх по реке добираться до тех мест, где начинались густые леса, а там бросить корабли и пробираться сквозь леса пешком. Сначала отбивались от буртасов (мокши), пытавшихся отнять военную добычу, а затем вступили во владения булгар, которые тоже вознамерились ограбить русов. В одной из схваток с булгарами и погиб сын Аскольда, а может, был ранен и скончался в Киеве. Но всё равно за такое полагалась месть.
О разгроме печенегов есть летописное сообщение. Но и о булгарах тоже можно найти кое-что интересное, правда, в связи с князем Кием:
“Таже на Воложскiа и Камскiа Болгары ходивъ и побЪди”
(Никоновская летопись, ПСРЛ, т. IX, с. 4, М., 2000)
Волжская Болгария сформировалась только в начале IX века, и во времена появления Киева воевать было просто не с кем. Но если Аскольд действительно считался потомком династии Киевичей, как утверждали польские хронисты Я. Длугош и М. Стрыйковский (Н.И. Щавелева “Древняя Русь в “Польской истории” Яна Длугоша”, кн. I-VI, М., 2004; Рогов А.И. “Русско-польские культурные связи в эпоху Возрождения”, М., 1966), то его могли в народной памяти смешивать с Кием, тем более, что другие князья из этой династии не известны. А у киевлян до этого случая не было никаких причин воевать с булгарами. Таким образом, узнав о гибели сына, Аскольд жестоко отомстил своим обидчикам – печенегам и булгарам, отложив на время борьбу с Новгородом. Новгородцы воспользовались этим для организации похода против самого Аскольда, и про Каспий пришлось временно забыть.
Последний вопрос – для чего был нужен каспийский поход?
Основой древнерусской экономики был днепровский торговый путь. Господствовал там Киев, торговля приносила ему богатство, а значит и силу. Киев мог содержать многочисленное войско, державшее в повиновении остальные древнерусские княжества. Но гораздо удобнее оказался другой торговый путь – волжский. Он вёл в Халифат, который был намного богаче Византии, он был безопаснее, потому что на Волге отсутствовали пороги. В общем, во всех отношениях выгоднее днепровского. Развитие этого пути означала распад страны, потому что древнерусские княжества переставали зависеть от Киева. Ослабевший Киев был бы не способен удержать единство страны, как собственно, и случилось в период феодальной раздробленности. Аскольд стремился подчинить Новгород, поставив его в зависимость от Киева. Но и после объединения Киева с Новгородом следовало пресекать новгородский сепаратизм. Став киевским князем, Олег был вынужден действовать в интересах Киева. Его каспийский поход прошёл успешно, и князь вернулся к себе в Ладогу, где и жил до смерти. Так, покинув киевский престол, Олег всё же оказал важную услугу Игорю.
Этот поход стал последним в жизни Олега – русского князя и полководца. Средневековые учёные Востока сохранили ещё одну яркую страницу военной истории
