Мечта и Цель

Все. Достаточно на сегодня. Игорь откинулся на спинку рабочего кресла, отъезжая от стола, позволил себе довольно потянуться. Прохрустели шейные позвонки, раздался тихий механический щелчок в левом локте. В последний раз осмотрев результаты проделанных вычислений, мужчина сохранил изменения в электронных документах, отправил копию в резервное хранилище. Дожидаясь отключения компьютера, он выпил холодные остатки американо, сваренного аппаратом в холле. Скомканный стаканчик полетел  урну, напиток не принес ни малейшего удовольствия, вынуждая невольно кривить лицом и морщить нос. Игорь неоднократно брал с себя слово не травиться этой гадостью, ровным счетом как и уходить с работы вовремя. Но первое обуславливалось вредной привычкой, а второе – увлеченностью. Игорь принадлежал касте сотрудников НИИ, которых удерживали на рабочих местах не горящие сроки сдачи работ, а преданность делу.
Едва слышный голосок певицы смолк, когда палец отыскал кнопку питания на радиоприемнике. Музыка, – не столь важно какая, – оживляла опустевшую лабораторию, когда рабочее время продолжалось, невзирая на формальное завершение. Игорь подхватил чемодан и, погасив настольную лампу, окончательно погрузил исследовательское помещение во мрак. Маяком во тьме послужил матовый свет оконца входной двери, ученый остановился возле нее, чтобы повесить белый халат на единственный свободный крючок. Игорь вышел в коридор, сощурил глаза от яркого света, хотя лампы работают в приглушенном режиме, служа не ученым, а охранникам. Дверь захлопнулась позади мужчины с добротным щелчком автоматизированного замка, создавая впечатление надежности, будто вход заварили.
Электронное табло над лифтовыми дверями сообщает, что оба находятся на первом этаже. Это одна из малых радостей – не нужно ждать очереди, пока несчастные вертикальные повозки мечутся между уровнями здания, не нужно слушать нудное ворчание людей, гневающихся от ощущения мнимой исключительности.
Металлические двери разъехались в стороны, ученый сделал шаг внутрь, а навстречу шагнуло его отражение в зеркале, вывешенном на дальней стене. Спускаясь вниз, Игорь изучал тридцатилетнего мужчину в тонком пиджаке, надетом поверх темно-розовой рубашки. Он провел рукой по коротким темным волосам с глубокой линией роста, грозящей лет через пять превратить узкий козырек волос на лбу в островок. Мужчина не высок и для своего роста полноват. Несмотря на то, что под незначительной жировой прослойкой прощупывается крепкая мышечная ткань, особой радости это не доставляло. Отражение отвечает пытливым взглядом синих глаз, собирая у краев лучики морщинок; закрадывается странное впечатление, что этими глазами на него кто-то вопрошающе смотрит. Игорь расслабил мимические мышцы, потер ладонью лоб.
Твердые каблуки замшевых туфель гулко зацокали по кафельному полу безлюдного холла. На ходу доставая пропуск из нагрудного кармана, Игорь подошел к турникетам. После сканирования карты, красный кружок позеленел; когда ученый толкнул разблокированную треногу, из комнаты охраны вышел пожилой сторож.
– Добрый вечер, Игорь Станиславович. Что-то Вы сегодня рановато, – с доброй усмешкой пожурил охранник, кивая на аналоговые часы над охранной каморкой: – Время только десять, хе-хе.
Будучи левшой, сторож протянул ученому левую ладонь, но на середине движения одумался, обронил: «Пардоньте», – и сменил на правую. Игорь ответил рукопожатием с доброжелательной улыбкой.
– Сегодня Ваша смена дежурства, Анатолий Сергеевич?
– Как видите. Успешно ли продвигаются исследования?
– Весьма успешно. Как служба?
– Потихоньку, слава Богу, тьфу-тьфу не сглазить. Сегодня, правда, новенького приставили на стажировку – только из армии вернулся, балда пока что. Все вокруг Вашего кабинета ошивался, мол, надо зайти, сказать, что непорядок находиться в здании после закрытия. Но Вы не беспокойтесь, я ему подзатыльник отвесил и доходчиво втолковал что к чему.
– Вы уж извините…
– Что Вы, что Вы! Это Вы извините, что отвлекаем!
– Спасибо за поддержку, Анатолий Сергеевич. Спокойного Вам дежурства.
– Благодарю, Игорь Станиславович. И Вам всего хорошего.
Игорь толкнул стеклянную дверь, сквозь щель ворвался прохладный уличный воздух, подул в лицо. Черный BMW, одиноко ждущий хозяина на парковке, бойко откликнулся на пульт сигнализации, замигал поворотниками и стукнул блокираторами. Забросив чемодан на заднее сиденье, ученый распахнул водительскую дверь, опустился в сиденье. В комфортабельном салоне он вдохнул приятный автомобильный аромат; машина содержалась в опрятности и, даже спустя два года эксплуатации, казалась лишь вчера сошедшей с конвейера. Она почти не отличалась от собратьев по серии за исключением одного нелепого нюанса – в руль была встроена шишковидная рукоять, которые обычно предпочитают газелисты.
Игорь устроился поудобнее, опустил ручку тормоза и поправил зеркало заднего вида, на секунду задерживаясь в нем взглядом; показалось, будто кто-то посторонний запечатлелся в отражении. Ощущение кольнуло столь убедительно, что Игорь уверовал в него, но присмотревшись, узнал не чью иную, а свою половинку лица. Рука потянулась потереть веки.
– Похоже, мне нужен отдых.
И, словно по волшебству, будто ждавший только пожелания, затрезвонил мобильный телефон.

*    *    *

Возле ночного клуба собралась целая вереница презентабельных автомобилей, вынуждая искать парковочное место за несколько домов от входа. Суровый верзила в строгом костюме с надписью «Security» на бейджике бегло осмотрел посетителя, не слишком гостеприимным жестом позволил войти. В противоположность ему, с заискивающей улыбкой встретил администратор:
– Добрый вечер. Желаете забронировать столик?
– Меня ждут за седьмым.
– Прошу, за мной.
Низкочастотные басы сдавили голову; Игорь последовал за хостесом вниз по лестнице, но уши закладывает так, будто оказался в самолете, набирающем высоту. Сумрак лаборатории, тихий и спокойный, разительно отличался от буйной темноты танцевальной площадки, пронизанной цветными лучами иллюминации, что шарят по силуэтам, дергающимся в хаотичном танце. Более-менее стабильное освещение подано на сцену, где парень-диджей ловкими движениями руководит музыкой. Поддерживать в публике взбудораженность помогают две извивающиеся танцовщицы в откровенных платьях.
Хостес проводил Игоря в более спокойную зону на втором этаже, где было чуть больше света, чуть меньше музыки, столики, за одним из которых сидят четверо друзей ученого.
– Игорь! – радушно выкрикнул один из них, подымаясь из-за стола и раскидывая мускулистые руки для дружеского объятья. Антон отличался от остальных широтой души и не менее габаритной комплекцией фитнес-тренера.
– Здравствуй, Антоша, – Игорь заключил друга в полуобъятье, похлопал по широкой спине правой рукой.
– Да что же ты! Давай подымай левую! Не боись – не сломаюсь, хе-хе.
– Я больше боюсь об тебя переломаться, – с улыбкой ответил Игорь, поднимая левую руку и едва касаясь дружеского плеча.
Остальные друзья ограничились рукопожатиями, не менее радушными. С особым жаром потряс ладонь Кирилл, давая понять, что не забыл об оказанной услуге.
– Как прошла операция? – поинтересовался Игорь.
– Просто чудесно! Врач, которого ты порекомендовал – гений!
– Ветеринар, – поправил ученый.
– Ну да, ветеринар. Он был шокирован, когда увидел протез для Аскольда, сказал, что моей собаке люди будут завидовать.
– Как-то печально это звучит, – с ухмылкой подметил маркетолог Богдан, после чего его взгляд стал задумчивым, приценивающимся к фразе.
– Так и сказал, честное слово! Так что – спасибо, Игорь, огромное. Вот, это тебе за помощь.
– Кончай дурака валять, Кирилл, – возмутился ученый, решительно отгораживаясь от протянутого конверта. – За помощь денег не берут.
– Ну послушай…
– Сказал же – не надо. Точка. Лучше скажи: как Аскольд?
– Молодцом. Не привык еще, правда…
– Ничего, привыкнет. Через пару недель надо будет заменить временный протез на постоянный.
– Да, мне уже объяснили.
К столику подошла официантка, любезно поинтересовалась о готовности сделать заказ. Когда очередь дошла до спиртного, Игорь поначалу отказался, аргументируя предстоящим вождением. Марат, – последний из компании, – сообщил, что принимал сегодня сильно действующий антидепрессант – пить не будет, а значит, может развести всех по домам. Обрадованный появившейся возможностью, ученый попросил подать стакан джина с тоником. От предвкушения на лице скользнула улыбка, Игорь подумывал пропустить пару-тройку стаканчиков коктейля, и, может быть, если беседа сложится, добавить к заказу пару рюмок коньяка с горьким шоколадом в прикуску. Прошло не меньше полугода, – кажется, тогда был день рождения Антона, – когда ученый в прошлый раз прерывал марафон работы.
– Эх! Спасибо за приглашения, друзья.
– Начнем с тоста, – подскочил Антон, протягивая вперед рюмку, – За спасательный круг – за дружбу! Х-ху!

Беседа развивалась по привычному сценарию, переходя от стандартных вопросов о делах и здоровье к более развернутым описаниям минувших событий. Понемногу раскрепощаясь под действием горячительных напитков, разговор становился оживленнее, повествование разбавилось шутками и хохотом. Антон поведал о шальной жизни ловеласа, Кирилл – о курьезах отдыха за границей в компании жены и детей, рассказы Марата о семейной жизни были наполнены циничным юмором – с одной стороны печалили, с другой – веселили нелепостью. Богдан все больше говорил о работе, было видно, что разговоры о семьях даются ему нелегко. Жизнь Игоря оказалась самой скромной на события.
– Друзья! – неожиданно всполошился Антон; легкая  краснота щек и кончика носа выдает неприспособленность спортивного организма к алкоголю. – Друзья! У меня идея! Пусть каждый из нас запишет на бумажке психологистический… то есть, психологический… и не только психологический…
– Ну! – поторопил Марат.
– Что «психологический»? – уточнил Игорь.
– Портрет идеальной женщины. Своей идеальной… Ну вы поняли!
– Свой женский идеал, – помог Богдан.
– Точно!
– А зачем? – спросил Игорь.
– Спокойно наука! – Антон выставил ладони перед собой, будто защищаясь. – Мы их запишем и положим в карман. Каждый – в свой карман, никому не показывая. И будем постоянно носить с собой.
– И что это даст?
– Это будет вроде магнита, – с торжествующей улыбкой заявил Антон.
Богдан снова хмыкнул:
– Магнит для женщин – это пачка бумажек со знаками госбанка, а не с наивными каракулями…
– Ну же, снобы! Хорош корчить из себя циливизо… ци-ви-ли-зо-ва-нных! Циливи… Тьфу ты! Короче! Хорош строить из себя умников! Хотя бы ради шутки, ну?!
– Тебе не надо писать никаких бумажек, Антон – тебе достаточно снять футболку.
– Отвали, Даня. Надоел уже.
Марат склонился к уху Игоря, но сказал во всеуслышание:
– Это у него от йоговских занятий. Им там мозги прополоскали всякими энергиями, кармами и прочей лабудой. Тошка малость того… йогнулся.
– Ах ты жаба! Это не во мне дело, а в том, что вы зациклились на своем образе жизни и ни к чему больше не стремитесь. Как можно поменяться, если для вас не существует ничего, что