ПОТЕРЯННАЯ ЛЮБОВЬ

Сергей.
- Я подумаю, - ответила Юля и пошла к своим корпусам.
Странно, она так и не сказала мне, в каком санатории живет.

                      Наступил следующий день. И вот впервые Юля мне улыбнулась, дружелюбно махнула рукой и поздоровалась. Мы шли теперь как друзья и весело болтали, а когда вспоминали вчерашний день, то просто хохотали. Она даже попросила сфотографировать ее у той березы.
- Только через овраг я больше не пойду, - сказала она с улыбкой.
Я обрадовался этим переменам в наших отношениях.
- Юля, а почему ты так сильно тогда завелась, когда я назвал тебя аналитиком? – спросил я. Она задумалась на какое-то время, потом вдруг засмеялась,  посмотрела на меня и снова стала серьезной.
" Ну, ладно! Ты меня притчами забавлял, теперь пришла моя очередь. Может, это охладит любовный пыл кабальеро".
- Понимаешь, Сережа, я ведь здесь работаю.
-Как это? А я думал, что ты живешь в одном из санаториев, что наверху стоят.
- Я работаю медсестрой. Вот у вас есть такая процедура "микроклизмы". Их всем делают. Вот этим я и занимаюсь. Представляешь, сколько задниц предо мной промелькнет за весь день. А они как лица – все разные и по ним можно определить, как живет человек, какой у него характер, какие у него интересы и потребности.
- Да ты просто физиономист! Ой! Я не это имел ввиду.
- Да ты не тушуйся. Я уже привыкла. Так вот среди медиков нас называют "аналлитиками".
- Это почему так?
- А ты вдумайся в слово. Раздели его напополам.
- Анал – литик, - проговорил я вслух и расхохотался, - ну, надо же такое слово, а получило совсем другой смысл.
- Вот видишь! Тебе смешно!
- Ну и что! Все правильно. В "анал лить". Очень даже остроумно и профессионально!
- Для тебя да, а нас так дразнят. А тут еще ты со своим "аналитическим" комплиментом. Я туда за водой хожу каждый день, чтобы хоть как-то отвлечься от разнообразия курортных задниц. А ты мне "у вас такое лицо с печатью тайны и внутреннего самосозерцания". Это надо же, додуматься, такое сказать.
- Но я же не знал!
"После такой романтической исповеди теперь он уж точно отстанет от меня".
- Теперь знаешь!
За это время мы подошли к нашей березе. Я сфотографировал Юлю и мы пошли в сторону верхнего бювета.
- Странный у вас юмор, - сказал я, чтобы как-то начать разговор.
- Это еще ничего. Как ты думаешь,  кто такой "Морган"?
- Так это же, кажется,  американский или английский миллионер. Предки Моргана были пиратами.
- Правильно! А у нас "морганами" называют работников морга. Так и говорят, если душа просит, "пошли к Моргану у него всегда спирт есть". Или вот еще: " - А это кто? А? Этот! Он на TV работает".
- Ну, и что? Там многие работают.
- Ага! Многие! Проктологов не бывает много. Это их так называют. На TV.
- Да, юмористов у вас хоть отбавляй.
- Вот поэтому, пожалуйста, не вздумай искать меня в лечебном корпусе. А то начнешь спрашивать, где я, а тут кто-нибудь из наших и крикнет: - Юля, иди. К тебе очередная задница пришла. У нас и не такое могут сказать. В общем, местный фольклор очень развит.
- Да не буду я тебя искать. Ты только завтра приходи!
" Посмотрю, как ты после такого фольклора прибежишь. А, может, зря я это ему рассказала. Вдруг не придет?"
- Может быть. Я подумаю.

                             А я пришел на следующий день, приходил и в последующие дни. Юля повеселела, стала более отзывчива и разговорчивее. Так я узнал, что она была замужем и была счастлива, что разошлась без "довеска".
- Как это?
- Ну, без ребенка. Бог миловал. А ты с кем и как живешь? Ой! Да чего это я спрашиваю. Ведь тут 98% мужчин холостые.
- Да нет! Правда! Ты что мне не веришь?
- Верю я! Верю! Женщины здесь тоже в основном, не замужние. Курорт ведь!
- Конечно, женщины такие натуры, что не знаешь чего от них ждать.
- А ты женись на стерве – она никогда не обманет твои ожидания.
- Зря ты, Юля, на всех наговариваешь. Это твой взгляд со стороны. А я считаю, что женщина – это тайна.
- Сережа, ты меня удивляешь! Тебе уже за тридцать, а рассуждаешь, как подросток. Запомни. Женщина – это тайна, покрытая слоем макияжа.
- Да ну, скажешь такое.
- А что! Это вы мужики: вскочил с кровати, хорошо, если умылся, и побежал. Красавец! А у нас каждый выход – это работа над собой.
- Да уж! Работа. После этого в кабине лифта такой парфум стоит.
- А тебе что, лучше проезжающие маршрутки нюхать? Тогда скажи, ты видел Долину или Аллегрову без макияжа?
- Нет! А что?
- А то, что поэтому ты и спишь спокойно. Интересные у нас с тобой разговоры получаются, Сережа. Правда.  Пошли сегодня на танцы.

                              Ходить на  танцы мне нравится. Там, хоть, пообниматься можно. Но однажды у нас интересный разговор произошел. В парке много скамеек. Мы уселись на одной из них и просто разговаривали. Потом я пододвинулся к Юле потеснее и положил ее руку в свою. Она удивленно посмотрела на меня.
- Понимаешь, Юля, рисунки на пальцах строго индивидуальны, и по ним можно прочитать твою судьбу, твой характер и многое другое. Вот смотри, - и я прижал ее с рукой к себе еще сильнее, - видишь, у тебя на пальцах узоры петельками и они наклонены влево вниз. Это говорит о том, что ты контактна, терпима и вынослива.
- Что ты говоришь! А я и не знала, - проиронизировала с улыбкой Юля.
- Да, и ты способна постоянно расширять круг своих интересов. Вот что говорят твои узоры, - продолжал я говорить, перебирая пальцы Юли в своих руках.
- Попробовал бы ты сказать, что я истеричка и дура, так сразу бы слетел со скамейки, а то ишь, прижимается и гладит узоры на пальцах.
- Да ты что? Я правду говорю! Есть даже наука такая - дерматоглифика.
- Как? Как? Дерьмато…
- Да ты без мягкого знака проговаривай, а то наговоришь.
- Сережа, скажи мне. Ты такой умный или хочешь казаться таким? Ну, зачем мне эта лапша? Мне и без дерь-ма-… -тоглифики и так приятно, когда ты перебираешь мои пальцы или обнимаешь. Чего ты все время ищешь какие-то заумные теории оправдывающие твои поступки. Я еще от твоей притчи не отошла, а тут уже  дерматоглифика на подходе. А что ты придумаешь, если целоваться надумаешь?
- А ничего!
- А как?
- А вот так! - И я обхватил голову Юли и стал целовать в губы. Мимо проходили прохожие. Кто качал головой, кто улыбался, а мы целовались.
- Наконец-то я поняла, что возле меня сидит кавалер, - сказала Юля, поправляя прическу.-  А вообще хочешь,  я тебе идею дам. Бесплатно.
- От тебя что угодно возьму.
- Твоя теория с узорами на пальцах слабая и не эффективная. Как у вас говорят, бери быка за рога, а женщину за грудь! Да не смотри ты на меня так обалдело! Ишь, глаза засверкали!
- Юля? Что я слышу?
- Да помочь я тебе хочу в твоих дальнейших похождениях. Не перебивай! Так вот, вокруг соска есть круглое красное или темно-красное пятно. В зависимости от того, какое оно и так далее ты и строй свою теорию о характере своей жертвы.
- А давай проверим это прямо сейчас!
- Убери брызги из глаз! Ишь, проснулся хищник! Это уже без меня. Я просто тебе помогаю. Видишь, какая я умная дура!
- А почему дура?
- Умная потому, что вовремя развелась с алконвтом, а дура, что вот такой фигней с тобой занимаюсь.
- Зря это ты обо мне так.
- Да не переживай, Сережа. Если б ты знал как мне с тобой хорошо, ты бы так не говорил.
- Правда? Да? – и я снова стал ее целовать при всем честном народе.
- А что? А, может, мы женаты? – ответил я потом на ее удивленный взгляд.  
- А такой ты мне больше нравишься, Сережа.
- Да. Тогда скажи мне номер твоего мобильника.
- Зачем?
- Ну, ты мне тоже нравишься. Может, потом поговорим, вспомним.
- Нет, Сережа, я уже второй пакет меняю. И как он узнал мой номер? Это я о своем бывшем. Как напьется с дружками и давай названивать мне часов в два ночи.
- И с чего это ты решила, что я буду тебе так поздно звонить?
-А откуда я знаю, что у тебя в голове потом будет.
- Возьми тогда мой номер, если что. Позвонишь.
"А, может, действительно дать ему свой номер или взять его. Ведь ничем не рискую: если что выброшу симку и куплю новую. А вдруг что-нибудь получится".
- Ага! Нашел дурочку! В общем, забыли эту тему. Пошли на танцы.

                            Так мы каждый день встречались, обнимались, целовались, болтали на разные темы или просто шутили, а иногда ходили на танцы. Время летело сказочно весело. Нам было хорошо. Я окончательно в нее влюбился и даже начал строить планы на совместное будущее. Но в один из дней, она мне сказала:
- Сереж, все. Завтра я уезжаю.
- Куда уезжаешь? И почему завтра?
- Путевка у меня кончается. Я в "Кристалле" живу.
- А как же тогда с "аналитиками" и мелькающими задницами перед глазами?
- Да чувствую, что ты мне лапшу вешаешь, а со своей притчей о двух дурочках вообще достал, вот я и вспомнила рассказы подруги моей Алки. Она медик. Ну, и подсыпала я тебе вермишельки разваристой, чтоб не скучал.
- Но зачем, Юля?
- Зачем, зачем. Думаешь, ты первый ко мне пристаешь с разговорами о таинственном взгляде и бархатных ресницах.
- Но это правда, у тебя такой мечтательный взгляд.
- Вот и ты туда же. Не мечтательная я, а деревянная я вся после развода со своим алконавтом.
- Да я не пью.
- А вы все не пьете, все вы внимательны и любвеобильны. Вначале. До того как.
- Ну, почему ты решила, что я такой?
- Сережа, ты хороший парень. Вначале я тебя боялась и сомневалась.
- Боялась?
- Ага. Это когда ты меня в кусты у ручья затащил. Ну, думаю, прощай моя невинность. Но обошлось. А может быть и зря.
- Да ты что, Юля!
- Ладно, ладно, шучу я.
- А когда поезд, и какой вагон?
- Киевский. Только не приходи провожать. Не надо. Не созрела я еще до твоей любви. Слишком я еще не доверчива к вашему брату. Но мне было очень хорошо с тобой и я рада, что встретила тебя. Спасибо. В общем, до свидания. Прощай.
И она ушла. А я растерянно смотрел ей в след и никак не мог понять, почему она так со мной поступила. Почему? Если нам было так хорошо.

                               На следующий день я даже на процедуры не пошел. Не было настроения. Все о Юле думал. Вспоминались наши встречи, наши разговоры. И просто обидно было, что она так со мной поступила. Раз - и все разорвала. Ну, были бы у нее дети, семья, я бы понял. А так зачем? Ой! А чего я сижу? Ведь поезд скоро уйдет. "Не приходи провожать". Мало ли она что сказала. И чего я сидел столько?
Когда я прибежал на вокзал, поезд еще стоял. Но по тому, как стояли проводницы уже на ступеньках тамбура, я понял, что он вот-вот поедет. Я не знал, в каком вагоне едет Юля и будет ли она вообще смотреть в окно, поэтому я просто бежал вдоль вагонов и всматривался в лица, прилипшие к стеклу окон. Уже было больше половины вагонов, которые я пробежал, когда в моих глазах мелькнуло, что-то знакомое. Я повернулся назад и в шестом окне от входа  белел силуэт. Это была Юля. Она что-то кричала мне вслед. Я не слышал что, но понял, что она звала меня. Боже - ж ты мой! Она ждала меня, а я как дурак изводил себя упреками. Я подбежал к окну, и в это время состав дернулся. Я приложил свои ладони к стеклу, и она тут же приклеилась к ним своими ладонями. Она что-то говорила мне, и было видно, как слезы текут из ее глаз. Вагон начал потихоньку ехать, и я шагом пошел за ним, иногда меняя положение рук на стекле, и тогда ее ладони мгновенно находили мои. Юля что-то быстро мне говорила, а затем другой рукой показала свой мобильник и положила его в карман. Потом она свободной рукой стала водить по стеклу. Я ничего не видел, но понял, что она