Ложь.Записки кулака

сказал товарищ Полозов.  Для этого необходимо составить списки бедноты и списки кулаков. Бедняки все находятся здесь, а поэтому не будем о них рассуждать. Тех, кто не пришел, мы включим в списки после. А вот список кулаков нужно обсудить. Теперь мы совместно будем решать все вопросы нашей жизни и получим положительный результат только в том случае, если все будем заедино. В противном случае кулаки нас сожрут, а потому сразу переходим к  составлению списка кулаков. Первичная партячейка предлагает внести в этот список следующих граждан:
1. Поляков Михаил Михайлович, мельник;
2. Рыбин Митрофан Ильич, две коровы и две лошади;
3. Рыбин Иван Митрофанович, две коровы и две лошади;
4. Рыбин Илья Митрофанович, две коровы и две лошади;
5.   Лавлинский Иван Иванович, две коровы и две лошади;
6. Лавлинский Николай Иванович, две коровы и две лошади;
7. Дымков Никифор с сыновьями, шесть коров и семь лошадей, молотилка и косилка;
8. Чульнев Григорий с сыновьями, четыре коровы, две лошади, молотилка и косилка;
9. Пономарёв Митрофан Иванович, шесть коров и шесть лошадей, молотилка и косилка;
10. Пономарёв Егор Иванович, две коровы и две лошади, веялка, косилка и молотилка;
11. Пономарёв Сергей Егорович две коровы и две лошади, веялка, косилка и молотилка;
12. Пономарёв Никита Егорович, две коровы и две лошади, веялка, косилка и молотилка;
13. Попов Егор Яковлевич, две коровы и две лошади, веялка, косилка и молотилка;
14. Преображенский Василий Васильевич, священнослужитель, настоятель церкви села.
15. Шмидт Альберт Альбертович, бывший управляющий имением барина Сомова.
16. Пономарёв Владимир Иванович, кузнец, своя кузница.
    Митька положил список на стол.
- Вот список на ваше усмотрение!
              Все промолчали.
                -Выходит, что с предложением партячейки все согласны, – сделал заключение Митька. Но тут подал голос председатель сельсовета Попов:
      - Я не согласен. Во-первых, Пономарёв Никита - орденоносец, Сергей Пономарев - заслуженный красный командир, Поляков Владимир - кузнец, ещё пригодится, Шмидт - больной старый человек и не имеет никакого имущества. Священник не имеет земли, и даже коровы. Как можно их относить к кулакам? Во – вторых, Дымкову, Пономарёвым Митрофану, Сергею, Егору Ивановичу, Никите, Попову Егору – всем записаны молотилки, а у них она одна на десять семей, - возразил председатель сельсовета. - Предлагаю для начала этих людей обсудить на уровне района, а потом решать вопрос об их учете.
    Вопрос по утверждению списка кулаков решили не голосовать и прислушаться к доводам председателя сельсовета. Митька вынужден был согласиться.
      - А теперь переходим к третьему вопросу, пожалуй, самому важному. Речь идет о заготовке хлеба и взимании единого сельхозналога.
Митька посмотрел в какую-то бумажку, почитал и продолжил:
                - Центральный Комитет партии требует решительно проводить в жизнь постановление Совета Народных Комиссаров о налоговой компании. В стране не хватает хлеба, а кулачество саботирует его сдачу. Наша с вами задача выявить излишки хлеба в селе и эти излишки изъять. ЦК ВКП (б) ставит задачу сломить сопротивление кулаков и шире привлекать к этому сельскую бедноту, то есть вас. Это почётная и очень трудная задача. Партия предупреждает, что  новая налоговая политика не должна ущемлять бедняка, а проводиться только с целью увеличения обложения налогом кулацких элементов. Партия объясняет, что налог на бедняков должен быть минимальным, а некоторых мы вообще будем освобождать от него. Мало того, нам дается право выделять до четверти всего собранного на селе хлеба на нужды бедняков. Надеюсь, товарищи, всем понятна установка партии и правительства, а кто не уяснил, то мы разберемся в рабочем порядке. Прошу всех завтра поутру явиться в сельсовет. И последнее - нам нужно укрепить партячейку и принять в ее ряды новых членов, а поэтому прошу по вопросу вступления в ряды партии обращаться прямо ко мне. А теперь уже поздно и можете идти по домам!
    Оставшись один, Митька Жук стал ходить по сельсовету. Он был весел и счастлив. Наконец-то, после сонного прозябания, он заполучил в свои руки настоящую власть. Отныне он, Дмитрий Степанович, становится истинным хозяином судеб многих людей. На радостях он сбегал к Нюрке Поляковой, попросил у нее самогону, вернулся в сельсовет, выпил целую бутылку и тут же уснул за столом. Разбудил его утром Александр Иванович. Посмотрел на опухшее лицо, усмехнулся и спросил:
-Ты так и ночевал здесь? Пойди, умойся, а то на чёрта похож!
Митька в ответ пробурчал что-то неопределенное и пошел умываться. Спустя некоторое время в сельсовет начали подходить члены группы бедноты. В этот раз люди, как никогда, появились дружно. Митька поднялся из-за стола, огляделся и стал пересчитывать пришедших, тыча пальцем в каждого из присутствующих, словно грозя карой за неповиновение.
         - Товарищи! Прошу тишины. В данный момент пришло пятнадцать человек. Думаю, что для дела этого будет достаточно. А дело состоит в том, что  мы должны оповестить всех жителей села о том, что на основании распоряжения уездкома партии мы обязаны собрать дополнительно пять тысяч пудов зерна, а поэтому каждому дому необходимо сдать в трехдневный срок дополнительно тридцать пудов хлеба. Если кто будет артачиться, то скажите им, что в случае отказа, налог будет удвоен и наложен денежный штраф. Такая разнарядка касается только середняков, а на кулацкие хозяйства дополнительно полагается по сто пудов зерна и по сто рублей денег. Все бедняки от налога освобождаются. Каждому из вас придется обойти примерно по десять домов и под расписку  уведомить хозяина о распоряжении уезда. Каждый из вас получит у секретаря повестку с фамилиями тех, кого вам придется обойти. Хочу напомнить, что если соберете полностью контрольное задание, то четвертую часть от зерна разделите между собой. У меня все!
      После  краткого выступления Митьки, люди окружили секретаря Мишку Жогова и просили его не посылать их к тем, кто приходился им родственником,  кумом или сватом. Митька, услышав эти просьбы, постучал по столу и громко сказал:
  - Ты, Мишка, им не потакай! Вон у Дымка половина села ходит в кумовьях, а будем считаться, то не успеем. Возьми похозяйственную книгу и пиши в повестку фамилии по списку.
      После этого дело пошло быстрее и вскоре сельсовет опустел. Остались Митька Жук и Александр Иванович. Молчали. Потом председатель сельсовета вздрогнул и взглянул в глаза секретарю партячейки.
      - Я давно, Дмитрий, хотел поговорить с тобой. В последнее время я тебя не узнаю. По-моему заболел ты вождизмом. Все дела ты решаешь единолично, а ведь власть на селе называется Советом.  Ты не только не советуешься с народом, а даже со мной, председателем сельсовета. Вот ты вчера собрал бедноту и выступил с программой устройства жизни на селе. А кто тебе дал право делать это, не посоветовавшись ни с членами партии, ни с членами сельсовета. И знаешь ли ты, как называется этот метод руководства массой?
      - И как?
  - Это называется троцкизмом!
      - Ты говори, да не заговаривайся. Ведь это я первым выступил на окружной партконференции с разоблачением Троцкого, а ты тогда мне помогал. Я за советскую власть кровь проливал. Я у Будённого служил, а ты называешь меня троцкистом!
    - Как ты мог разоблачать Троцкого, если ты ни разу не прочитал его работ и даже их не видел. Ты никогда не читал труды Ленина, да и сейчас не читаешь газет. Это вы со своим Будённым просрали польскую компанию. Вы не воевали, а занимались грабежом, пьянством и насиловали полячек. Кровь проливали за Советскую власть Пономарёвы - Сергей и Никита. Ты же всю войну чистил сапоги у командира. А то, что я назвал тебя троцкистом, это правда. Ели бы ты читал его, то знал бы, что он требовал закручивать гайки для рабочего класса, а лучшим методом управления для крестьянства  считал его нищету и голод.
      - А причем тут я, если  хочу добра нашим крестьянам,  хочу вывести их  из невежества векового, хочу чтобы они жили богато?
    - Если это так, то тогда почему ты обираешь крестьян, обрекая их на голодную смерть? Какой дурак подсказал тебе собрать с села пять тысяч пудов зерна?  Это значит, что ты не только заставишь голодать людей, но и сорвешь весенний сев, что в свою очередь повлечет новый голод. Так какая разница между тобой и Троцким?
      - А им не придется сеять, ибо к весне мы создадим колхозы и покончим с проклятым прошлым!
    - Ничего ты не понял. Недаром говориться, что если бог не дал человеку ума, то это надолго!
      Александр Иванович глядел на Митьку и ждал, что критика, доводы и прямая насмешка должны были бы вызвать у Митьки хотя бы вспышку гнева, но тот, было видно по всему, был далек от сказанного и не хотел принимать критики в свой адрес. Если бы Митька вспылил, нагрубил, начал бы стучать кулаками по столу или даже бросился в драку, то Александру Ивановичу было бы легче. А так он понял, что свой пыл  потратил зря. Очевидно горбатого только могила исправит. Кипя от гнева, Александр Иванович вскочил на ноги и направился к дверям.
    - Ты куда? – С тревогой в голосе спросил Митька.
        - Домой, куда же еще! - ответил председатель от выхода.
- А я думал, что мы с тобой обойдем кулаков и вручим им повестки насчет налога.
        - Наверное, Дмитрий, ты окончательно свихнулся! - Сказал в сердцах Александр Иванович, остановившись у дверей. - Но все, же скажи мне, зачем ты отправил людей по домам, а не собрал общее собрание жителей села? А теперь еще зовешь меня в поход?
        - Во-первых, на такое собрание придет не более трети народа, а, во-вторых, теперь все будут знать, что с нами шутки плохи и мы сумеем заставить людей прислушиваться к нашему голосу.
      - А в-третьих, я тебе не товарищ в этой авантюре!
        - Ты что ж? Против линии партии в деле ущемлении кулака? Ведь за это можно лишить партбилета.
    -А ты, гнида, мне его давал? Я не против линии ЦК, я против таких идиотов, как ты. А завтра я соберу членов сельсовета и заявлю, что снимаю с себя обязанности председателя!
              Он хлопнул в сердцах дверью и быстро сбежал по ступенькам.
Александр Иванович Попов был старым большевиком и в партию вступил во время работы на заводе в Воронеже. При царе побывал в ссылке, провоевал всю Гражданскую войну, был ранен. После ранения приехал в свое родное село, да так и остался в нем, отказавшись от всех должностей, которые ему предлагали в Обкоме, сославшись на плохое здоровье. Митька  понимал, что вступать в борьбу с Поповым ему было не по силам, а поэтому при разговоре с ним прикинулся дураком, зная, что спорить с грамотным и заслуженным партийцем было не только бесполезно, но и опасно. И когда Александр Иванович приписал ему троцкизм, он не на шутку перетрусил, зная, что стоило тому поднять этот вопрос в райкоме партии, как он, Митька, в два счета вылетит из партии. А поэтому, когда Александр Иванович заявил, что уходит из сельсовета, Митька вздохнул свободно. Он молил бога, что в жизни ему встретился такой благородный и душевный человек.
    Село гудело, как растревоженный улей. Люди ходили друг к другу, сбивались в стайки, наведывались в сельсовет, пытаясь развеять свои мнения по