Огненная чаша - глава 05

Откуда взялись?
- От Гиблого кряжа идут, стало быть, из Потерянного края...
Неожиданно истошно взвыла какая-то баба, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону. Мужчины хмуро и озабоченно переглядывались.
- Ладно. Чего зря языки чесать?! - решительно рубанул ладонью воздух один из них. - Идти нам все равно некуда! Так стоять, сложа руки, - это уж точно пропадем зазря, а с мечами в руках, авось, и отобьемся. Вооружайся - и на стены!
Решение было принято, и это как-то сразу подняло настроение, приободрило. Шумной толпой люди направились вслед за начальником стражи к арсеналу.
В это время последний из владетелей замка сидел в самой дальней комнате, которая находилась за спальными покоями. На столе перед ним лежал темный матовый шар, величиной с голову быка. Греттир, не мигая, пристально смотрел на него, словно пытаясь проникнуть взором сквозь его поверхность.
Это был магический родовой шар Мелродов. Он передавался из поколения в поколение от отца к сыну или внуку. Когда и откуда он появился, этого уже никто не помнил, но каждый новый правитель замка от рождения обладал властью над шаром и мог в любой момент вопросить его о будущем. Магический шар обычно показывал различные отрывочные видения, исходя из которых, правители принимали порой очень важные решения.
После отъезда дочери, одолеваемый тяжелыми предчувствиями, барон Греттир обратился к шару, как уже неоднократно делал это раньше. Но сегодня все было иначе.
Вначале барон увидел несколько эпизодов из прошедшей жизни замка. Перед его взором промелькнули расплывчатые образы рослых суровых витязей - его прославленных предков, основавших и правивших этой неприступной цитаделью вот уже много веков. Постепенно видения приближались к нынешним временам, становясь все более отчетливыми. В одном из них Греттир узнал своего отца, стоящего с непокрытой головой на высокой крепостной стене и посылающего твердой рукой одну за другой стрелы в ряды врагов, штурмующих стены Мелрода. Рядом с ним белобрысый мальчонка, присев на корточки и глядя на стрелка восхищенным взором, подавал ему стрелы. В этом мальчугане Греттир узнал себя, и легкая улыбка на миг разгладила его жестко сжатые губы. Как легко и просто все казалось ему тогда...
Но вот магический шар показал события сегодняшнего утра.
Прощание с дочерью.
Отряд выезжает за ворота.
На мгновение изображение померкло, съежилось, а затем вспыхнуло с новой силой. Греттир увидел свой замок с высоты птичьего полета. На много лиг вокруг не было видно ни одной живой души, лишь от Гиблого кряжа надвигалась какая-то темная полоса. Не было в ней ни порядка, ни каких-либо признаков воинских построений. Это скорее походило на некую неорганизованную орду, которая нахрапом перла прямиком к родовому замку.
Изображение дернулось, быстро увеличиваясь. Что-то весьма необычное в приближающейся толпе насторожило барона. Он резко подался вперед, пытаясь разглядеть то, что привлекло его внимание. Но в это мгновение внутри магического шара появилось какое-то маленькое черное пятнышко. Оно начало стремительно набухать, превращаясь в клубящуюся непроглядную тьму, которая вскоре заполнила весь шар. Казалось, эта зловещая тьма пытается вырваться из хрустальной сферы. Внезапно по поверхности шара зазмеились мелкие трещинки, покрывая его сплошной сетью.
Греттир отшатнулся, с ужасом глядя на, казавшийся вечным и незыблемым, символ благополучия замка. Все было кончено. Родовой магический шар Мелродов, долгие века служивший им верой и правдой, превратился в потрескавшийся круглый булыжник.
Барон сидел совершенно неподвижно, словно изваяние. На белом, как мел, лице застыли расширившиеся остекленевшие глаза. Казалось, он даже не дышал.
На дозорной вышке вновь тревожно ударил колокол, затем еще раз и еще... Обитатели замка все, как один хлынули на крепостные стены поглядеть на приближающееся вражье войско. В том, что это было войско неприятеля, уже никто не сомневался. Собрались все, от мала до велика, с напряжением вглядываясь в накатывающую лавину. Уже слышен был гул и хруст снега под ногами врагов.
- Мать честная! - сдавленно выдохнул кто-то. - Это что ж такое, что за напасть?!
Передние ряды вражьего воинства уже настолько приблизились к стенам, что их можно было разглядеть невооруженным взглядом.
- Господи, сохрани и помилуй! Войско нелюдей!!! - растерянно пробормотал начальник стражи.
Снежная пыль клубами взвихрялась перед наступающей ордой. Кого в ней только не было! Жуткие невероятно кошмарные создания, такие, что и в страшном бреду не привидятся, шли, скакали, ползли, ковыляли, топча белый саван равнины бесчисленным множеством ног или того, что их заменяло. В молчаливом и от того еще более ужасном безмолвии вся эта разношерстная нечисть перла нескончаемым потоком к стенам крепости.
- Зажигай костры! - неожиданно грянул за спинами людей зычный голос барона Греттира.
Все невольно оглянулись.
Правитель Мелрода стоял, гордо расправив плечи. Смертельная бледность придавала его лицу выражение непоколебимой решимости. Словно и не он стоял сегодня посреди двора потерянно ссутулившись, как старик. Люди вновь, как в прежние добрые времена, видели своего отважного, умелого и решительного барона.
- Братья и сестры! Так говорю я вам, ибо нет сейчас среди нас господ и слуг! Враг у стен замка. Враг небывалый и лютый. Бейтесь до последнего, потому как пощады от прислужников тьмы не будет никому. Разите нечисть во славу Господа нашего, а ежели не судьба нам встретить завтрашний рассвет, так знайте - десница божья над нами, и души наши, не отягощенные тьмой и злом, он примет в лоно свое! А теперь - с Богом!
Словно бы свежий ветер пронесся по рядам защитников замка, вливая в людей новые силы, просветляя лица. Воины, прислуга, простые мужики и женщины, даже дети - все, кто мог держать оружие в руках, дружно бросились к бойницам. Громко и грозно протрубил боевой рог, возвещая округу о начале битвы. Бойницы ощетинились наконечниками копий и стрел.
Орда приблизилась вплотную и, не останавливаясь ни на одно мгновение, с налету полезла на стены. Твари громоздились друг на друга, непостижимо быстро вырастая в штурмовые приметы. Задние ряды напирали на передние, безжалостно давя и калеча своих же союзников, поспешно взбирались на них, чтобы в свою очередь лечь в основание живой насыпи. А по ним уже карабкались следующие, еще и еще... Не было видно ни конца и ни края этой ужасной лавины.
Дружно и грозно запели спущенные тетивы луков и арбалетов. Первые стрелы ушли в гущу наступающих тварей, неся погибель слугам тьмы. На их безобразные головы и туши посыпались тяжелые камни. Но что им, не ведающим ни страха, ни жалости, было до того?! На погибших, расталкивая друг друга, лезли и лезли все новые чудища. Они не считались с потерями, гонимые слепой злобой и черной волей пославшего их.
Лучники рвали с остервенением тетивы, посылая стрелу за стрелой в гущу врагов - промахнуться было невозможно. Копейщики били копьями в выпученные глаза и оскаленные пасти верхних тварей и тут же выдергивали оружие из скатывающихся вниз туш за ремни, привязанные к древкам. Но все выше и выше громоздятся живые приметы. Кое-где они уже сровнялись с бойницами.
Дружинники у Греттира хороши - каждый свое дело знает! Быстро смекнули, что к чему, всем скопом дружно навалились - искололи, искромсали в пух и прах верхушку вражьей пирамиды, что оказалась выше других. А бабы да мальцы довершили начатое дело, обрушив сверху на тварей самый настоящий камнепад. Рассыпался, развалился штурмовой горб.
Пока с этим управились, в другом месте прорвало. Эх, не доглядели - так вашу разэдак! Вывалилась из бойницы лохматая туша о шести лапах, ударила длинным изогнутым хвостовым шипом в спину воина, рубившего в это время мохнатоногого монстра ростом с теленка, и прошибла его насквозь - не спасла даже вороненая кольчуга.
Барон ринулся к прорыву, как ураган, круша и кромсая мечом сующихся в бойницы прислужников тьмы. Подоспевшие ему на выручку латники взяли на копья шипастую бестию и сбросили на головы наступающих.
- Смолу! Смолу лейте! - закричал барон, яростно орудуя мечом. - Выворачивайте котлы на приметы, да пошевеливайтесь!
- И-и-эх! - дружно выдохнули мужики, опрокидывая за крепостную стену огромные котлы с кипящей смолой. Черная дымящаяся лава хлынула вниз обжигающим потоком. Рев, треск, шипение, душераздирающий визг - все смешалось в невообразимо дикую какофонию звуков. Давя и калеча друг друга, вражье войско отхлынуло от стен крепости, оставляя после себя сплошной вал изуродованных мертвых тел.
Что, не понравилось?! Знай наших!!!
Защитники замка возликовали.
- Ну, все, теперь отобьемся!
Казалось бы, и впрямь грозный противник отступил, понеся огромные потери. И хотя среди людей барона Греттира тоже были погибшие и тяжелораненые, но остальные воспряли духом. Воины смотрели на войско неприятеля уже без внутреннего содрогания. Заскрипели подъемные лебедки, натягивая толстые цепи, на которых были подвешены огромные стальные котлы для смолы. Уже подносили из арсенала целые тюки новых стрел; оживленно гомоня, мальцы тащили новые тяжелые копья со стальными навершиями, взамен сломанных и утерянных во время первого приступа. Женщины-травницы пользовали раненых.
Барон почувствовал наполняющую его уверенность.
"Одолели люди первый страх перед невиданным врагом. - думал он. - Теперь-то уж точно выстоят. Коль отбили приступ раз, сдюжим - отобьемся и вдругорядь!"
Греттир уж было повернулся, собираясь спуститься по караульной лестнице во внутренний двор замка, когда почувствовал, как вокруг что-то неуловимо изменилось. Какая-то гнетущая неизбывная тяжесть навалилась на него, пригибая к земле. В голове помутилось; перед глазами поплыли размытые охристо-багровые пятна. Неожиданно сфальшивив, захлебнулся сигнальный рог. Смолкли бодрые голоса воинов, скрип лебедок. В наступившей гробовой тишине из-за стены пришла волна удушающей жути.
С трудом повернув негнущуюся, словно одеревеневшую шею, барон Греттир глянул на равнину.
Войско неприятеля расступалось, образуя широкий проход, в котором показался странный всадник на чудовищном коне. Собственно говоря, на коня это чудище походило лишь отдаленно. Лоснящееся длинное тело его было сплошь покрыто матово поблескивающей чешуей. Голова принадлежала громадной рептилии, а ноги напоминали морщинистые заплывшие жиром столбы. Седок был человеком, но именно в нем и таилась главная угроза - это Греттир почувствовал с первого взгляда.
Воздев оголенные руки над головой, всадник начал что-то произносить нараспев. Слова были непонятные, гнусавые и оттого еще более страшные.
- Колдун!- словно эхо пронеслось по рядам защитников.
Вокруг высоко поднятой руки всадника начала сгущаться тьма. Она тяжело клубилась, извивалась спиралями, причудливо сплетаясь в тугое веретено, которое становилось все толще и длиннее. Воздух наполнился низким гулом, похожим на утробное ворчание почти на грани слышимости. Постепенно грозное веретено превратилось в огромное темное копье. Казалось, его наконечник с жадностью поглощает свет,