ПЕРВЫЙ И ПОСЛЕДНИЙ

васичу… американец. – Он вдруг вызывающе прищурился: – Что ж ты не говоришь, будто я и есть американец?
– Потому что ты – Лакота, – пожала я плечами.
Стив чуть наклонился ко мне, продолжая напряжённо вглядываться в моё лицо, и заговорил снова:
– А ещё я мстил. За Литтла, когда его убили. Он был моим другом, Малыш Джереми, и пошёл во Вьетнам вместе со мной, когда я… – Он осёкся. – Неважно. Потом он погиб, и я знал, что убиваю за него. А потом… – Он надолго смолк и наконец пробормотал. – Ни к чему тебе это всё, Птичка.
– Пожалуйста, говори, – взмолилась я, невольно схватив его за руку, которую он тут же отдернул, хмурясь:
– Зачем тебе?
– Пожалуйста, рассказывай, – прошептала я. – Стив, пожалуйста.
Он тяжело усмехнулся:
– Уоштело, я расскажу. Мы как-то высадились в одной деревне… разведка передала, что там вьетконговцы. Наш взвод обторчался ещё в самолёте, и парни ворвались в эту сраную деревушку, как стая волков. Палили по всему, что движется. А я не стрелял. Мне нужен был настоящий враг, а не бабьё с ребятишками. А потом я услышал… – Он на мгновение замолчал. – Услышал, как кто-то визжит в сарае. Пушка в руке – зашёл. А там была девчонка, лет десяти, наверно, их же хрен разберёшь, гуков этих, мелкие все такие… Голая, в кровище. И лейтенант наш, Бейкер, там – уже ширинку застёгивает. Поглядел на меня, – зрачки во всю радужку, – заржал и говорит: «Что, тоже хочешь? Зови ребят!». Тут ещё двое наших за мной в дверь – тоже упоротые, суки, лыбятся. Девчонка эта в угол заползла, скулит там, как собачонка…
Он опять умолк, отрешённо глядя перед собой.
Я не дышала.
– Тогда я парней просто вырубил, а лейтенант начал рыпаться… его пристрелил. И выволок наружу, – продолжал Стив спокойно. – А тут и вправду вьетконговцы ударили нам в жопу, и начался настоящий бой. Когда мы из деревни выходили, нарвались на минное поле, там меня и располосовало. Отправили в госпиталь. Я думал, что те двое мудаков, которых я вырубил, меня сдадут, но нет. Совсем обдолбанные были тогда, видать, ничего не запомнили. Вот так эта война для меня и закончилась. – Он поднял голову. – Ну? Что скажешь, Птичка?
И я, не раздумывая, ответила:
– Скажу, что ты был прав.
Стив хрипло засмеялся, не сводя с меня глаз:
– Бешеная, точно. – И, оборвав смех, добавил едва слышно. – Зачем я тебе это рассказал? Я никому не рассказывал.
Он вдруг стремительно вскинул руку, сгребая в горсть волосы у меня на затылке и с силой притягивая меня к себе:
– Хватит болтать! Это наш пикник, малышка.
И его потрескавшиеся тёплые губы требовательно раскрыли мои – дрожащие и неумелые.
Я зажмурилась.
Так вот оно как… вот оно, значит… вот…
Бессвязные обрывки мыслей проносились в моей опустевшей, закружившейся голове, пока его язык настойчиво ласкал мой рот, а ладонь, зарывшаяся в волосы, сжималась всё сильнее. Машина покачивалась, угрожающе потрескивая, резко воняло бензином, кровавая луна светила ярче солнца. Это было чистым безумием, чистым… блаженством.
Вторая рука Стива нашла мою грудь под расстегнувшейся блузкой, нетерпеливо отдёргивая кружево белья, и он уверенно покатал меж пальцев мои напрягшиеся соски.
Господи Боже!
Мы могли уже лететь вниз на камни, а возможно, и летели – я бы этого не заметила. Я больше не была Рут Конвей, став просто огнём под его ладонью. Я бессознательно заёрзала и выгнула спину, чтобы прильнуть к нему ещё тесней, и услышала его сдавленный стон.
Меня словно холодной водой окатило. Господи, да что мы делаем?!
– Больно? – выдохнула я, чуть отстраняясь от его жадных губ и рук.
– Сладко, – севшим голосом отозвался он.
Внизу шумела река…. Или это шумело в моей бедной голове?
Стив вдруг широко улыбнулся. Глаза его шало блеснули:
– Никогда не целовалась раньше, Птичка? Вот уж не думал, что встречу такую.
И тут наверху промелькнул свет автомобильных фар, захлопали дверцы и послышались голоса. Я различила взволнованную скороговорку Люка, а потом кто-то незнакомый громко прокричал:
– Сейчас мы вас вытащим, держитесь!
– Чтоб вам… – негромко, но с чувством пробурчал Стив себе под нос, и тут я не выдержала и засмеялась.

***

Дальше всё было, как в телесериалах. Двое парней из племенной полиции спустились вниз и легко выдернули меня из машины, распахнув боковую дверцу. Через несколько минут я уже стояла на обочине, трясясь в ознобе, и Люк Клауд неловко накинул мне на плечи толстое грубое одеяло, в котором я, наверное, стала похожа на старуху-индеанку с дагерротипов прошлого века. Изувеченный «лендровер» очень аккуратно подцепили сзади тросом и бережно водрузили на дорогу.
Потом, как я сообразила, разгорелся спор о том, каким образом лучше извлечь Стива из разбитой машины, не вызвав взрыва от случайно проскочившей искры. Я скорчилась на краешке сиденья полицейского «форда» и лишь отрицательно мотала головой в ответ на все заботливые предложения немедленно отправиться в больницу.
Сзади завизжали тормоза, и рефлекторно подпрыгнув, я увидела, как из пикапа пулей вылетает Вай и мчится к нам, спотыкаясь и размазывая слёзы по круглым щекам.
– Ой, прости, Рут, прости, – зачастила она, бухаясь рядом со мной и хватая меня за плечи. – Ты в порядке?! Зачем я только взяла этот пикап?! На хрена мне сдался Рапид и этот мудак из банка?!
В наступившей на миг тишине отчётливо прозвучал ленивый голос Стива:
– Это какой ещё мудак из банка, а, винчинчала?
– Ой! – задохнулась Вай, ухватившись ладонями за щёки. – Сти-ив! Ты тоже здесь? Ты… ты…
– Он нас всех спас, – с трудом проговорила я, и меня опять затрясло.
– Так, – распорядился Стив из «лендровера» не терпящим возражений голосом. – Забирай свою Птичку, винчинчала, и валите отсюда обе. Да побыстрее.
– Но… но… а ты как же? – забормотала Вай, поспешно хватая меня за руку и подталкивая к пикапу.
– Здесь и без ваших соплей скользко. Проваливайте. Я разберусь.
Голос его был стальным, и распоряжался он так властно, словно вовсе не сидел, как в капкане, в машине, готовой вот-вот взлететь на воздух.
Вай дважды торопливо кивнула и втолкнула меня в пикап, несмотря на все мои протесты.
Впрочем, мы отъехали недалеко, поднявшись на один виток дороги, и внимательно наблюдали сверху, как в свете прожекторов возле «лендровера» суетятся люди, как жалобно и страшно скрежещет металл… а я отрешённо думала, что если машина внизу сейчас взорвётся, просто шагну в пропасть с обрыва, и всё.
Будто подслушав мои мысли, Вай мёртвой хваткой стиснула мне плечо. Так мы и застыли возле пикапа, почти не дыша, пока Стива наконец не вытащили наружу и не уложили на носилки. Завыла сирена машины парамедиков, замигали огни.
Вай перевела дыхание и повернулась ко мне:
– Давай тоже в больницу, а, Рут?
Я молча покачала головой.
Вайнона осторожно погладила мои пальцы, комкавшие казённое одеяло, и вот тогда я всё-таки разревелась.
Утром меня допросили в полиции, но что я могла сказать? Я ничего и никого не запомнила. Но я знала, что запомнил Стив. И это наполняло меня какой-то свирепой радостью.
По пути из полицейского участка я, не раздумывая, повернула в сторону муниципальной больницы и, выяснив у стойки регистратора, в каком отделении находится Стив, поднялась на лифте на третий этаж.
Я не знала, как он меня встретит. Да как бы ни встретил.
Я должна была его видеть, вот и всё.
В отделении травм и ожогов никто не обратил на меня никакого внимания, пока я не окликнула пробегавшую мимо пожилую медсестру. Та, недовольно нахмурившись, поманила меня за собой и с какой-то странной нерешительностью заглянула в дверь третьей от угла палаты.
– Сестра, – прозвучал оттуда вкрадчивый голос Стива, – вы что, опять с иголкой или ещё какой хреновиной? Я ж предупреждал.
– Я с посетительницей! – оскорблено сверкнула очками медсестра. – И прекратите наконец меня запугивать! Я пожалуюсь доктору!
Фыркнув, она зашагала прочь, а я робко протиснулась в палату. Стив лежал на кровати, закинув руки за голову, и мрачно взирал на дверь.
– А ты почему без цветочков и медвежонка Тедди? – после паузы ехидно поинтересовался он, и мне вдруг показалось, что в его глазах промелькнули не только удивление, но и что-то, похожее на радость.
– А что бы ты сделал, если б сестра была с иголкой? – не менее ехидно осведомилась я вместо ответа. От сердца у меня враз отлегло – Стив был раздражён, как зверь в клетке, значит, с ним всё было в порядке! Ликующий смех так и рвался у меня из груди.
Он недовольно фыркнул и медленно сел. Вместо больничного халата на нём красовались всё те же джинсы и тёмная футболка, что и вчера ночью – не самые чистые, между прочим.
– А почему тебя не переодели во что-нибудь более… гигиеничное? – спросила я прерывающимся от сдавленного смеха голосом, и Стив хмуро на меня покосился:
– Попробовали бы только… А ты с чего развеселилась, а, Птичка? Я тебе за твои выкрутасы вчера всыпать обещал, а ты ещё и веселишься тут.
– Когда? Не помню, – быстро сказала я.
И мы замолчали, глядя друг на друга.
Упрямое лицо его было осунувшимся и усталым.
Я успела подумать – что он сделает, если я сейчас шагну вперёд, чтобы запустить пальцы в спутанную гриву его волос, чтобы провести губами от шрама на виске до плотно сжатого рта? Обнимет? Оттолкнёт?
– Иди сюда, – охрипшим голосом сказал Стив, и я шагнула вперёд, больше не раздумывая – прямо к нему в руки. И наконец блаженно зарылась пальцами в его волосы, приникая губами к губам, телом – к телу. Его ладонь жадно нашла мою грудь под блузкой, и я тихо вскрикнула.
И тут Стив отстранился. Рывком поставил меня на ноги и глухо проронил, глядя в пол:
– Хийа.
Нет?
– Почему? – еле шевеля горевшими и вздрагивавшими губами, ошеломлённо спросила я, судорожно сжимая пальцами ворот блузки.
– Потому, – отрезал он, всё ещё не подымая головы. – Летан кигла йо!
Уходить?
– Ни к чему тебе это, – закончил он, наконец угрюмо посмотрев на меня из-под чёрных прядей, упавших на лоб. – И мне ни к чему. Я…
Тут за моей спиной распахнулась дверь, и в палату ввалились двое полицейских, которые беседовали со мной утром. Оба они удивлённо на меня воззрились. Я невнятно пробормотала что-то и попятилась за дверь, услышав сзади негромкое, но явственное ругательство Стива.
Ещё несколько минут я стояла в коридоре, сжав кулаки и глядя в пол. До меня доносились обрывки разговора в палате.
– Да вы и не будете искать этих мудаков, что я, не знаю, что ли?
– Для нас главное – чтобы в законном порядке…
– Для вас главное, чтобы я их не нашёл раньше вас, верно, офицер?
Я ещё крепче сжала кулаки и кинулась прочь по коридору, зная, что завтра же непременно вернусь.
Но той же ночью Стив исчез из больницы, как доложил нам утром вездесущий Люк.
– В холмы отправился, – со вздохом пояснила Вай и нахмурилась. – Там он всегда лечится. Он одно озеро знает, с целебными родниками. Исантамде, Озеро Ножа… Рут! – Она прищурилась. – Ты мне так и не рассказала толком, а я не спрашивала… между вами что-то было? Там, в машине? Ты так с этого клятого обрыва смотрела…
– Чушь какая! – буркнула я на редкость правдивым и противным голосом. – Вечно у тебя всякие глупости на уме! Я просто расстроилась, потому что он из-за нас… из-за меня мог погибнуть, вот и всё! Машина на дереве висела, а мы что там, по-твоему, целоваться должны были, что