Искристые дороги

лезли в опустошенную голову: пропитые ползарплаты, семья без денег,  он в больнице. Больше же всего переживал за жену, точнее за себя в ее глазах, что он скажет ей? точнее, что может сказать? и стоит ли что-нибудь говорить? может уже поздно…
Марина, как только узнала о происшествии с мужем, отвезла детей к своим родителям, заняла денег и растрепанной задыхающейся мечтой помчалась к нему. Путь был неблизким, и пока за пару дней она добралась, бедолага муж уже пришел в себя.
В больничном дворе тепло и уютно пахло сладкими опавшими листьями, Марина шла мимо сизых голубей, которые упрямыми клювами дробили безвкусный асфальт осеннего настроения, холодный ветер нежными губами ласкал ей волосы, плечи, ноги… женское сердце съеживалось под наглым, и в тоже время родным и близким взглядом далекого высокого неба, и красивое утомленное лицо зябко куталось в приятное безразличие мерцающих глаз встречных спешащих людей.
Когда желанная дверь, наконец, открылась перед Мариной, она столкнулась с измученными зрачками тревожных глаз, облокотившихся на черные круги, и с разведенными над ними бровями, застывшими в скупой нерешительности. Олег хотел зажмурить глаза, но что-то внутри него не давало этого сделать, он был не в силах даже отвести взгляд. Жена медленно приблизилась к его кровати, прозрачные слезы резали светящиеся счастьем глаза.
-не волнуйся… не волнуйся… ты поправишься, и я заберу тебя отсюда… мы снова будем счастливы, мы снова будем вдвоем… мы поедем домой, и никогда больше не расстанемся.
-Марин,- скрежет сдавленного стона попытался разорвать цепь женского плача,- прости меня, Марин.
-за что?
-я не смог заработать денег.
-какие деньги? глупый, это без любви нельзя любить, а без денег то можно.
Голубая дымка постепенно спускалась с малиновых звезд на головы равнодушных горожан.