Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором.55,56

    Часть пятьдесят пятая.

    В темной кухне Машка склонилась перед открытой дверцей холодильника.
    - Ты чего разгуливаешь в таком виде?
    - В каком? – не оглядываясь, поинтересовалась Машка.
    - В голом.
    - У тебя превратное представление об обнаженной натуре.
    - Очень может быть, но это ничего не меняет в данном конкретном случае.
    Машка, наконец, оторвалась от созерцания содержимого холодильника и оглянулась.
    - А сама-то?
    - Не я со слезами в голосе жаловалась на внезапно навалившийся недуг.
    - Ну, убей меня теперь. Всем сразу станет легче дышать.
    Я, не вступая в дискуссию с раздраженной подругой, отправилась за какой-нибудь для нее одежкой. Вернувшись, я обнаружила ее восседавшей за столом.
    - Теперь, по крайней мере, понятно, откуда у Полинки такое нездоровое пристрастие к колбасе.
    - Что ты имеешь в виду? – с набитым ртом спросила Машка уже вполне миролюбиво.
    - Не знаю, стоит ли рассказывать?
    - Ну что она учудила?- вздохнув, поинтересовалась подруга.
    - Она закатила настоящую истерику, увидев батон колбасы.
    - И что?
    - В общем, я накормила твоего ребенка колбасой.
    Машка лишь отмахнулась.
    - Я думала, ты будешь ругаться.
    - Я бы тоже взбунтовалась, если бы меня все время кормили кашами и прочей полезной ерундой. Не бери в голову. Ребенок воспользовался моим отсутствием. Не будем ее за это осуждать.
    - Оденься, - протянула я ей халат. – И хватит уплетать холодную колбасу. Я сейчас приготовлю тебе чего-нибудь.
    - Гаш…
    Облачившись в халат, Машка зевнула и, подперев голову рукой, лежащей на столе, наблюдала за моими передвижениями по кухне.
    - Что?
    - Почему ты такая хорошая?
    - Ты температуру мерила?
    - Чего ее мерить? Я и так чувствую, что нормальная.
    - А, по-моему, ты бредишь…
    - Да ладно тебе, у всех дела…
    - А у меня нет никаких дел. Это правда. Только не уверена, что это хорошо.
    - Что-то случилось?
    - С чего ты взяла? – бросив на Машку взгляд через плечо, спросила я, пренебрегая в который раз дедовым наставлением никогда не отвечать вопросом на вопрос.
    Машка пожала плечами.
    Я бросила возню у плиты и обернулась.
    - Что? Так заметно?
    - Это из-за Марата?
    - Олька просветила? Ты же знаешь, что все ее охи и ахи нельзя воспринимать буквально.
    - Она тоже переживает.
    - Что значит тоже?
    - Мы же видим, что в последнее время… Мы отдались от тебя. Оставили одну.
    - Это нормально. Детство закончилось…
    - Ты же знаешь, у меня Полинка, у Игоря неприятности…
    - Не хватало, чтобы ты передо мной оправдывалась. Перестань, - снова повернувшись  к плите, на которой зашипело молоко, собираясь сбежать из кастрюльки, проворчала я.
    - Я могу тебе помочь? Марат…
    - Не Марат… С Маратом что-то не так, это точно. Вернее не с Маратом… Отношения у нас какие-то непонятные. Но меня это не волнует. То есть волнует, но дело не в нем…
    - А что тогда?
    Последние слова Машки приятным теплом уже растекались в моей душе, тесня сгустившуюся там тоску и провоцируя приступ откровенности.
    - Хорошо, я расскажу, но только ты поклянись, что Ольке не проболтаешься. Она и так меня чуть ли не за полную дурочку держит.
    - Не говори ерунду…
    - А что, не так?
    Поставив на стол тарелку с омлетом и чашку горячего молока, я устроилась на стуле напротив Машки.
    - Из нас троих Олька считает тебя самой умной.
    - Ой ли?..
    - Да. И я с ней согласна.
    - Ладно, довольно комплементов…
    - Гашка… Мы же не чужие друг другу. Олька, она, конечно, ляпнет порой… Но обижаться на нее глупо.
    - А кто обижается?.. Только она смеяться будет. Честно говоря, есть над чем.
    - Я и вижу, что ты от смеха чуть не плачешь. Рассказывай. Я Ольке ничего не скажу.
    - Это о Савельеве.
    - О каком Савельеве?
    - Не тупи, Машка. О том самом…
    По недоуменному взгляду подруги, я поняла, что она, в самом деле, не догадывается о ком речь. Значит, рассказывать придется все с самого начала. Не стоило сейчас заводить этот разговор.  
    - Машунь, ешь и иди спать. Завтра поговорим.
    - Я спать не хочу.
    - Мне в понедельник на работу, у тебя не так много времени, чтобы вытравить из себя бациллу. А лучшее средство для этого сон.
    - Заинтриговала и на попятную?
    - Пустяки все это. Интрига… - усмехнулась я. – Да сейчас телик такими историями под завязку забит.
    - Я сериалы не смотрю, -  уплетая омлет, состроила брезгливую гримаску Машуня.
    - Да уж будто бы? Все так говорят и все смотрят. Обыкновенная жвачка. Нет, я согласна, как правило, зрелище – полный отстой. Но попадаются и вполне смотрибельные.
    - Значит, не расскажешь?
    - Расскажу. Завтра. Налопалась и спать. Давай, давай…
    Машка послушно встала и засеменила в свою комнату. А я смотрела ей вслед и понимала, что завтра, скорее всего, ничего ей не расскажу. Не потому, что не хочу или чего-то стесняюсь. Просто завтрашний день наверняка пройдет в суетливых заботах, и на душевные разговоры не будет времени. И от этого понимания мне стало еще тоскливее, хотя, казалось бы, куда уж больше.
    Чтобы свернуть ход мыслей на более нейтральную дорожку, я задумалась о Марате.      Завтра он возвращается. Правда, он не сообщил в какое время. Но это не важно, поскольку завтрашний день у меня занят полностью. И потом, с чего я решила, что он сразу же захочет меня увидеть? И все же на всякий случай надо было подпитать моего мобильного дружка энным количеством электрических зарядов. А посему я заставила себя встать со стула и направиться в прихожую, где в кармане пальто он безмятежно дремал, зная, что в ближайшее время его никто не побеспокоит. Отыскав в недрах моей бездонной сумки зарядку, я засунула руку в карман пальто и тут же выдернула, будто ее ужалили. Надо же было такому случиться, что молчавший более суток телефон (Машкин звонок не считается) затренькал набившего оскомину Моцарта именно в этот момент. Глубоко вдохнув, переводя дыхание, я снова погрузила руку в карман и выудила вибрирующего в нетерпении бедолагу. Несмотря на позднее время, я даже не взглянула, на высветившиеся на дисплее, циферки, сразу же нажав на кнопку приема.


   Часть пятьдесят шестая.

    - Не разбудил?  
    Забившееся мое сердечко в последний раз екнуло и перестало подавать хоть сколько-нибудь ощутимые признаки.
    - Алло. Ты меня слышишь?
    Слышать-то я слышала, но речевые функции, похоже, были заблокированы.
    - Гашка?.. Алло!.. Вот, блин, роуминг-шроуминг… Сейчас перезвоню!..
    - Митя… - выдавила я из себя слово из четырех букв и опять застопорилась.
    - Гашка, слышишь?
    - Да, - осознав, что дар речи, к счастью, покинул меня не окончательно, уже вполне уверенно ответила я.
    - Извини, что так поздно. Только сейчас сообразил о разнице времени.
    - Ничего. Я не спала. Как ты?
    - Что я? Все как всегда. Ты-то как? Почему трубку не берешь?
    - То есть?
    - Я на домашний тебе звонил раз пять…
    - А... Я у подружки. Она приболела, попросила посидеть с ребенком.
    - А не спишь почему?
    - Не спиться…
    - Гаш… Ты еще помнишь, о чем я тебя просил?
    - Как тебе сказать… Вообще-то я все помню… Ты что имеешь в виду?
    - Не юли. Скажи, помнишь или нет?
    - Я помню, - созналась я, толком не понимая, куда он клонит.
    - Не передумала?
    - Нет.
    Я действительно помнила все. Передумать я не могла, потому что думать особо было не о чем. Нет, в самом деле, о чем? Никаких перспективных планов мы не строили. Будущее наших отношений было более чем туманно… Будь хоть с одной стороны, пусть с моей, взято какое-то обязательство… Все выглядело бы не так безнадежно. Не мог же он меня с кем-то перепутать? Хотя… Нет, ну это уж полный бред. А о чем он меня просил?..
    - Не молчи. Расскажи, как прошел день?
    - Да прошел как-то…
    - Чем ты сегодня занималась?
    - Это не интересно.
    - Мне интересно.
    - Ну, хорошо. Утром я ходила в кино. Посмотрела очередную американскую мультяшку.   Ничего себе так… Но ничего особенного; можно было и не смотреть. Потом встретила на улице знакомую. Она пригласила меня в гости, и я несколько часов выслушивала очередную грустную историю о том, как мечты разбиваются о скалистые берега реальности. А ближе к вечеру позвонила Машка. И вот я здесь, у нее. Представляешь, эта пигалица закатила мне истерику за ужином.
    - Машка?..
    - Не тупи, Полинка, Машкина дочка. Она, стуча кулачком, требовала колбасы без хлеба.
    - И что ты?
    - Накормила ее колбасой, правда, с хлебом. Презираешь меня?
    - Ты в своем уме?
    - Откуда мне знать?..
    - Не хватало еще из-за такой ерунды убиваться.
    - Да я не убиваюсь…
    - Еще что-нибудь расскажи.
    - Что?
    - Ну, не знаю… Про Машку свою…
    - Про Машку? А что это ты так ей заинтересовался?
    Савельев рассмеялся.
    - Ревнуешь?
    - Вот еще! Но на всякий случай учти, что она замужем, и муж у нее писаный красавец.
    - И ты в него тайно влюблена…
    - По счастью, нет. Кстати, ты его можешь знать. Ты ведь футболом, как мне помниться, не брезгуешь – интересуешься?
    - Ну, постольку поскольку…
    - Он за «Локомотив» играет. Игорь Васнецов.
    - Ну да… Правда, лично не знаком. Так он ее муж? А сама она кто?
    - Зачем тебе?
    - Да так, любопытно.
    - Любопытство – порок.
    - Знаешь у меня их сколько? Одним больше, одним меньше…
    - Лучше - меньше.
    - Трудно.
    - А кто обещал, что будет легко?
    - Ты.
    - Когда же?
    - Не помнишь?
    - Не припоминаю.
    Пауза затянулась, и  на меня снова накатил приступ беспокойства, непонятного и ненужного.
    - Хорошо, не обещала. Просто… Сижу я в гостинице, и все вроде бы так, все привычно… Столько лет одно и тоже. Все  расписано по часам на несколько месяцев вперед. Никаких неожиданностей, понимаешь? Можно расслабиться и ни о чем не думать, кроме тенниса. А о нем чего думать-то? Ну, игра, конечно… А игра – это всегда  фарт… Но в остальном все отработанно до автоматизма. Я долго говорю, да? Никак не могу найти нужных слов, чтобы главную мысль сформулировать. Не о теннисе… Проиграл – выиграл… Все это уже столько раз было. Я и это знаю. Знаю, что со мной будет в обоих случаях. Ничто меня удивить не может. Я так думал. А остался один… Ну душ принял, вышел из ванной стал вещи по полкам раскладывать… И оглянулся, чтобы тебя о чем-то спросить.  Удивился, почти испугался. Бред какой-то… А когда замешательство прошло, на меня навалилась такая смертная тоска… Мне теперь легко и спокойно может быть только когда ты рядом.
    - Это проблема, - растерявшись, глупо хихикнула я.
    - Но это правда!
    - Ты отдохнешь, успокоишься, втянешься в привычный ритм…
    - Это не пройдет. Я никогда, понимаешь, никогда не чувствовал ничего подобного!
    - Все когда-то бывает впервые.
    - Это не впервые, это навсегда.
    - Митя…
    - Но ведь я тебе тоже нужен, правда? Скажи, я нужен тебе?! Не молчи, ответь!
    - Митя, успокойся…
    - Ответь.
    Нет, все не то… Нужен – не нужен… Не те слова. Не те!..
    - Давай вернемся к этому разговору через некоторое время.
    - Почему ты не можешь ответить сейчас?
    - Да потому, что!..  Это не телефонный разговор, - смутившись, пробормотала я.
    - Ты предлагаешь мне ждать ответа больше трех месяцев?
    - Я ничего не предлагаю.
    - Хорошо. Глупо настаивать, если тебе нечего сказать.
    - Ты не понял…
    - Разве я не об этом говорю?! Я хочу тебя понять, но ты почему-то этого не хочешь.