Рассвет придёт...

заключённому? Вот если б самому привести агента, связанного, да ещё со связкой оружия – тогда да!
С утра, придя на работу, Колька не увидел Золотарёва. Венька Степанов сообщил, что механик рано уехал в город. Был какой-то смурной, как не выспавшийся.
« Что ж за дела у тебя в городе? – гадал Морозов,- К кому ездишь?»
Запретив себе подходить к тайнику, Колька всё же приметил место, в надежде сдать оружие органам государственной безопасности, как только схватит Золотарёва на месте преступления. Они-то развяжут ему язык!


                                      3

Комиссар госбезопасности третьего ранга Ракитин стоял у окна. Болела голова. Сверху сыпалились звонки один за другим, требовали данные на агента Абвера, действовавшего на территории колхоза «Красный серп». Данные были. Тем более в приграничной территории все новые люди вызывали интерес органов безопасности.
В середине июня 1941 года никто из чекистов уже не сомневался, что приближалась война. Никто не знал, когда это случится, но то, что она близко – знали все.
Колхозный механик Золотарёв, он же штурмбанфюрер Пауль Генце, был на «крючке». Несколько раз в месяц его радиостанция выходила в эфир. Её пеленговали, над отправленными им донесениями работали лучшие шифровальщики управления. Было ясно, что агентура готовит базу для вражеского десанта. Диверсанты имеют задания действовать по команде Абвера: рвать линии проводной связи, убивать командиров Красной Армии, сеять панику…
Золотарёв ждал связника для уточнения начала операции. А вот что планировалось дальше, никто не знал.
- Пётр Васильевич, вызывали? – В дверях стоял майор государственной безопасности Сенкевич.
- Проходи, Сергей Константинович! Жду!
- Что по Золотарёву? – спросил комиссар, показывая Сенкевичу на стул.
- Прибыл сегодня в город. Сразу посетил явочную квартиру. Пробыл в ней часа два. Потом долго плутал по городу, проверяя слежку. Ничего не заметив, зашёл в кинотеатр «Родина». В данный момент находится в Доме колхозника. Вероятно, к вечеру будет возвращаться домой.
- Явка, под наблюдением?
- Так точно!
- Когда же планируют операцию? Это сейчас самый главный вопрос. И как планируют перебросить десант.
- Пётр Васильевич, думаю, насчёт переброски более-менее понятно. Скорее всего, планер.
- Да, наверно! А вот есть ли у нас время, майор?
- Вы имеете ввиду…
- Да, Сергей Константинович, до начала!
Сенкевич встал, подошёл к окну, встал возле Ракитина:
- Капитан Котов просит разрешения форсировать операцию, отправив к Золотарёву нашего агента.
Комиссар долго молчал, глядя на спешащих внизу по своим делам людей, вслушивался в бравурный марш, несущийся из репродуктора. Самое страшное сейчас то, что никто ведь и не подозревает, что всё это скоро закончится.
- Ну что ж, - Ракитин вздохнул,- Пусть посылает своего человека! Тем более, что времени у нас почти не осталось…


                                      4

Видел Колька в своей жизни красивых женщин! И на Урале, и в областном центре. Бухгалтер Глаша Федотова была хороша, Дашка Климова слыла первой красавицей по всей округе. Но что б такую!
В колхоз приехал новый агроном. Вернее, агрономша. Только вчера  приехала, а сегодня все колхозные бабы уже обсуждали наряды этой городской барышни, мужики с завистью оборачивались ей вслед. Антонина Панина успела перезнакомиться со всеми в полеводческой бригаде, в правлении она сразу стала своим человеком.
Несколько раз забегал Золотарёв. Он принёс Антонине большой букет полевых цветов. Вставляя в разговор свои остроумные шутки, он всё время пытался заглянуть её голубые, наполненные летней свежестью глаза.
- Антонина Петровна, голубушка, Вам очень понравятся наши танцы на берегу! Ей, ей! А какие песни тут поют! Кстати, приглашаю посетить мою скромную избушку. Мы с женой будем очень рады видеть Вас как-нибудь вечерком у себя! Не откажите!
Только Колька Морозов не увивался за этой женщиной. Красивая? Да, но вряд ли обратит она свой взор на какого-то тракториста! Да ещё судимого! А раз в друзьях у неё будет Золотарёв, тем более о каких-то симпатиях не стоит вести и речи!
Золотарёв ещё несколько раз бегал к своему тайнику. Только уже пустой. Колька незамеченным провожал его до леса, ждал в овраге, пока он будет возвращаться назад. Что он делал там всё это время, Морозова не интересовало. Главное, оружие он больше не проносил. Колька уже и сомневаться начал, взаправду ли он видел разобранные автоматы. Но то, что механик враг и что-то замышляет, в этом он не сомневался!
Колька Морозов шёл по улице своего родного колхоза и думал. Ну почему некоторые люди не хотят жить по-человечески? Почему не хотят, как все, радоваться жизни? Ведь есть в ней одна очень интересная вещица: тайна будущего. Какое оно будет, что в нём произойдёт? Но самое важное, что только от тебя зависит, по какому руслу потечёт твоя дальнейшая жизнь!
- Коля!
Морозов вздрогнул от неожиданности.
Из-за дома вышла Даша. Она как-то осторожно подошла к Кольке, виновато опустила глаза.
- Ты вправду меня забыл?
- О чём ты? – Колька пальцами поднял Дашин подбородок.- Что у тебя приключилось?
- Ничего. Только душа болит. Коль, отойдём за дом! Не хочу, чтобы нас видели.
Они зашли за угол какого-то дома. Даша прислонилась к стене, долго смотрела Кольке в глаза:
- Коль, ты только выслушай меня, ладно?
Морозов удивлённо смотрел на растревоженное Дашкино лицо:
- Ну, говори…
- Вчера в гостях агрономша была! Валера как-то особенно шутил, как бы юлил перед ней. Даже противно стало!
- А что ты хотела? Новый человек в посёлке, к тому же красавица!
Колька вспомнил лицо агрономши, её удивительно красивые глаза:
- Мне, например, она тоже понравилась!
- Коля, хватит! – Дашка готова была расплакаться,- не добивай, пожалуйста! Я и так наказана до гробовой доски!
Пытаясь взять себя в руки, она отвернулась. Всхлипывая, теребила поясок платья.
Колька не успокаивал. Перед ним стояла женщина, ради которой он когда-то был готов на всё. Это она приходила к нему во снах. И в этих снах он защищал её от всевозможных опасностей и бился с неведомыми врагами! Он знал наизусть каждую её клеточку, каждую интонацию голоса! Но в один миг всё закончилось – она его ПРЕДАЛА. Уже на суде он понял это. Не получив за три года ни одного письма, он даже удивился своему отношению к Даше. Это было РАВНОДУШИЕ.
- Знаешь,- Дашка уже успокоилась,- я не жаловаться к тебе пришла! Про Валеру сказать хочу. Странный он какой-то! На людях, вроде, весёлый такой, приветливый со всеми. А дома молчит всё больше. Уходит и приходит, ни слова не говоря. И знаешь, я у него карту видела!
- Какую карту?
- Обыкновенную карту. Он там точки какие-то ставил. Думал, что я сплю и не вижу. А сам сидел на кухне и ставил. Странно всё это! Только спросить у него не могу. Боюсь!
- Лучший мужик в деревне, сама выбирала! Слышал ваши песни из окошка!
- Коля!
- Ладно, Дашка, иди домой! Разберёмся! Скорее всего, показалось тебе!
- Эх, ты!
Дашка, укоризненно взглянув в Колькино лицо, снова всхлипнула, и от бессилия махнув рукой, побежала вдоль забора на соседнюю улицу, вероятно, уже пожалев об этой встрече!


                                     5

Колька спрыгнул с подножки, пнул ногой тракторное колесо. Порядок! Сейчас домой. Почему-то захотелось поудить рыбу. Несколько дней не был на берегу Тумайки, а словно вечность прошла!
- Морозов, подожди!
К нему подходил Золотарёв. Ещё не доходя, по привычке сморкнулся в платок:
- Что на ферме? Привёз навоз?
- Привёз.
- Слушай, Морозов!- Золотарёв на секунду замялся, - Я тебя тут… со своей женой видел. К старым связям потянуло?
- Чего?!
- Не дёргайся, щенок! Не дорос ещё!
Лицо механика изменилось. Из сощуренных глаз лилась такая ненависть, что Кольке захотелось защититься, врезать кулаком в это ненавистное лицо, но он сдержал себя. Нельзя! Слишком мало я о тебе ещё знаю, гад! И вместо этих слов произнёс:
- Случайно встретились…
Но Золотарёв уже взял себя в руки. Перед Колькой снова стоял добродушный улыбчивый человек. Ничто не говорило о его секундном срыве.
- Вот что, Морозов! Ты поскромнее веди себя с чужими жёнами! Не дай бог, беда какая случится! Давно ли из тех краёв? Недолго и вернуться!
- Думаешь? Какой же ты уверенный в себе, начальник? Не боишься об меня зуб сломать?
- Ишь, ты! – Золотарёв удивлённо посмотрел на Кольку,- Голос прорезался? Ну-ну…
Потом развернулся и спокойно пошёл к ремонтной бригаде, обступившей один из тракторов.
Колька усмехнулся ему вслед и отправился домой. Недолго тебе осталось, вражина! Возьму тёпленького, тогда узнаем, кто кого!
Жизнь в «Красном серпе» текла размеренно и спокойно. Минула половина июня. Всё также несла свои неспешные воды Тумайка. Вот, может, за это спокойствие и облюбовала её берега колхозная молодёжь! До утра, до самых первых петухов, разносился прохладным ветерком по поселковым улицам задорный смех, вперемежку с переливистой игрой бравого гармониста, а где-то вплеталась в это веселье одинокая девичья песня и долго  потом вилась утренним туманом над просыпающимися лугами.
У председателя появился новый шофёр. Прежний слёзно просил отпустить его в район к давно болеющей сестре. Хоть на месяц. А тут к Пашке Ворстеру приехал приятель с Дальнего Востока. Служили вместе на флоте. Вот и устроился временно по Пашкиной протекции на председательскую машину. Звали его Сергей Фролов.
Ничего себе парень. Весёлый. На добродушном лице особенно выделялись живые, наполненные жизнью, глаза.
Но что-то не нравилось Кольке в этом парне. Думал Колька, думал, а потом понял – взгляд! Именно в этих глазах, вкупе с весельем и азартом, сочетался ещё и пытливый, оценивающий взгляд! Неприязнь к нему добавило ещё и то, что как-то очень уж быстро сошёлся этот Сергей с механиком Золотарёвым. Морозов часто видел их вместе в МТС, о чём-то спорящих. Поспорят, пожмут друг другу руки и разойдутся.
А потом встретил Сергея с Антониной Паниной, с новой агрономшей, так же приехавшей недавно. Председатель часто выделял машину в пользование Антонине, и они с Фроловым часто выезжали в поля. Это уже был перебор! Колька часто старался попасться Антонине на глаза, как бы невзначай проходил мимо, на блатной манер снимал перед ней свою кепку и, дурачась, кланялся в пояс, как бы уступая дорогу. Она с улыбкой проходила мимо, бросив на ходу неизменное «спасибо».
А Колька мучился за свою глупость, надеясь потом извиниться при случае, но при встрече начиналось всё сначала, и не было сил заговорить с Антониной по-человечески. Потому что съедала Кольку невесть откуда взявшаяся ревность за дружбу её с Золотарёвым, а теперь и новым водителем Сергеем!
Молодость… Если б только можно было знать, что ожидает нас впереди! Счастье ли, беда ли…


                                     6

Только на берегу речки да в поле дышалось хорошо Кольке! Ласкал слух шелест вод Тумайки, аромат хлебных полей пропитывал лёгкие, и это был запах родины, который никогда не спутаешь ни с каким другим!
Золотарёв, казалось, не обращал больше на Морозова никакого внимания. По-прежнему доносилась из окна его дома Дашкина песня, слышался смех очередного «нужного» гостя, будь это проверяющий из района или просто какой-то знакомый, заглянувший из области. После полуночи всё стихало. Наутро гость покидал «Красный