когда летали на Север или в Сибирь, то продавали оптом с выгодой. Жена Валентина работала уборщицей и дворником в школе. Старший сын Саша учился в восьмом классе, младший Вовка в пятом.
После недолгого застолья братья пошли коротким путем навестить дядю Егора с женой и Геннадия, который жил с родителями в другом конце села за запрудой. Гена работал шофером у нефтяников и ждал благоустроенную квартиру в кирпичном доме , который строился недалеко от хозяйства Бориса на пустыре. Жена Люба вела домашнее хозяйство, хотя имела профессию ветеринарного врача. По песчаной дороге, разговаривая о родственниках, которых оказалось половина села, они дошли до его дома. Дядя Егор с Настей уехал в райцентр. Во дворе их встретила Люба, жена Геннадия, и пригласила в дом.
- Будем с Борисом рядом жить,- сказал за чаепитием Геннадий и добавил,- Боре тоже могут квартиру дать, если он дом оформит на детей или на тебя Матвей. Матвей улыбнулся и ответил,- Я то, тут причем. На детей надо.
-Я уже это сделал, и заявление подал начальнику,- сказал Борис, встал и стал собираться, был конец рабочего дня.
Когда они вернулись домой, Валентина с ребятами прибирались во дворе. Борис познакомил Матвея с женой и детьми. Валентина сноровисто приготовила еду, пока мужчины разговаривали во дворе, а ребята смотрели телевизор. После ужина братья сели на скамейку возле крыльца. Матвей рассказывал о себе, Борис курил махорочную цигарку и слушал, иногда задавая вопросы. Табачный дым поднимался в прозрачный воздух и развеивался легким ветерком по двору. Изредка лаяли собаки. Почти стемнело и братья, наговорившись, пошли спать.
Утром Валентина с ребятами ушла в школьный лагерь труда и отдыха. Борис показал Матвею свою усадьбу и пасеку. Братья прощались в грустном настроении. В это время позвонила Аня и сообщила, что устроились хорошо, все у них нормально.
- Остался бы еще на денек,- попросил Борис.
- Надо учителя навестить, да и жену встретить с юга,- приврал немного Матвей.
Ехал в Азинск быстро, поэтому ни о чем не думал. Подъехал к длинному спуску перед городом и вспомнил, как ночью на телеге медленно и тряско съезжали вниз, потом ночевали на лугу при полной луне. Теперь иномарка вмиг домчала его до моста. Медленно проезжая по главной улице посмотрел на здание бывшего детдома и каменные ворота без дубовых дверей. Отметил, что двор стал маленьким. По знакомым и тоже узким улицам с современными дорожными знаками, различными магазинчиками с чудными названиями доехал до автостанции. Зарулил на площадку перед ней и по широкому земляному тротуару медленно докатил до самого дома учителя. Остановил машину прямо под окнами.
-Привет дорогой, привет,- радушно улыбаясь, сказал Аркадий Николаевич, когда распахнул калитку. Полкан со двора выскочил на улицу и принялся носиться вокруг них, радостно лая, то отбегал, то снова подбегал.
-Он только в загоне бешено лает, а на воле никого не трогает, ему набегаться надо,- успокоил учитель Матвея, пожимая его ладонь.
-Слушай Матвей. Давай съездим в магазин за продуктами,- попросил вдруг Аркадий Николаевич.
-Жду,- согласился Матвей.
На выход в город учитель надел камуфляжные зеленые брюки, ботинки, натянул синюю бейсболку. Опираясь на черную трость, вышел и захлопнул калитку, предварительно загнав собаку во двор. В магазине Аркадий Николаевич предупредил Матвея,- Ты у меня в гостях, поэтому я закупаю продукты и угощаю.
-Хорошо,- согласился тот.
-Пить чего будешь?- спросил учитель.
-Водку не пью, употребляю красное столовое вино «Каберне» или «Изабеллу».
Через час они сидели за столом, обедали и вели неспешный разговор.
-Я знал, что ты будешь играть в команде мастеров,- похвалил учитель Матвея,- а в высшую лигу не приглашают?
-Приглашали, да я отказался, мне и здесь уютно. И тут же спросил, - а вы про Юлю Шамову, что либо, знаете? Она ведь тоже здорово играла.
-Я надеялся, что она будет где-то в сильной команде играть, но ничего про нее не знаю,- невесело ответил учитель. Взял из тарелки кусочек рыбы и, разделив пополам, бросил кошкам. Матвей в задумчивости покачал головой, вспоминая сцены сенокоса, ночевку на сеновале и дальнейшие отношения с Юлей. Воспоминания взбудоражили душу и наполнили ее любовной тоской по тем временам.
-Давайте выпьем за спортивную школу и вас, нашего первого и лучшего тренера,- предложил Матвей, заглушая легкую тоску юности. Аркадий Николаевич налил треть стакана водки, добавил воды и сказал: - Ты заметил, я пью разбавленную водку. У меня инфаркт был, да еще поджелудочная железа барахлит. Изредка пью пиво, помогает от боли.
Выпили. Прихлебывая уху, Матвей посмотрел на учителя и вспомнил его мужчиной, который много лет назад ездил с ними на соревнования. Тогда у Аркадия Николаевича была энергичная походка. Ежик рыжих густых волос, гладко бритые щеки, прямой нос, мужественный подбородок, синие глаза привлекали к нему взгляды и внимание женщин. Матвей восхищался тренером, который за все годы работы ни разу не повысил на учеников голос, всегда был спокоен. И теперь он с благодарностью смотрел на него.
-Вот такая жизнь у меня,- промолвил Аркадий Николаевич и продолжил,- видишь, в каком доме я живу. Летом хожу в валенках, отопление печное, зимой дует во все щели. Мое заявление об улучшении жилищных условий давно лежит в Собесе. Наверное, скоро дадут однокомнатную квартиру в новом микрорайоне, жду не дождусь.
Потом поговорили о детдомах и воспитателях.
-Дарья Семеновна умерла. Мария Елисеевна жива, ей семьдесят три года. Живет на той стороне улицы. Завтра можешь сходить к ней, проведать, она будет рада.
Незаметно стемнело, было уже одиннадцать часов ночи и мужчины легли спать. На следующее утро Матвей, не завтракая, вышел от учителя и направился по адресу на ту сторону улицы к Марии Елисеевне. Она обрадовалась Матвею, усадила за стол, угостила чаем и все расспрашивала его о жизни. Матвей поразился ее внешности. Красота осталась, только морщин прибавилось, да волосы слегка поседели. Голос тот же завораживающий, а зеленые глаза искрились энергией. Мелькнула мысль о том что, наверное, у нее от мужчин не было отбоя в молодости.
-Вот и Василий Семенович умер не так давно,- с сожалением сказала она,- а некоторые воспитатели уехали к детям.
Матвей вспомнил, как дядя Вася учил его водить грузовик от одной картофельной кучи до другой, потом уже в десятом классе доверял рулить за городом. О судьбе детдомовских ребят и девочек она почти ничего не знала. Вспомнили они и загородные прогулки за клубникой, сенокосы на лугах около города и на реке Максанке. Но пора было уезжать, и Матвей попрощался с Марсеевной, которая всегда ему нравилась как воспитательница и как женщина.
Обратно Матвей ехал не спеша, изредка поглядывая по сторонам, любуясь дальними пейзажами. Через деревни и села медленно, сорок километров в час, как положено.
Нина Егоровна встретила его приветливо: « Я уже соскучилась. Хорошо, что ты приехал. Быстрее бы Аня с Настей вернулись».
- Им еще неделю отдыхать, только бы не перегрелись,- забеспокоился Матвей.
-И то правда,- согласилась теща, расставляя посуду на столе,- я помню с Анатолием Ивановичем, царствие ему небесное, были однажды на юге. Облака высокие, прозрачные и солнца не видно. Лежим на пляже, ветерок приятный обдувает, купаемся, читаем газеты. Часа три прошло, ушли на обед. После обеда у меня кожа покраснела, тело жжет. Анатолий меня сырой простыней накрыл, возился со мной до вечера. Я все удивлялась – солнца не было, а сгорела. Видимо какие-то лучи и через облака грели.
-Ветерок вас сбил с толку,- сказал Матвей.
Вдруг ни с того, ни с сего Нина Егоровна спросила: «Второго-то ребенка не собираетесь рожать»? Матвей удивился совпадению их желаний и ответил,- я об этом уже думал, но с Аней не успел побеседовать.
-Ну, вот и поговори с ней, двое детей это семья, а один считай полсемьи.
После обеда Матвей поехал проведать Виктора, поговорить о делах и заодно, о поездке в детдом. У Виктора в Азинске никого из родственников не было, поэтому он туда не ездил, хотя о детдоме остались хорошие воспоминания, а вот о жизни после детдома он не любил говорить.
Глава вторая.
После августовских спортивных сборов в сентябре у Матвея начались тренировки в зале. Настя начала ходить в садик, Аня на работу. Еще весной Анна подала документы с заявлением в приемную комиссию местного университета на заочное отделение педагогического факультета, чтобы получить высшее образование и тем самым укрепить свою позицию в колледже. Вступительные экзамены сдала успешно. У Матвея мысли о втором ребенке отошли на второй план – учеба Анны была важней. Зимнюю сессию Анна сдала на « отлично». Незаметно пролетела зима с длинными новогодними праздниками и снежным весельем. Весеннюю сессию она тоже сдала на «отлично» и перешла на второй курс. Команда «Темп» благодаря Матвею весь сезон лидировала и заняла первое место в своем дивизионе. Настя умела немного играть в шахматы, Матвей учил ее постепенно, не торопясь. В пять лет она нормально читала и писала, поэтому родители решили отдать ее в школу с шести лет. Сам Матвей по возможности участвовал в городских соревнованиях по быстрым шахматам и в блиц -турнирах, которые проходили в один день и не мешали основной работе.
В мае позвонил Аркадий Николаевич и сообщил, что получил однокомнатную квартиру. Дал адрес и пригласил в гости. Закончился учебный год, наступило лето, и Анна с Настей поехали отдыхать в Абхазию. Матвей отправился на родину, куда его постоянно тянуло. Новый микрорайон с несколькими пятиэтажными домами находился в трех кварталах от автостанции и Матвей без труда нашел дом учителя. Оставил машину во дворе, зашел в подъезд на второй этаж и позвонил в нужную квартиру. Звонок долго повторял одну и ту же мелодию модной песни и наконец, дверь медленно распахнулась. Аркадий Николаевич в той же клетчатой рубашке, брюках с подтяжками и в теплых шлепанцах стоял, широко расставив ноги. Кошки выбежали из квартиры. Он увидел Матвея и радостно улыбаясь, пригласил его: « Матвей, заходи, устраивайся». И, протягивая ему руку, спросил: « Один приехал»?
- Один, жена с дочерью в Абхазию уехали отдыхать,- ответил Матвей, пожимая жесткую ладонь учителя. Тут же он подумал: «Крепок еще учитель».
- С ночевкой?- с надеждой спросил Аркадий Николаевич.
- Конечно. Надо же новоселье отметить. Матвей поставил сумку на табуретку в прихожей, окинул взглядом квартиру и пошел в ванную комнату, совмещенную с туалетом. В ванне стоял тазик с бельем и какие-то коробочки. На веревочке и сушильной трубе висели полотенца. На полу между раковиной и ванной находилась песочница для кошек. Потом Матвей пошел на кухню, оттуда обратно в прихожую и наконец, зашел в большую комнату с огромным окном и дверью в лоджию. Портрет отца висел на самом видном месте. Большой плоскостной телевизор стоял на комоде. Стол посредине комнаты застелен новой цветной клеенкой с рисунками овощей. Знакомый диван с не заправленной постелью стоял у стены. В комнате было чисто и уютно. « Самому –то ему трудно прибираться,- подумал Матвей, а Аркадий Николаевич, словно прочитав его мысли сказал,- Патронажная сестра приходит ко мне
