Охота на мамонта (Часть 2)

Тихо-тихо подумала:
- Если останусь жива! – вспомнив о своем положении. Прислушалась и в ужасе застыла на месте:
- Что это? – закричала она.
А неподалеку раздался чей-то стон:
- Ну, когда же? Ну, сколько еще?
- Так, спокойно, тихо! – схватил ее Фимка за руку. А она уже собиралась бежать из этого гиблого места. - Привыкай. Ничего страшного. Свеженький. Видишь его? – спросил он.
- Вижу! – остолбенела она.
- Видишь, видишь, - повторил он мерным голосом, успокаивая.
Там был человек, который стоял у могилы и раскачивался на легком ветру.
- Этот еще не понял. Два дня всего прошло. Вот и мерзнет здесь.
Вдруг Фимка посмотрел на нее и удивился: - Неужели видишь? Ну, ты ведьма! То есть, я хотел сказать, ты молодчина, умница! Всего-то несколько дней с нами, а уже прозрела!
- Я не с вами! – закричала она, - и оставьте меня в покое!
- Нет, нет, не с нами! – спохватился он. – Просто, научилась видеть и открыла свои большие, красивые глазища… Но, как быстро! – поразился он. - Такое приходит намного позже! Ну, ты… Это Он тебе такое дал. Точно Он! Ты избранная! И за что Он тебя так полюбил? – изумился Фимка, - на моем веку такое впервые!
Успокоившись, произнес:
- Значит, будет еще интереснее! Пойдем! - и потащил ее за руку в дальнюю часть кладбища. Они прошли пару сотен метров, свет от фонарей сюда едва доходил, и фигуры их меркли в сумерках ночи.
- Иди сюда и не высовывайся! – прошептал он, затолкав ее в какой-то памятник, который был вылеплен в форме арки и молча уставился вдаль. Так они стояли несколько минут.
- Сейчас придет. Его время! – прошептал он.
Через несколько минут появилась большая, округлая фигура. Она медленно шла между могилами, очевидно, кого-то ища. Это был Палыч! Она узнала его. Он остановился и замер. Его тучный силуэт зловеще навис над каким-то надгробьем… И тут Лея чуть не закричала. Прямо перед Палычем возникло небольшое облако, а как на экране в объемном кино появилась фигура человека, который сидел за рулем автомобиля. Его раскачивало из стороны в сторону, он, едва держась за руль, уронил тяжелую голову, а  впереди возникла яркая вспышка света. И удар! Человек за рулем пробил головой лобовое стекло. Его туловище, как тряпка, повисло, переломившись пополам, и осталось висеть – часть на капоте, а нижняя часть в салоне. Короткая судорога и человек замер. Замер навеки!
- Видела? – восторженно прошептал Фимка. Лея молча кивнула и с ужасом продолжила смотреть на Палыча. Тот утробно замычал и пошел дальше. У другой могилы появилась в серебряном свете женщина с кухонным ножом в руке. Она размахивала им перед пьяным лицом какого-то мужчины, а потом вонзила ему в грудь по самую рукоятку. Потом был человек, который просыпался в своей постели, а рука его тянулась к стакану, стоявшему у изголовья. Он хватал его, а в нем была налита какая-то жидкость. Но рука дрогнула, и спасительное зелье разлилось по подушке. Человек отчаянно застонал. Он кусал наволочку, извивался, выл. Наконец, судорога парализовала все его тело, и он затих. Навеки, навсегда. А Палыч вдруг испустил нечеловеческий вопль:
- Пьянь. Твари! Гады! Причем тут я?! Убогие, уроды!...
Дальше следовали выражения, от которых захотелось закрыть уши, закрыть глаза, и не слышать ничего, не видеть. А он вопил на все кладбище, как раненый зверь: - При чем тут я!!! А-а-а-а!
Потом пьяный человек захлебывался в реке. У него не было сил выплыть - не хватало воздуха. И тонущее тело постепенно опускалось на самое дно, запутываясь в тине. Потом нетрезвая рука огромного детины задевала невзначай голову ребенка, и тот неловко падал, ударяясь виском о край стола. Женщины, взрослые мужчины, совсем еще юные парни и девчонки. Они падали с балконов, били друг друга насмерть, давили машинами, стреляли, душили. Снова фигуры в судороге, а потом в параличе, не в силах избавиться от невероятной ломки. А огромная тень Палыча металась от могилы к могиле, и вой его разносился на всю округу.
Вдруг Фимка выскочил из памятника и танцующей походкой направился к нему. Его галстук развевался на ветру, он размахивал короткими ручонками, стараясь привлечь внимание. Он забрался на какую-то плиту и начал танцевать чечетку. Потом закричал:
- Палыч! Дорогой! Сколько тебе еще осталось? Не устал?! Ах ты, шалун эдакий! Ах проказник! Не перетрудись  там, родимый!
Тот замер и всем туловищем повернулся к нему. В глазах его застыл ужас и невероятные страдания, сменившиеся на гнев и ярость. Он был разъярен.
- Ну, ты тварь! – заорал он, - какое твое собачье дело, гаденыш.  Ща я тебя!
- А костюмчик-то казенный! – захохотал Фимка, пританцовывая. – Нельзя, не положено! Зависнешь, жирный боров, по самое “мама не горюй”! – и продолжил хохотать. Палыч замер и на секунду задумался. Потом зловеще промычал:
- Тебя я не трону, алкаш. Ты не мой клиент! А вот эту стерву! Ну, ты глянь, и ее сюда приволок! Держись, шалава!
Больше Лея не помнила ничего. Только чувствовала руку Фимки, который тащил ее за собой в стремительном беге или полете. Она не понимала, что это было. И только ледяной ветер свистел в ушах. А сзади раздавался вой озверевшего Палыча. Он, как кабан, несся за ними, а топот его копыт, то есть, ног, выбивал барабанную дробь по замерзшей земле, звучным эхом отдаваясь на многие километры. - Как слон! Как мамонт! – мелькнуло в ее голове. Но звук становился все тише и тише, пока не замолк совсем. Вдруг мимо пролетел огромный осколок гранита, Фимка рукой накрыл ее голову, и они на мгновение замерли. Кошмар был позади.
- Ненавижу урода! – услышала она Фимку. – Сколько невинного люда положил!
- Лея высвободилась из его рук, обернулась и закричала:
- Что это было?!!
- Что именно девушка имеет ввиду? – весело отозвался тот, - было там или было здесь и сейчас?
- Там… то-есть, здесь, сейчас! Что было сейчас, и как мы здесь оказались?
- А ты не поняла?
Перед их глазами раскинулось в свете прожекторов здание Университета, огромная Москва предстала в ночной красе, а внизу мерно струилась вскрывшаяся река. Они стояли на смотровой площадке и глядели вдаль – Фимка с удовольствием, а Лея с недоумением. Она моментально забыла о кошмаре на кладбище, а в голове ее продолжал шуметь ветер. Пронзительный ветер!
- Нет! Не поняла! Я не поняла! – воскликнула она.
- Дорогая, можешь себя поздравить, ты только что летела.
Лея в смятении широко открыла глаза и в ужасе посмотрела на него, потом вниз, и от высоты у нее закружилась голова. Он подхватил ее за талию и держал, пока она не пришла в себя.
- Летела? – прошептала она, наконец, очнувшись.
- Да, летела… Сигаретку дай?... Что, нет? Не куришь? Ну и ладно, и правильно. И мне бросать пора, - и радостно заорал:
- Глупая!!! Ты летела! Только что! Сама! Как ведьма! А я…просто тебе немножко помогал.
- А Палыч? – вздрогнула она.
- Жирный боров - твой Палыч. Ползать ему по этой земле и грязь жевать еще не одно столетие. Ненавижу!
- Я тебе не верю, - прошептала она.
- Не верь, - как-то легко согласился он. - А как же девушка оказалась здесь? – проворчал примирительно он. – А это не важно, как девушка здесь оказалась. Оказалась и все. Забыли, - улыбнулся он, успокаивая ее и ёрничая. – Устала, дорогая. Устала, хорошая моя. Сейчас отдохнем. Деньги остались? – нахально спросил он.
- Не знаю, - ответила она, - посмотри в сумочке, - она едва держалась на ногах. Тем временем, он по-хозяйски открыл ее сумку, вытащил нужную купюру и уверенно махнул рукой. Такси, завидев господина в приличном костюме с молодой хорошенькой девицей под ручку, мгновенно сорвалось с места и через пару секунд замерло перед ними.
- Поехали!
- Куда?
- Вперед!
- Я хочу к людям, - в полуобморочном состоянии шептала она, - к людям, я хочу к живым людям.
Больше она не слышала ничего. Ее трясло, ее знобило, а Фимка, обнимая заботливой рукой, успокаивал:
- Еще немного и будем в маленьком Раю. Там люди, настоящие люди. Поспи немного, отдохни. Вот ведь, невинная душа…
И только фонарики мелькали за окошком, весенние лужи радостно брызгались во все стороны, зазевавшиеся прохожие отпрыгивали, чертыхаясь, а они все неслись, и не хотелось думать ни о чем.

- 12 –

- Я дальше не поеду! – воскликнул водитель, в ужасе посмотрев сквозь лобовое стекло.
- Да ладно, тебе! Милейше местечко, - настаивал Фимка, - еще пару сотен метров и приехали!
- Не поеду, я сказал! Не поеду и все. Выходите!
Она очнулась, не понимая, где они. Фимка тем временем расплатился с капризным водителем, и они вышли из такси. Вокруг находились какие-то строения из старого рыжего кирпича, огороженные заборами. Неподалеку стояли брошенные строительные машины, заржавевший кран и что-то еще. Промышленная зона – поняла она. А Фимка уже энергично тянул ее за собой.
- Замерзла, девочка, сейчас согреешься, сейчас будем дома. Пробравшись в темноте по каким-то задворкам, звякнув металлической дверью, они погрузились во мрак.
- Еще пару шагов, - успокаивал ее Фимка. Пара шагов оказались нескончаемым лабиринтом, который они преодолевали целую вечность. Он за руку тащил ее в полной темноте, она спотыкалась, чуть не падала, сил больше не оставалось. После бесконечного дня, после коньяка, экскурсии по кладбищу, после странного побега оттуда, она валилась с ног, до сих пор не отдавая себе отчета, что с ней приключилось. Наконец, Фимка раскрыл какую-то дверь, та дико скрипнула, и вдалеке показался крошечный огонек света. Стало теплее. Здесь, в этом странном помещении были люди, слышались голоса, смех, а запах стоял, как на помойке.
- Фимка! Старый хрыч! – радостно воскликнула какая-то женщина. - Ты куда пропал, мерзавец! Ну, паразит! Иди же сюда! Иди дорогой.
Лея застыла на месте, и пока Фимка здоровался с  кем-то, осматривала помещение и его обитателей.  Было жутко. Старые кирпичные стены едва отсвечивали скудным светом слабенькую лампочку над головами. Повсюду валялись какие-то топчаны, инструменты, старые разорванные телогрейки. Постепенно глаза ее привыкли к темноте, и она разглядела троих людей. Двое сидели на ящиках, перед маленьким столиком, за которым до их прихода они играли в карты. А неподалеку на дырявой раскладушке спал какой-то человек. Он на миг повернулся, издал нечленораздельный возглас, помахал Фимке рукой, и голова его свалились на подобие подушки. Фимка  продолжил восторженно обмениваться приветствиями. Очевидно, его здесь знали хорошо.
- Снова карты, снова игра, - подумала она.
- Что за принцесса? – наконец воскликнула женщина, глядя на нее. - Ты только посмотри! А наш-то, каков! Разоделся, как барон… рубашечка, галстук… Запонки! Фимка, а где ботинки, которые я тебе подарила? Может, ты еще и носки надел?
- А-то! – гордо ответил Фимка.
- Ограбил биржевого маклера? А девушка. Не слишком ли молода для тебя, старый пьянчуга? Денег у тебя на такую красотку хватит?
- Денег,  - пробормотал человек рядом с ней. – Ты еще задай  милой девице циничный вопрос, сколько она стоит.
- Спокойно, - перебил его Фимка. – Нисколько она не стоит. Это моя… племянница.
И от его реплики эти двое громко захохотали. Лее стало жутко. Даже там, на кладбище ей не было так страшно, как здесь. Нависавший над головой тяжелый потолок придавливал ее к бетонному полу, окон не было совсем, только жалкий свет лампочки освещал этот склеп и людей, которые черными тенями раскачивались из стороны в сторону, громко смеясь. Их