ОСКАР

приехал, так значит «урбанист»?
- Не придирайся к форме! Ты, знаешь, о чем я, свобода интеллектуальной и духовной воли - вот в чем вопрос!
Задело, видать, Егора.
-А, Оскар-то тоже хорош! - продолжал он, - принц, блин, магрибский, а сам туда же, сафари, стрельба по львам. Змей жрет, зулус какой-то!  
- Брось ты Егор, тебе завидно вот и все, а на охоту и ты съездить можешь.
Мы брели знакомой дорогой к нашей общаге. Высоко в небе на кончике белой черты серебряной точкой сверкал самолет. Он летел на запад, вслед уходящему солнцу. Людей, сидевших в нем ждали новые города, встречи, приключения. Я понимал настроение Егора. По - всему выходило, что мы в жизни мало что видели и не могли, как, например, Подарок, плюнуть на все и «отдаться воле волн». Привычное ощущение того, что весь мир лежит под ногами, и нет ничего невозможного, понемногу начинало уходить от нас. Что это за гадость такая, взросление что ли ?...
Прошло месяца три, заканчивалась сессия. Настроение у всех было приподнятое - экзамены почти, или уже сданы, теплые вечера, цветущая сирень, впереди каникулы. Розовый цвет будущего радовал и умиротворял. И тут общежитскую общественность встряхнуло удивительное известие: пропал Оскар.
Нескольких человек (и меня в том числе) пригласили в деканат. Секретарь деканата Зоя Николаевна, или как ее все за глаза называли "баба Зоя", объяснила, что с нами хотят поговорить об Оскаре, так как он исчез, и никто не знает где он.
- Из милиции, что – ли?- спросили мы.
- Да нет, из другого ведомства.  
И баба Зоя удалилась. Что значило «другое ведомство» мы догадывались, но до этого никто из нас дел с КГБ не имел. Было и страшно и любопытно.
В деканате с нами разговаривал зам. декана Андрей Сергеевич и «человек в штатском» вполне обычный на вид, только мрачный какой-то, его нам не представили, и говорил в основном Андрей Сергеевич. Вызывали по одному и расспрашивали, не знаем ли мы, где может быть Оскар, не говорил ли чего о своей возможной отлучке. Я об этом ничего не знал и высказался в том смысле, что надо подать заявление в милицию и объявить розыск. Человек шумно вздохнул, а зам. декана сказал, что в этом пока нет надобности, поскольку Оскар звонил откуда - то своему дяде, чтобы тот не волновался, а сам Оскар уехал якобы на какую - то практику. Дядя перезвонил в деканат и выяснил, что никаких практик нет. После этого, понятно, и поднялся кипеж.  Напоследок представитель «другого ведомства» монотонно сказал, что об этом происшествии и данной беседе не следует распространяться. Понизив голос, я сказал:
- Конечно, я ВСЕ понимаю.
Человек как-то болезненно поморщился и, мы распрощались.
Сидя в "Шанхае" мы обменивались впечатлениями. ГэБист никому не понравился.
- Что - же это за работа с людьми! - возмущался Миша Перцель, - я ему говорю, я согласен участвовать в любых оперативных мероприятиях! А он только вздыхает, да отворачивается!
После третьей кружки пива меня посетила шальная мысль о том, что исчезновение Оскара может быть как-то связано с Подарком и его компанией.
Оскар сдружился с Подарком, и я часто видел их вместе, однажды даже наблюдал как они и еще нескольких людей, участвовали в погрузке ящиков со стеклотарой в том самом пункте, где Оскар с Егором сдавали посуду. Помнится, это удивило меня, но я над этим как-то не задумывался и с Оскаром про это не говорил. Я поделился своими соображениями, но они были отвергнуты, как маловероятные. Идея о том, что Оскар подался с Подарком куда-нибудь на Севера была слишком фантастична.
И все-таки я оказался прав! Дня через три пропавший объявился. Оскар действительно отправился с Подарком на заработки, только не на Север, а в пригородный совхоз крыши крыть. Органы наши зря хлеб не едят, как-то его там нашли и вернули, так сказать, в лоно цивилизации. Привезли его на «Волге», понятно в сопровождении.
В этот же день я зашел к нему узнать, как и что. Прибывал он в подавленном настроении, если не сказать в отчаянье. На следующей неделе его отправляли домой, и было ясно, что после каникул он не вернется, а продолжит образование где-нибудь в Европе. Семья решила увезти его подальше от тлетворного влияния сомнительных компаний в лице Подарка и его приятелей, которые насаждали вредные мысли в неокрепшем уме молодого африканца.
- Ты не представляешь, как хорошо!- говорил мне с грустью Оскар, - сидишь на крыше, обтесываешь стропила, а вдалеке лес, стадо на лугу, ветерок...
Я успокаивал его, как мог, но сам понимал, что грустит он не зря. Общение с людьми, которое у него было здесь, в особенности в компании таких "флибустьеров" как Подарок, он не найдет нигде. Не случайно они так сдружились. Он всей душой принял этот вольный мир, где обязательства перед обществом были далеко не на первом месте, а главным были законы человеческих отношений и свобода принятия решений. Он был человеком того же типа, что и Подарок и понял это, видимо, только здесь.
Вечером мы опять встретились и Оскар, к моему удивлению, попросил взаймы. Рассчитаться обещал в самом ближайшем времени, когда Подарок получит заработанные ими на шабашке деньги. Подарок действительно долги Оскара заплатил, но это было гораздо позже. Я дал ему десятку, зачем ему деньги спрашивать не стал, хотя все это было странно. Удивления прибавилось, когда я узнал, что Оскар одолжился еще у нескольких человек.
А, через день Оскар опять исчез. Это уже было «что-то». Опять нас тягали в деканат, но мы ничего не знали, а про Подарка «следствию» и без нас было известно.
Через несколько дней до нас дошло удивительное известие - Оскара поймали где-то в Перми, охрана сняла его с проходящего товарняка. Представляю себе изумление тамошних милиционеров при виде путешествующего таким образом негра. Причем из всех документов при нем был только студенческий билет. Оказывается, перед расставанием Подарок сказал Оскару, что поедет на Север, оставил подробный адрес и, толи в шутку, толи всерьез, предложил присоединиться. Оскар, видимо, истомившись душой, вдохновившись аргументом «однова живем» пустился во все тяжкие.
За пожитками в общагу Оскара привезли на иностранной машине с дипломатическими номерами. Его сопровождали два одетых в строгие костюмы соотечественника, что резко контрастировало с телогрейкой и брезентовыми штанами Оскара. Мы наблюдали эту сцену с балкона, хотели пойти к нему, но нас те самые сопровождающие вежливо, но жестко попросили не мешать ему собираться, мы вернулись на наш наблюдательный пункт. Через некоторое время Оскара вывели, сопровождающие стали укладывать вещи в багажник. Оскар поднял голову и смотрел на нас, мы помахали ему, но он был какой-то замороженный. Тут его подтолкнули к машине и, садясь в нее, он замахал нам руками и крикнул:
- Ребята, ребята, я вернусь!
Русская тоска и африканская страсть метались в его черных глазах.