Не прощенный

Отчего тут столько людей?
Странные у всех лица: серые, словно смазанные, а глаза – покрасневшие, слезящиеся. Что ж случилось, что они собрались рядом со мной? Нет, не понимаю, решительно не понимаю!
Эстель: сразу и не узнать! Куда пропала ее задорная улыбка, искорки в широко открытых глазах, ямочка на смуглой щечке? Эстель, ты слышишь меня? Почему ты плачешь, милая? Я же здесь, рядом с тобой! Как невыносимо видеть слезы: всегда запрещал тебе плакать, потому что очень больно смотреть на страдания, облегчить которые ты не в силах. Кто тебя обидел, милая, кто посмел причинить боль цветку моей жизни? Кто? Покажи мне его, и я уничтожу его своими руками, раздавлю, как таракана! Эстель, милая… Не уходи, подожди…
Каспер. Он что тут делает? Кто его звал? Он никогда не носил черные костюмы. А волосы, что он сделал со своими волосами? Бриолин? Гель? Отвратительно. Кому в голову пришло пригласить моего единственного брата, который ненавидит меня, и не скрывает этого? Мама не могла, Эстель – тоже. Неужели он сам пришел? Какой повод?
А это? Луиза! Помню ее малышкой, она любила сидеть у меня на коленях и всегда пачкала брюки липкими от сахарной ваты ладошками. Как она выросла! Хорошенькая, тоненькая, талия – одной рукой обхватишь, но такая печальная. Хотя, взгляд ее где-то далеко, блуждает, словно она думает совсем о другом. О чем? Видимо, ее сюда позвали только для приличия – она меня не помнит, не мудрено…
Марина, и она здесь – мы уже лет пять не виделись, откуда она узнала адрес? Кто мог сказать, а главное – зачем? Первая жена, любовь, уничтожившая много больше, чем породившая. И все же, разве бывает так, чтобы человек забыл навсегда, навечно? Марина – сильная, гордая женщина, но теперь и под ее глазами залегли тени скорби…
Боже, Боже, Боже, моя мама! Моя милая старушка – на тебе лица нет! Что же такое стряслось, что все вы тут – друзья мои, враги мои – но никто из вас не слышит, что я говорю? Я выражаюсь слишком тихо, но иначе не получается. Не знаю причин, которые не позволяют привлечь ваше внимание ко мне, но все равно остается очевидным один единственный факт – я здесь, рядом с вами! Откройте глаза, будьте вы прокляты, обратите на меня внимание!
-Я до сих пор не могу поверить, что Альберто умер, мама… - тихо произнесла Эстель, обнимая пожилую, седовласую женщину за хрупкие плечи.
-В нашей памяти он будет жить вечно… - сказала женщина, утирая кончиком белоснежного носового платка скатившуюся по щеке слезу.


8 июля 2009,
Москва, Чистые пруды