ЗЕМНОЕ ЭХО СОЛНЕЧНЫХ БУРЬ. ТЮРЕМНЫЙ РОМАН. ПАМЯТИ АЛЕКСАНДРА ЧИЖЕВСКОГО

полуоторванную пуговицу!
Ватник, замученный вид …
В разговоре он обмолвился:
- Мой друг Вадим Платонович Энгельгардт...Ну, да Вы не знаете!

Склоните голову, Шарль Перро! Это не сказка о Золушке, это правда двадцатого века...
Она упала в обморок. Потом он узнал, что это был ее отец.

Среди урок и охраны, унижений и смертей, сломанных, попавших в «щепки»
на большом сталинском лесоповале, судеб - вечная, выросшая даже в Гулаге,
зеленым ростком сквозь асфальт - Любовь.
Каморка.... Встреча Новогогода.
Счастье? В Гулаге?
Наконец он в встретил человека своей среды, своей культуры, действительно единомышленника. Потом она будет перепечатывать его труды по пятнадцать раз. Потом...

А пока уркам в зоне скучно. А тут «профессор», как они его звали, со своей
большой белой бородой. Ее-то и решили они разыграть в карты. При его гордости исход был предрешен. Ей понадобилось все мужество, вся отчаянная сила любящей женщины, чтобы не допустить этого. Она была санитаркой в санчасти и урки ее уважали.

Однажды, когда уголовники, чтобы поразвлечься, пошли на «штурм» женского барака, Нина Вадимовна и еще одна женщина сумели защитить весь барак, поливая урок кипятком.

Из Караганды они вернулись в 1952 году.



Когда я вернусь...



Из лагерей Александр Леонидович привез рукопись книги об электродинамике крови. В 1959 году эта книга была издана частично. Ученые ее не поняли. Для биологов в ней было слишком много математики. Опять - на стыке наук, опять впереди времени. В ней, между прочим, была описана ранняя диагностика рака.

Квартиры не было. Жили в гостинице «Москва». Наконец, в 1963 году появляется своя квартира. А жить в ней предстоит всего год! Чижевский работает ... нет, не в своем институте! - а в лаборатории треста «Сантехника». Такое вот несоответствие масштабов. Нет пророка в своем отечестве?..

Он занимался ранней диагностикой рака. Судьба?
Он умер от рака горла.
Стремительно.
Был год 1964-й.
Памятный.
Сняли Хрущева...

«Когда я вернусь? Вы не смейтесь. Когда я вернусь. Когда пробегу по февральскому талому снегу...»
Другой голос. Пластинка.
А судьба?
Что ты с нами делаешь, Родина?

Он уже возвращается. Запоздалой памятью. Учениками, книгами, десятками
научных направлений, алмазной россыпью открытий. Академичной строгостью
юбилейных торжественных заседаний, наконец. И кажется, что сидит он где-то
между нами в аудитории.
Вернувшийся посмертно.

Нет в Москве улицы его имени. Не названа в его честь станция метро. Нет в
в Московском Университете премии имени Чижевского.
Так что же осталось?
Яркая звезда таланта, упавшая, сгорев, с небосклона российской истории.
Или восходящая на ней?

Но кто мы и откуда,
Когда от всех тех лет
Остались пересуды,
А нас на свете нет?
Б. Л. Пастернак, 1949




P.S. Автор благодарит Леонида Васильевича Голованова за предоставленные материалы и помощь в работе.