Глава 11.
Из моего отдела каждую неделю по несколько человек в зону отправляют. Говорил уже: "Сегодня выходы закроют". Последние мгновения. Больше никого из людей здесь не останется.
Всесильный исхитрился и построил гравитационный саркофаг. За короткое время. Добротно сделано. Две сферы постепенно сжимается, соскребая всю гадость внутрь, а на открывшихся снаружи территориях и в промежутке войска проводят ликвидацию последствий. Толково. Потом вроде решили всю грязь в космос выбросить.
Вот и сигнал: "Внимание групп с первой по тридцать шестую! Кроме спецбригады номер семь. Сосредоточиться в квадрате... Личный состав спецбригады, ждите дополнительной команды. Подтвердите приём!" Спецбригада номер семь - это, в частности, я. Значит, спасателей выводят. Подождём. В микрофон сказал: "Я шестнадцатый, приём подтверждаю". На той же волне буркнули ещё голоса, вяло заявившие, что, дескать, всё понятно. Прошло полчаса. Сообщение для нас: "... выход через третий дополнительный тоннель". Чуть задержался: транспортатор куда-то делся. Набираю код, и вот я у... Нет тут ничего. Пробую связаться с диспетчером. В наушниках треск. Тишину нарушает взволнованный баритон. Да это шеф собственной персоной! Он разводит руками:
- Бесполезно, Саша. Попали в переделку. Совпадение малопривлекательных вероятностей, образующих действительность, не позволяет совместить наши жизни со сложившимися обстоятельствами... Не пытайся связь установить: безполезно.
Из меня вылетает естественное предложение:
- Попробуем другие лазейки? Кто-то ещё должен остаться! И до сих пор спешит на свободу.
В беседу врывается до жути знакомый женский голосок:
- Уже проверила. Всё закрыли.
- Шурочка, и ты здесь?
Загудело. Пришла в движение стена сооружения. Выросла гора грязи. Пришлось отступить Приблизилась третья фигурка, и, почему-то указывая наверх, провозгласила:
- Да. И нам отсюда, похоже, не выбраться!
Я запротестовал:
- Но ведь должны искать...
Шурочка рассудила:
- Наивные, вы, мужики! Уж если из нас, коллег, слепили такую тёпленькую компанию, значит сие произошло не случайно.
Босс потоптался на месте:
- Не пойму, ребятишки, зачем нас собрали? Кому в голову пришла столь удачная мысль, что втроём нам будет намного веселее? Можно же просто забыть? Шурочка, ты всё знаешь, ответь.
- Ну, Михал Васильевич, это просто. Команда подана, зафиксирована, мы не вышли. Значит, сами виноваты. И смысла нет гадать, кто подарочек устроил. Впрочем, вдруг вылезем отсюда? - тогда можно и припомнить благодетелю. Есть идеи?
Полковник Кипятков смерил каждого взглядом, и поведал:
- Если кто извернётся и покинет столь привлекательный уголок, знайте - это дело рук Свенцицкого.
Филатова сразу онемела, а я спросил:
- Кто такой?
- Начальник режимного отдела.
Шурочка оттаяла несколько. Произнесла:
- Но почему?
- О том, молодые люди, спросите его лично!
Я согласен с шефом. А он похоже, заранее вычислил кандидата. Мне, прожжённому оперативнику, встречаться с названным типом очень не хотелось. Сказано: "Не убий". А нам никак нельзя существовать одновременно. К тому же мои профессиональные навыки не оставляют ему, искусному лишь в штабных склоках, ни одного шанса. Попал же ты, брат Евгений Вячеславович, начальничек столь беспокойной службы, как кур в ощип.
Мои размышления прервала наша дама. Не стоится ей спокойно:
- Ну, что, уважаемые господа, какие будут предложения, кроме группового суицида?
Босс удивляется:
- Кто ж это насчёт самоубийства пропищал? Вот через пару часиков заряд кончится в аккумуляторах, тогда сами и помрём. А торопиться незачем. Думать будем.
- Не надо, дочка, подобными словами бросаться!
Мы обернулись. Перед нами стоял Енох. Без защитного костюма. Седая борода так и колышется при движениях. У меня вырвалось:
- Что ж ты, дедушка, ничем не прикрылся? Ядовито, поди, здесь-то.
Осматривает себя:
- Ух, ты! Совсем старый стал. Простите, детки, забыл! Господь милостив. Он нас, грешных предупреждал: "Уверовавших же сопроводят сии знамения: ...будут брать змей; и если что смертоносное выпьют, не повредит им". Оболки, Господи, во что ни есть. Да не смутятся встречные!
Старец предстал одетым в тяжелый армейский комплект. Недовольно поморщился (шлем прозрачен):
Больно неудобно! Как вы в таком работаете? Ну, да ладно! Господь так рассудил, милые мои, добры молодцы...
Он вгляделся в Шурочку:
Как так? Барышни оружие в руки берут... Не дело! Им рожать положено! Так вот, Господь рассудил, милые мои, добры молодцы и красны девицы, что умирать вам рановато.
Возражать мы не стали. Я вытащил свой имитатор (перед выходом положил его в рукав химзащиты) и бросил на землю. К немалому удивлению, Кипятков в точности повторил мои движения. В жиже теперь валялись два одинаковых приборчика. Наша компаньонка засмущалась:
- Ой, а мне что делать?
Я съязвил:
- Не задавай глупых вопросов, Красная шапочка! Перекрестись. Клеймо и исчезнет!
Вдруг всем известная невозмутимость слетела с нашего ангела в юбке:
- А как же дочка и сын? Не хочу без них!
Енох улыбнулся:
- Ты же, красавица, крестила их по рождении, когда нонешний тока силу набирал! Они у тебя близняшки. В мать пошли.
- И теперь как… что с моими… будет?
- Богу помолимся, Он без вразумления не бросит!
Потом обернулся ко мне:
- И другие пусть за ребят не беспокоятся: кто безвинно принял кончину, пострадал для вразумления ближних, тот без награды не останется. “Не в меру Бог Духа Святого даёт!” Пошли спасаться!
***
Наступил День Крещения. Почти не спал. Не так, чтобы особенно нервничаю, нет: просто сон не берёт. Мысли не мельтешат. Я свеж, без труда способен сосредоточиться. Надолго ли хватит ясности ума? Однажды не поспал ночь. Потом весь день носом клевал. Свет не выключаю: часов не видно. Думаю о поступках своих. Каков я? Не нравлюсь себе: "Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю". Половина пятого. Каждая минута вытягивается в вечность. Вот она, относительность! Однажды мне покажется, что нашёл очевидное подтверждение. Ан, нет. А будет так: в начале двадцать первого века познакомлюсь с бабушкой. Мы видимся с ней каждые субботу и воскресенье в церкви. И встреча по субботам вызывает у нее столько радости, будто не неделя проходит, а несколько лет. Вот и подумал, что, вероятно, время у пожилой женщины течёт медленно: неграмотная, живёт только верой, из дома выходит лишь за продуктами... То ли дело мы, сверхзанятые: работа, дорога, магазины, семья... Жизнь и нервы гудят, как тетива. Дни и летят. Оказалось, у старушки забот не меньше, чем у нас. А радость неподдельная - от широты душевной.
Тогда же, может, неделей позже, промелькнула передо мной легковушка "Ока". Букашка неказистая. Их уже сняли с производства, но много ещё таких уродцев бегает по дорогам. Они дешёвы и просты в сборке, но не в эксплуатации. Малютка, а недостатков в ней, словно в любом из советских монстров. Потому, что не для людей делали, а для торжества идеи.
На самом деле, октябрьская революция имела огромное значение. Буржуины всех стран сразу просекли, что нельзя народ за быдло держать: вот демократию и развели. А нашим толстосумам, будь то бюрократы, или новые русские, ещё предстоит прочувствовать, чем пахнет народное возмущение. Мы многое потеряли с крахом Союза. Самое главное - единство народов составлявших страну. А сколько трагедий произошло! Нет, не развал промышленности и сельского хозяйства, не обнищание большинства населения, не быстрое обогащение и столь же резкое банкротство ловких. Говорю о трагедиях каждого из тех, кто покинул Родину, включившись в полноводную реку "Утечки мозгов". Потому что эти люди никогда уже не создадут там того, что сотворили бы здесь. Почему так? Не знаю.
Бог Ты мой, ведь я заснул! Семь часов! Скоро Мария постучит, чтобы вместе идти!
***
- Доброе утро!
- Привет, Поль! Пойдём к Сергею? Ты где успела побывать? С утра в делах, даже не помолились вместе. Как убежала, так исчезла.
- Илья пропал. Обычно, в таких случаях, записку оставлял. Еноха тоже нет.
- Тогда, вместе где-нибудь.
- С Ильёй спокойнее. Надежда появляется. На земное счастье. Мы, женщины, ведь больше о мирском заботимся. Думаю бывало: "Может, и встречу суженного?" А если уж Илья с Енохом на проповедь вышли... Значит, скоро свершится!
-Что?
- Конец света. Перед ним именно Енох с Ильёй начнут по всему миру людей будить.
Девчата зашли за мной, чтобы отправиться в дальний конец лабиринта. Полина ещё вчера объяснила, что в церковь положено приходить за час до начала. Поэтому ожидал их прихода гораздо раньше. Сетовал про себя на пресловутую дамскую несобранность. Совсем забыл, что у Неудачника - камешек. Вернее, дар Божий: окатыш-то она потеряла. Сейчас девушка просто щёлкает пальцами. Неумело так, смешно. Но перемещение не заставляет себя ждать - мгновенно совершается. Подруги пришли на полчаса позже, чем планировал. Я удивился, а они засмеялись и: бам! - мы у входа в храм. Потом что-то случилось.
Мы с Машей задворками спустились к лугу. Село большое, вытянутое дугой. Церковь на другом конце. День обещает быть знойным. Срезаем угол. С нами ещё кто-то был? Такое ощущение, что да. Глупости! Идём и разговариваем:
- Зачем ты в технический ВУЗ поступила? У тебя же талант!
- Я и так в студии занимаюсь.
В кустарнике зло тявкнула шавка.
Местная бабулька, проходя мимо, зашикала на нее. Погрозила для острастки посохом. Мне почудилось, что посох венчает большой крест. Старушка знакомым жестом поправила белый платочек. Потом долго провожала нас взглядом. И крестила.
