Имя рек

прыжков в высоту впереди маячил двойной турникет и стеклянная кабинка охранника посередине, отделяющие секцию оперативного контроля от технического тоннеля, ведущего к стартовым шахтам. СОК располагалась на минус первом уровне. Здесь работали метеорологи и энергетики, обслуживающие силовые линии насосных станций, занятых перекачкой ракетного топлива из подземных хранилищ в резервуары, танки и цистерны топливных заправщиков. Операционный штаб энергетиков напоминал  боевой мостик флагманского крейсера. Подковообразный пульт в центре, огромная ЖК-панель над вогнутым панорамным экраном, где вместо тактических схем развёртывания и передвижения отрядов, эскадр и отдельных кораблей флота отображался подробно расчерченный рисунок как самой энергетической подсети, питающей станции, так и её отдельных участков, критически важных для бесперебойной подачи электроэнергии к насосам. На головном экране они отрисовывались тревожно-красными квадратами и были под пристальным наблюдением помощников дежурного оператора. Сам оператор восседал в центре главного пульта, его заместители — по краям, ассистенты заместителей — за пультами поменьше, и занимались они тем, что следили за поступающей с датчиков информацией. Широкие мониторы перед ними были забиты столбцами быстро меняющихся цифр, разноцветными графиками, вертикальными прогрессбарами, горизонтально размеченными шкалами, таблицами и всевозможными счётчиками. Время от времени ассистенты жали на кнопки и тогда столбцы цифр, графики и прогрессбары дублировались на большом экране. Судя по тому, что оператор в эти моменты оставался сидеть, не меняя позы, и его помощники не начинали лихорадочно стучать по клавишам встроенных в пульт клавиатур, такие включения были для них делом вполне обычным. Изредка заместители вставали со своих кресел, подходили к стойкам пневматической почты, забирали стопки накопившихся сообщений, ловко сортировали, отбрасывая малозначительные и не срочные, остальные относили оператору. Оператор читал принесённые листы: одни он оставлял у себя, другие передавал заместителям, последние распределяли почту между ассистентами. Цифровая панель неустанно транслировала временные блоки: локальное планетарное время, стандартное земное время, зональное время, время часовых поясов, столичное время планет данного сектора Галактики, экваториальное время и бегущей строкой по низу панели локальное время всех обитаемых планет Внутреннего Кольца Колонизации.

Происходящее в операционном штабе живо напоминало Геннадию Сизову размеренную жизнь аквариума, где в подсвеченной люминесцентными лампами воде не спеша ведут бесконечный хоровод рыбёшки, ползают заторможенные улитки, едва заметно колышутся водоросли и бурливыми струйками всплывают шипучие пузырьки воздуха. Стальные жалюзи в штабе были убраны, но в любой момент их могли с треском опустить. Такое бывало, хотя и достаточно редко, в случае серьёзных нештатных ситуаций.  

Метеорологи же, наоборот, избегали нарочитой публичности. Предпочитая тишину и уединённость, они тщательно зашторивали офис, однако часто забывали закрывать за собой двери. Вот и сейчас дверь была приоткрыта настолько, что Сизов отчётливо слышал как кто-то, негромко, но настойчиво запрашивал направление и скорость ветра в районе стартовой площадки № 3 стартового поля «Д».

- Капитан.., - окликнул Сизова подошедший техник-смотритель. -Ваша очередь, сэр. Сизов пошёл следом за смотрителем, предъявив бдительному охраннику карточку-ключ и разовые пропуск. Охранник с треском оторвал от пропуска корешок и замялся, раздумывая, как ему поступить: по справедливости, или по инструкции. Искоса взглянув на видеокамеру, направленную в его сторону, он вернул Сизову с пропуском ключ, подтянулся, взял под козырёк и пожелал удачного взлёта и мягкой посадки. - Спасибо, лейтенант, - сказал Сизов, пряча карточку в нарукавный карман скафандра.

Техник-смотритель миновал пост раньше Сизова. Обслуживающий персонал проходил через турникеты беспрепятственно благодаря прикреплённым к воротникам курток и комбинезонов считывающим устройствам. Смотритель подогнал к будке охраны двухместную тележку на электрическом ходу. Сизов уселся справа от смотрителя, положив резервный баллон на колени. Техник-смотритель отпустил педаль тормоза и тележка резво покатилась по тоннелю. Свернув в боковое ответвление, техник загнал тележку в грузовой лифт, перенёсший их на минус второй уровень, в сердцевину стартового ангара «Си-94». Ангар был огромен. По-настоящему огромен. Без всякого преувеличения. Колоссален. Он был необъятен и заставлен в геометрическом порядке колоннами стартовых шахт, стволы которых были отлиты из сверхвязкого и жаропрочного бетона. Шахты опускались вниз на глубину минус четвёртого уровня, где производилось техническое обслуживание и текущий ремонт тягачей, и откуда осуществлялась  установка на плиты шахтных подъёмников и подача к взлётным рубежам готовых к старту кораблей.  Непосредственно при взлёте тягача этот уровень наглухо перекрывался многотонными заслонками-отбойниками, управляемыми с минус третьего уровня.

Попетляв между колоннами, тележка остановилась у шахты «19/86». Сизов   немного неуклюже соскочил на пол. Техник-смотритель надавил на газ и тележка, обрадованно засвистав электродвигателем, укатила назад к лифту. Линейные техники споро подогнали к шахте передвижной трап, за ними следовал важный техник-инспектор с кожаной папкой под мышкой. Вместе они поднялись на площадку переходного тамбура. Техники, не останавливаясь, прошли дальше, Сизов и техник-инспектор остались снаружи. Инспектор обошёл вокруг Сизова, придирчиво оглядывая облачённого в скафандр пилота, попросил показать ему запасной баллон, проверил прочность крепления кислородной трубки к штуцерам, стравил воздух из впускного клапана, удостоверился в надлежащей затяжке ремней и шнуровки, хлопнул по плечу и сунул на подпись лист допуска к полёту. Сизов, зажав ручку в кольчатой перчатке, старательно вывел под росписью техника-инспектора печатными буквами: «Удостоверяю. Шкипер Сизов. 04.32.15 ст/вр.».

Техник убрал трап и задраил входной люк. Сизов остался в рубке один. Он перевёл кресло в стартовое положение, снял блокировку с бортовой нейросети. Тотчас из-под кресла выскочили гибкие извивающиеся нейрошнуры, похожие на голодных, пёстрой расцветки, змей и впились-вцепились-воткнулись в нейрогнёзда скафандра, оплели и окутали Сизова  овальным невесомым коконом. По коже, от пяток до корней волос на голове, пробежала волна щекочущего нервного импульса. Шнуры разгорелись, набухли разноцветьем огней: синих, жёлтых, зелёных, красных, молочно-белых; запульсировали, заскользили внутри оптоволоконных нитей миллисекундные вспышки, помчались световым пунктиром, маковыми зёрнышками заструились прочь и навстречу,  заплели бесконечную спиральную вязь синапсических команд, запросов и подтверждений. На ходовой консоли включились курсовые экраны, терминал секундомера выдал предупреждение о трёхминутной готовности. Сизов вогнал диск с данными в приёмник штурманского автомата. ША мигнул зелёным огоньком светодиода, сигнализируя, что пошла дешифрация информации. В наушниках раздался громкий щелчок и ведущий диспетчер строгим голосом осведомился о самочувствии.

- Чувствую себя нормально, - сказал Сизов.

- Это хорошо, - сказал диспетчер и без паузы продолжил, - 19/86, старт по счёту ноль, на горячей тяге, с переходом на маневровую орбитальную тягу по достижению высоты в триста пятьдесят километров. Точка стыковки — на высоте в пятьсот восемьдесят километров. Сопряжение — континентальное, направление — меридиональное. Координаты... Витков ожидания — восемь, с дополнительным — девять. Выход в зону ускорения — в соответствии с разрешающими сигнальным огням. Контроль визуальный, дублирование — вербальное. Выделенный ВП-створ — двенадцатый. Джампинг — без предупреждения. Предельное удаление от створа — 1.9-2.0. Скорость ветра на площадке... Направление... Приём...

- Вас понял, диспетчерская... Взлёт на горячей тяге, с переходом 350 на маневровую орбитальную, точка стыковки — 580, сопряжение — континентальное, направление — меридиональное, витков ожидания — восемь, плюс один, ускорение — по сигнальным огням, контроль визуальный, плюс вербальный, ВП-створ — 12, джампинг — по готовности, предельное удаление от створа — 1.9-2.0. Приём...

- Всё правильно, 19/86. Начинаю обратный отсчёт. Приём...

- Диспетчерская, отсчёт подтверждаю. Конец связи.

- Вас понял, 19/86. Спокойного полёта. Конец связи.

Таймер методично отбивал секунды. Звуковой бот бесстрастно информировал о результатах запущенной процедуры системной диагностики. Бортовые вычислители, выведенные из режима ожидания, трудились на полной мощности, проводя последовательный, параллельный и асинхронный опрос телематических модулей корабля. Тягач был оснащён четырьмя технологичными «крайтонами», отвечающими за жизнеспособность «Ти-Рекса». Пятый, инновационный «крайтон-супермозг», был замкнут на обслуживание штурманского автомата.

- Процедура диагностики завершена, - деловито сообщил звуковой бот. - Всё системы  работают в штатном режиме. Протокол подготовки к запуску отработан полностью. Все системы к взлёту готовы. До старта осталось тридцать две секунды. Гравикомпенсаторы включены, - заботливо напомнил звуковой бот, удивлённо дзинькнул и отключился.

Секундомер высветил два полыхающих красным ноля. Сизов инстинктивно задержал дыхание и... ничего не почувствовал, кроме едва заметного толчка. Компенсаторы честно погасили всесокрушающий импульс рвущейся из раскалённых сопел энергии. Альтиметр штрихом зафиксировал нулевую точку подъёма при пересечении обреза шахтного ствола.

- 19/86, здесь диспетчерская. Горизонт подъёма пройден чисто. Пять секунд — полёт нормальный.

- Диспетчерская, здесь 19/86. Подтверждаю. Горизонт подъёма пройден чисто. Все системы работают стабильно. Приём.

- 19/86, здесь диспетчерская, Подтверждаю штатную работу всех систем. Тридцать секунд — полёт нормальный.

- Диспетчерская, здесь 19/86. Подтверждаю. Альтиметр — 1 и 0. Ускорение — нарастающее. Системы — норма. Приём.

- 19/86, здесь диспетчерская, Подтверждаю. Сорок пять секунд — полёт нормальный.

- Диспетчерская, здесь 19/86. Подтверждаю. Альтиметр — 2 и 5. Ускорение — постоянное. Системы — норма. Приём.

- 19/86, здесь диспетчерская. Подтверждаю. Шестьдесят секунд — полёт нормальный.

- Диспетчерская, здесь 19/86. Подтверждаю. Альтиметр — 3 и 5.  Системы — норма. Выхожу на расчётную. Разгонные — отключены. Маневровые — задействованы. Провожу коррекцию орбиты. Вектор тяги — положительный. Ускорение — 2.8 и уменьшается. Высота над линией горизонта — 420 и увеличивается. Ускорение — 2.1 и уменьшается. Прошёл второй виток. Высота над линией горизонта — 480 и увеличивается. Ускорение — 1.95 и уменьшается. Высота над линией горизонта — 540 и увеличивается. Прошёл третий виток. Коридор циркуляции чист. Ускорение — 1.5 и уменьшается. Высота над линией горизонта — 569 и увеличивается. Прошёл четвёртый виток. Подхожу