Повесть "ПОСЛЕДНИЙ ДОМ"

запнулся, помолчал, может секунду, две... Она не стала ждать, вздохнула - и ушла. Больше не встречались. А потом они получше квартиру получили, уехали в центр города, и я потерял ее из виду.
Прошло лет двадцать, как-то встречаю женщину, она смотрит на меня, смотрит...  По имени назвала, тихо, с вопросом - сомневается, я ли это...
А я сразу узнал, Настя.  
Что скажешь...  Пожал плечами, кивнул, улыбнулся... пошел своей дорогой. За углом не по себе стало, схватился за стену, словно на обрыве стою, в глухом тумане.  Милое лицо, только опухшее...  Я знаю, что это значит. И под глазами, на щеках, у рта глубокие морщины.  Не могу смотреть на людей, к лучшему ничто в них не меняется. Я в другую сторону обычно гляжу - на лес, на воду, на зверей... Как все-таки чудно все устроено кругом... кроме нашей жизни.
Постоял, отпустил стену, дальше пошел. Домой. На край города. Поздно прошлое вспоминать, у времени обратного хода нет. Человек живет, живет, стареет и умирает, обычная история.
Вот Генка удивился бы моим словам - "в такую ударился банальность..."
***
Ну, не история, может, дело... не знаю, как  назвать...
Завидую тем, у кого на каждый случай слово наготове. Но тут даже им нечего добавить, сначала живем, потом смерть. Тот, кто уходит, никогда не возвращается. Этот порядок неистребим, никто еще после смерти заново не возник. Некоторые верят, но я с печалью должен признать - ни разу не видел. Сказать "жаль" мало, я в отчаянии бываю.
Иногда человек сам решается свести концы с концами, покончить с этим делом... или историей... событием...  Короче, взял и все счеты разорвал, узел разрубил. И это понятно мне, хотя я всеми силами против. Видел однажды, с тех пор на открытый огонь смотреть...  не могу, не могу...
Простите, забылся...
Кажется, говорил, - страшно своих оставить. Если бы мир был немного спокойней, чище... Люди бы его без тревоги оставляли, когда нет больше сил участвовать. Хотим мы или не хотим, но участвуем, если не делами, то молчанием и  бездельем своим. Бездельем, да.
.......................................................
Но вот, оказывается, бывает ни то ни сё...  Вроде, не хотел конца человек, а с другой стороны, большие усилия приложил...  Если б можно было спросить - "зачем ты?.."  Кое-кто пожал бы плечами -  "да ни зачем, да просто так..."  Объяснить эти странные поступки невозможно, но они на свете есть. Особенно у нас. У нас просто так еще многое случается. Не все муравьи, чтобы только планам следовать. Люди еще есть живые - стукнет в голову и сотворит. А потом из-за этого непостижимого явления что-то новое возникнет... Пусть событие ставит в тупик, зато на размышления натолкнет.  Без них как во сне живем, жуем машинально свою жвачку - пищу, дела, отпущенное нам время... А неожиданные странности пробуждают нас, словно свет в ночи...
Никто не понял, что случилось с Толяном. Жил с удовольствием, пользовался холодильником, телевизором японским, стенкой немецкой...  И вдруг задал нам задачку, непонятное совершил.  Я думаю, это его красит.  
Генка смеялся:
- Ну, и выдумщик ты...
- Лучше послушай...
Стервец был Толян отчаянный, да.  Говорят, про мертвых нельзя так, но как не вспомнить!.. Однажды у меня трубу прорвало, горячая вода хлещет... Давно. Еще качали нам в батареи кипяток, а не теплый кисель, которым сейчас потчуют. Он с меня десятку содрал. За хомут. Сосед! Одним словом, жлоб. Это наше особенное словцо. Человек, который для себя старается, постоянно озабочен,  выгоду извлекает из любого мелкого случая.
Вам не понять, что же плохого в жлобе?..  
Устыдили меня... Вы правы, каждого человека что-то красит, надо только тщательней  искать. Толян, конечно, жлоб, но его смерть меня поколебала.  
К весне осточертеет ему цивилизация, уходит из дома на огород. Там у него халупа с отоплением, кабель  по воздуху перекинут - свет, и антенка, старый телек притащил, Рекорд. Вот счастье, никого!.. И тепло ему в хатке, печка да вместо одеяла медвежья доха. Старая, вонючая, жаркая... Спал, жрал и в экран глазел. И канистра с самогоном при нем. Откуда еда?  Галя, конечно, приносила, только бы там сидел. До глубокой осени нет дома Толяна, радуется Галя. Никто не ворчит, не рычит, не шастает по ночам, не чавкает мордой в холодильнике...
И в тот год так было, как многие года.
Как-то к обеду приходит Галина к огородному домику, тащит кастрюльки. Начало сентября, внучка, первый класс!.. платьица да бантики, заботы и восторги... Природа бабье лето готовит, торжественны деревья, березки прозрачны, тихи, а клены за их огонь люблю. На ослепительном небе спектакль, последний акт неповиновения. Помирать так уж с музыкой. Хотя редко помирают они, но надолго обмирают, терпят боль,  страх... ведь не знают, кончится зима или не кончится...
Представляешь, как жить, если не знаешь, вернутся свет и тепло или навсегда пропали...  Особое мужество надо иметь.
А Генка говорит, брось глупости, они чувствовать не могут.
Как это не могут, без чувства жизни нет.
Но я про Толяна... Обошла Галина все углы, нет мужика. Поперся за грибами, что ли?..  Раз в пять лет случалось, возьмет лукошко да пошел. Возвращается с сыроежками, так что бывало с ним.
Она ждет, его нет...
Наутро снова пришла. В хатке пусто, тихо, печь не топлена, одна доха на топчане.
Дети, их трое взрослых, парень и две девки, давно в центре живут. Все собрались, кликнули соседей. И я пришел.  Началась беготня, нервные поиски... Долго искали, не нашли.
На следующий день снова собрались.  К вечеру обнаружили.
Мимо участка большая труба шла. Местами присыпана землей, местами на поверхности, из-под нее трава пробивается. Много лет лежала. План был куда-то газ подать, да передумали. Значительная штука, полметра в ширину. В чистом поле неожиданно возникает, рядом с огородами, и кончается тоже внезапно и бесполезно. Метрах в трехстах отсюда ручеек, из него насосик воду качает для полива, тем, кто заплатил.  К воде крутой спуск, из обрыва торчит труба, здесь плану конец.
Кому пришла в голову мысль в трубе пошарить, не знаю, но пришла.  
В середине пути наткнулись на Толяна, вытащили за ноги. Метров сто тащили. Мертвый, конечно, оказался. Вскрыли, как полагается. Все у него в норме, даже не пьян!   Ну, не совсем в норме, все-таки труп, но причину смерти понять не сумели.
Полз, полз, устал и задохнулся, предполагают.
Зачем пополз во тьму кромешную?.. От какого страха спасался?..  Или просто любопытство одолело, никогда в трубе не жил?
Непонятная история. Со жлобами таких поступков не случается, досконально знают пользу своего тела.
Генка говорит:
- Я его понял, кажется...
- Что, что ты понял?..
Он молчит, только щурится...
А через месяц Галя собралась, уехала к сыну в Серпухов. Теперь служит той семье. Я говорил, есть люди, всю жизнь кому-то служить обязаны. Нет, не я так считаю - они. А я молчу, молчу... что тут скажешь...
Так зачем он полез в трубу, Толян?.. Не знаете... Вот и я не скажу.
А Генка говорит:
- Мы все так ползем... куда, сами не знаем...
-Ты же говорил, летим?..  Из дыры в дыру перелетаем...
Он на меня посмотрел, ничего не сказал, не объяснил...
***
Так умер Толян. Загадка осталась, но все-таки кончилась история. На моей земле все истории кончаются, иногда весело, чаще печально, и все-таки, обо всех я рано или поздно узнаю, люди и звери уши и глаза имеют.
А эта история без конца.
Я про слепого котенка еще не рассказал.
Он не был совсем слепой, различал свет, видел тени... Он понимал, если к нему приближаются, надо бежать в сторону темной громады. Под домом много щелей, в них пролезает только самый небольшой зверь, оттуда можно проникнуть в подвал. Здесь самые слабые спасаются от детей и собак. В подвале тихо, темно, но нет еды.  Я один ходил и кормил. Но этот котенок всего боялся, редко вылезал из темных углов, так что ему почти ничего не доставалось.
Но он выжил, осенью все-таки вылез на свет, появился около дома. Голова большая, ноги кривые, тонкие, на одном глазу толстое бельмо, а второй белесый, немного видит.
Как может котенок выжить один, если слепой?..  Никто его не возьмет себе, таких не хотят. Я хотел взять, но он не давался. Слышал отлично, и скрывался от меня, чуть только заподозрит неладное.
Со временем начал меня узнавать. Подхожу, заговариваю с ним, он высунется из щели, слушает, ветер шевелит редкие волосики на голове.
Я сяду на асфальт, прислонюсь к стене, он понемногу приближается.  Я говорю - привет, и что-нибудь простое, например, про погоду, о еде, о том, что стало сыро, и воду легко найти, а это облегчение по сравнению с сухим и жарким летом...  Он в трех метрах от меня стоит, слушает...
Схвачу и унесу, пусть дома живет.
Я говорил ему, что скоро начнут топить, дома будет неплохо, хотя нам мало тепла дают, потому что забыли про нас... и все-таки дают, потому что забыли...  И незачем по улице шляться, будь ты хоть трижды кот!..  И что мы не лучше его - слепые, у всех один конец, и жизнь не стоит того, чтобы страдать...
Он стоял и слушал мою ерунду... Не подходил к еде, ему важней был голос. Но я знал, потом обязательно подойдет. И старался выбрать ему помягче и вкусней куски...
И так мы жили почти до зимы. Он подходил все ближе, но при каждом моем движении тут же скрывался в щели, туда и рука-то пролезает с трудом.
И вдруг исчез. В одно утро. Я вышел, зову, ищу - нет его. И ночь была тихая, безопасная...
Гена говорит - покончил с собой.
Я спорил, звери так не поступают.
- Еще как поступают... - он всегда возражал,  такой характер. Шебутной пропащий умный человек. Доброе лицо.  Добро как тепло, на расстоянии чувствуешь.
- Так лучше для него, - он сказал.  И добавил:
- Жизнь, как искра меж двух черных дыр, воплощений полного порядка. Миг беспорядка, промелькнет и забудется.
При чем тут слепой котенок?.. Серенький зверек с большой головой, ножки тонкие, один глаз белый, другой мутный, слезливый...
Я философию никогда не понимал.
Долго искал его, так и не нашел. Знаю, виноват сам. Ведь была у меня мысль - поймать, усыпить... И он знал. Я ему вовремя не сказал - иди ко мне, я тебя люблю, ты мой... К сердцу прижать... Поздно к этому пришел. Они не понимают мысль, но чувствуют, зло в ней или добро заложено.
А у людей так часто простое верчение слов...
Я людей хуже  понимаю, чем зверей.  Вот эта история с церковью, например...
***    
В последние годы на моей земле все меньше людей.  Рассеялись, по ветру развеялись, кто умер, кто уехал, кто исчез без следа...
И вот прошел слух, что недалеко от нас, у реки, старая церковь сохранилась. Она всегда стояла, но раньше мало кто о ней вспоминал. Из тех, кто знал, многие говорили, пусть будет, раз в свое время не сломали. В церковь никто не ходил, а теперь с ума сошли. Мы не на окраине даже, вообще в стороне, от центра до церкви три часа шагать. А теперь ради верующих дополнительный автобус пустили, каждый час!.. Ну, пусть...  Но оказалось, от остановки к церкви ближе всего через меня ходить. И началась беготня, мне это ни к чему... Cо всего города бегут.  Толпы, и все мимо, мимо... Лица в землю, глаза в себя...
Раньше никто не ходил, теперь эпидемия.  И все через меня - весь город стремится  лбы расшибать. Люди странные... Ходят через нас по диагонали, по касательной, не трогают, не касаются... Рядом кошка сидит, пришла неизвестно откуда, впалые бока, вижу - не ела много дней.  Никогда не накормят зверя... Я спрашивал у одного, он говорит - "у них души нет..." Может и нет, но что с телом