на сей раз это не удалось.
-Помогай мне. Сопротивляйся. Ничто не приходит само по себе. Я даю тебе силы, используй их. Сопротивляйся! - слова Ирруора становились всё менее убедительными для неё.
-Я не могу, я не умею...
Сопротивляться — сложно. Особенно когда и тело, и разум, утомлённые безрезультатной борьбой, вопиют о сдаче.
Он посмотрел на неё. В её глазах нарастало безразличие к собственной участи. Он начал притягивать энергию ещё быстрее, рискуя сжечь свой мозг и нервы. Её глаза на мгновение ожили, но он понял, что для него всё закончится очень скоро. Они все были правы, а он вместе со способностью к предвидению утратил разум...
Он собрал все резервы и приготовился. Она выдержит и выживет, она в этом смысле сильнее.
-Спой мне...
-Что?
-Это моё последнее желание.
-Вот таких слов лучше не говори. Куда делось твоё земное упрямство?
Он сам себе тут же ответил на этот вопрос: яд. На мозг он подействовал тоже.
-Если больной на стороне болезни, а не на стороне врача... Я не могу сейчас отвлекаться.
-Да что уж там отвлекаться... Всё ясно... Спой. Пожалуйста... А то я умру и так и не услышу, как поют мауры.
-Только не пугайся. Песня древняя, звуки странные.
Что можно исполнить с помощью заржавевшей от многолетнего певческого бездействия глотки — виртуозную арию, эстрадную композицию? Разве что древнюю, грубо звучащую, простую песню. Он знал несколько таких, ритуальных, когда-то считавшихся целительными, которые ни разу не звучали со сцены.
Песня начиналась с очень низких нот, и мелодия поступенчато, но резко уходила наверх. Эти первые ноты прозвучали, как отчаянный вой, как плач по самому дорогому и безнадёжно утраченному.
И, хотя почти что прежний голос неожиданно прорезался, остальные звуки были не лучше — рычание, шипение, истошный мяв, изредка мурлыканье. Это была очень древняя обрядовая маурская песня.
Ира широко раскрыла глаза. В ней поднималась какая-то мощная сила, которая сметала на своём пути всё, что убивало — тьму, оцепенение, смирение, неверие в себя, безнадёжность. Она глубоко вздохнула, ощущая заново обретённую радость жизни. И безмятежно заснула.
Ирруор посмотрел на неё — с помощью «второго зрения» также, поставил «на автомат» прокачку энергии и почти без чувств свалился рядом.
13.
Пятеро в скафандрах стояли перед маурским кораблём, который уже выкопался из астероидного грунта — Инто воспользовался доверенным ему кодом.
-Пора, - сказал Лиоран. - А то будет поздно.
-Погоди, не мешай, - ответил ему Инто.
-Что там происходит? - Онда, единственный из всех, не умел сканировать и мысленно заглядывать внутрь помещения сквозь стены.
-Он поёт. - Манейр подавилась истеричным смешком. - О звёзды, у меня внутренние уши завяли! А какой был голос...
Гюйрен молча улыбалась.
Они всё-таки не выдержали и ворвались через несколько мгновений. И застали двоих в обнимку на полу рубки. Мирно спящих и вполне живых.
-Какой изысканный облик у его девочки! - восхищённо выговорила Гюйрен.
-Это ты останешься с носом, Хи, - пробормотала Манейр.
-Немедленно обоих — в генератор! - приказал Инто.
-У меня на борту он лучше, - заметил Лиоран. - Посмотрите как следует и запомните — это самый упрямый в Галактике кот. И он в очередной раз победил.
