Сабонг

страстями, которые разгораются на петушиных боях. У нас принято делать ставки на ипподромах или боях "без правил". Но особых традиций и культуры нет. Игроков мало. А у филиппинцев есть ритуал, когда отец приводит сынишку в первый раз на бои. Женщин  к этому мужскому делу не допускают.

- У меня такое впечатление, - Лу испытующе смотрит на Федора, - что Вы не просто так приехали на Филиппины.

- Какие там секреты. Посмотреть приехал. Да и по делам...

- То есть это не увлечение, а бизнес?

- Признаюсь, я заводчик бойцовых петухов, - улыбается наш собеседник. - Сейчас в России интерес к боям только возрождается. Через пяток лет хороший петух будет стоить, как здесь, до тысячи долларов. Вот и совмещаю приятное с полезным. А то у нас каждый бывший зоотехник объявляют о продаже прямых потомков из орловских курятников. Лохов пока много, но скоро народ станет поразборчивее.  Тут большого ума не надо - клюв заостренный, чуть вниз, как у орла, мощное подклювье, шея литая, как у борца, бедра короткие, мощные... Впрочем, даже не это главное. Взгляд! Вот что должно быть у бойца.

Федор подался вперед, изображая петуха с пламенным взглядом

- Глаза навыкате, дерзкие. Вызов в них на бой смертный, а не наглость!

Он махнул рукой. И, огорченный чем-то неведомым, притих.

- Похоже, Вы недавно потеряли лучшего бойца, - догадалась Лу. - И теперь в поисках замены.

- Вот люблю умных женщин! - взъерошенный "воин" неожиданно обмяк и по-доброму улыбнулся. - Все они видят и понимают. Все знают... Но не  судьба.
 
Его рука то ли ищет сигареты в кармане рубашки, то ли растирает ноющую от нахлынувших воспоминаний грудь.
 
- Лу, а не поехать ли нам на бои? - он тут же переводит взгляд на меня, и, словно извиняясь, добавляет, - вместе конечно. О деньгах не беспокойтесь. Я вижу, что вы ни разу не были на сабонге, и мне доставит настоящее удовольствие стать вашим первым гидом. Уверяю, что это достойное зрелище! Ничего низкого там нет. Все по-честному. Едем прямо сейчас... Соглашайтесь!

Лу вопросительно смотрит на меня, но я уже понял, что ее зацепил этот пламенный рассказ. Да и мне стало интересно. Но мы выжидающе молчим.
- Вас пропустят вместе со мной на лучшие места, - уверенно развеивает наши последние сомнения коварный заводчик. - Вы поснимаете вдоволь без каких-либо помех. Все, что захотите. Такого нигде больше нет... Соглашайтесь!


Такси останавливается на небольшой парковке у большого здания, напоминающего цирк. Завидев нас издалека, навстречу почти бежит коренастый филиппинец. Его английский звучит коряво, с каким-то сильным акцентом, но я понимаю, что он настойчиво пытается уверить, что именно без нас и не начинали. Пусть будет так. Федор сует мужчинке крупную купюру, и тот пулей летит к окошку кассы, успевая оборачиваться и жестами показывая, чтобы не отставали. Через минуту мы семеним за ним гуськом, протискиваясь между группами возбужденных и жестикулирующих мужчин. Дым висит под низкими потолками небольших помещений и узких коридоров. Похоже, нас проводят не через центральный вход, а какими-то путями "для своих". В одной из комнат вижу явных медиков. Они в халатах и шапочках, на столах разложены инструменты и перевязочные материалы, пол усыпан опилками.

- Это "скорая помощь" - бросает на ходу Федор. - Бойцы редко бегут с поля боя. Обычно их выносят. Да, и не всех - сюда.
 
Далее продвигаемся мимо комнат, уставленных клетками с птицей. Наверное, это "раздевалки", где готовятся к поединкам бойцы. Хозяева колдуют над питомцами. Они взволнованы не меньше тех, кому предстоит сражаться. В другой комнате идет какой-то торг. Несколько человек размахивают руками, попеременно показывая на клетку с бойцовым петухом.

- Берут петуха в аренду на бой, - поясняет наш гид. - Цена в принципе известна, но не поторговаться и нарушить обычай никто не решится. Кстати, вы тоже можете попытать счастья. За 3-4 сотни долларов вам уступят бойца, и он будет выступать от вашего имени. Правда, если он проиграет, придется оплатить и петуха. Это дорого. Но если выиграет, вы станете знаменитым и богатым... Может быть.

Федор нервно улыбается. Он возбужден не меньше участников боев и хозяев. Признаться и меня начинает заводить вся эта атмосфера. Наконец, мы оказываемся в ярко освещенном зале. Под куполом небольшая, метров 6-7 арена, огороженная высокими прозрачными щитами. От нее концентрическими кругами поднимаются пару десятков скамеек. Зрителей много, они топятся в напряженном ожидании. Стоит низкий гул разномастных голосов. Кто-то перекрикивается со знакомым через арену, но в целом все спокойно.
- VIP! VIP! - выкрикивает сопровождающий нас филиппинец, жестами указывает на пустующие кресла у арены. - Это ваши места. Сейчас принесут колу.

Федор по-свойски устраивается первым, мы следуем его примеру. Скоро все вокруг приходит в движение. Возможно, это совпадение, а может, и вправду, ждали важного гостя. Не знаю. На арену выходит солидный мужчина и что-то важно объявляет. Публика бурно откликается.

- По выходным крупные призы, - бросает через плечо Федор. – Сегодня победителю обещают 500 000. Это более десяти тысяч долларов. Для них деньги огромные. Берите камеру, Лу. Сейчас начнется.

Вижу, что наш заводчик уже на взводе. Он нервно похлопывает ладонями по коленкам, оглядывая публику. Передаю фотоаппарат Лу и присоединяюсь к нему. Вокруг мужчины самого разного возраста и достатка. У прозрачных пластиковых щитов, двухметровой стеной окружающих арену, вальяжно развалились в потертых кожаных креслах солидные зрители. Они неторопливо разговаривают с соседями, видно, хорошо зная друг друга. Некоторые курят сигары. Скорее всего, они собираются играть по-крупному. Судя по лицам иностранцев среди них нет. Второй круг из десятка кресел попроще отведен под VIP-зрителей. Но нас сегодня всего трое. Зато следующие ряды над нами заняты целиком. Особенно многолюдно под куполом - там стоячие места и народу битком. Не думаю, что разница в цене на билет превышает пару долларов, но это небогатая страна.
 
- Первая пара, - толкает меня в бок знаток сапанга.

Два филиппинца выносят на центр арены нахохлившихся петухов. Рядом важный судья что-то оживленно говорит, публика помалкивает. Наконец, он обращается к первому ряду, но никто не реагирует. Тогда рефери жестом дает команду сидящим рядом брокерам. Они вскакивают с мест и начинают что-то выкрикивать в публику, ловко показывая то один, то два пальца. Зрители отзываются, и начинается торг. Насколько я успеваю заметить, никто ничего не записывает. Все на доверии. Достаточно указать на кого-то одной рукой, а другой выкинуть несколько пальцев. Вверх или вниз. Очевидно, кто-то предлагает ставку, другой ее принимает. Когда сумма согласована оба игрока передают брокеру банкноты. Он зажимает купюры в руке, демонстрируя деньги всем зрителям, и продолжает искать партнеров. Когда ставок больше нет, судья жестом предлагает хозяевам петухов начать поединок.

Те, не выпуская из рук питомцев, сначала подносят их к противнику и вынуждают пару раз клюнуть. У бойцов тут же встает дыбом холка, и они рвутся в драку. Хозяева осторожно снимают чехлы с острых шпаг на лапах и опускают бойцов на пол. Несколько секунд они еще удерживают соперников за хвосты, чтобы подзадорить еще больше. Наконец отпускают, и начинается схватка.
 
Я впервые видел это, и был даже как-то огорчен скоротечностью боя. Он длился не более минуты. Петушки столкнулись, полетели перья, и вот один уже лежит на боку. Без движений. Судья осторожно оттаскивает победителя, внимательно наблюдая за острой шпагой на его лапе, которая так и сверкает в ярких лучах ламп. Затем поднимает и поверженного противника. Демонстративно медленно сближает их. Победитель тут же начинает клевать своего врага, но тот не реагирует. Бой закончен.

Счастливый обладатель выигравшего поединок петушка ловко надевает чехол на шпагу своего питомца и гордо удаляется. Второй филиппинец, очень расстроен. Он принимает из рук судьи бездыханное тело поверженного и, понурив голову, покидает арену. А брокеры уже рассчитываются с клиентами. Кто-то передает деньги в руки, кто-то просто кидает скомканную купюру. Я не успеваю особенно огорчиться отсутствием какого-то красочного действа, как уже новая пара появляется в центре арены. И вновь брокеры зазывают клиентов под общий гвалт и шум. Филиппинец, который сопровождал нас, обращается и ко мне с предложением испытать счастье.

- Сейчас ставки не делай, - предостерегает меня Федор от необдуманного поступка. - Вначале идут новички. Много случайностей, да и выигрыш невелик. Осмотрись.

Следую его совету и только наблюдаю. Солидные игроки у арены со скучающим видом курят и разговаривают по сотовым. И только галерка наверху активно участвует в игре, делая ставки. Очевидно, они не высоки. Вторая пара начинает с традиционного науськивания и кидается в бой. Теперь я успеваю заметить, что один противник явно использует тактику напрыгивания, а второй ловко откатывается из-под него в сторону и атакует сбоку. В молниеносном ударе мелькает отблеск шпаги, и на прозрачный щит обильно брызгает кровь. Прямо перед нами. Наискосок. Федор, как и я невольно отпрянул назад. Затем он резко оборачивается ко мне.

- Ты видел! Вот это боец. Запомни его и потом сделай ставку.

Смотрю на Лу. Она явно позабыла, где находится и, выбрав угол, чтобы не было отблесков от пластика, снимает почти в упор петухов и разгоряченные лица зрителей. Взволнованно поднимаюсь, чтобы предупредить ее - мало ли как отреагирует проигравший. Но Федор останавливает меня, показывая жестом, что мои опасения напрасны. Осматриваюсь по сторонам. И действительно, не смотря на оглушающий шум, ликования и отчаяния, обмен купюрами происходит без малейшего напряга. Никто не возражает и не оспаривает результат. Традиции соблюдаются.

Следующая пара уже полностью завладевает моим вниманием. Не отрываясь, смотрю, прикидывая шансы каждого. Теперь и я различаю характеры бойцов, обращая внимание на детали их поведения. Прежде никогда не задумывался, что курицы могут отличаться чем-то кроме размера или цены за тушку, а теперь вижу характеры. Брокеры предлагают мне пари, указывая то на одного, то на другого претендента, но я еще  не готов к этому. Через минуту бойцы кидаются навстречу друг другу. Мелькают клювы и блестящие клинки. Оба соперника стараются перепрыгнуть друг друга, сталкиваясь грудь в грудь. Толпа ревет, поддерживая своих избранников. Пух и перья летят так, словно кто-то распотрошил подушку. В какой-то миг петухи падают рядом и лежат без движений. Только по вздымающимся бокам понятно, что они живы. Судья осторожно поднимает одного и второго, глядя на обвисшие лапы со шпагами. Пытается потыкать их клювами, но те не реагируют. Публика ревет, призывая продолжить поединок. Напротив вижу заплаканное лицо подростка, он прижимается к отцу и всхлипывает. Тот расстроен не меньше. Похоже, их общий любимец безнадежен. Бушующие страсти вокруг уже не волнуют этих зрителей. Да, суровые игры. Судья больше не пытается науськивать истекающих кровью птиц, показывая, что здесь ничья. Хозяева выходят на арену и забирают питомцев,