Цветы ненастья Глава 7 Цветы ненастья

смущает. Сердце разрывает… Такое, часто происходит с теми, кто с потерей близкого человека смириться никак не может. Распаляет прошлыми воспоминаниями, не мыслит дальнейшей жизни без любимого, думает о нем как о живом. И, тем самым впадает в уныние и отчаяние, опускает руки, бесам равнодушия покоряется, жить не хочет, сердце свое замыкает. Горестное, тяжелое испытание! Но по милости, Господь ему встречи посылает или события какие, чтобы встряхнулся человек, ожил, сбросил с себя наваждение мира мертвых. 
        – А еще одну любовь может Бог дать? Настоящую? – Ольгу успокоили слова Феодосия, она открытым ясным взглядом смотрела на него.
        – Сестричка твоя? – обернулся к Ане. – Ну и глаза у вас! Изумительные. – увидел Дмитрия, все понял. – Ненастоящей любви Бог не дает!.. А вот еще одну. Да если душа твоя способна на это, – почему же нет? Если сердце в силах еще в одном преображении воссиять, если чувства твои велики, чисты и прекрасны, – почему же нет? – он положил ладонь на ее плечо:
 – Если искренне любят тебя, готовы горы свернуть, если жизни без тебя не мыслят, – пристально смотрел на Диму, – если веришь в любовь, если твердо знаешь, – почему же нет? Божий дар не каждому дается! А уж второй раз – тем более! Это промысел Господень и нет оправдания тем, кто этого не понимает. Любовь – это святыня, любовь – это крест, испытание, искушение! Любовь мир земной изменяет! А внутренний мир человека переворачивает, его судьбу, мировоззрение, убеждения, взгляды! Она созидает, рождает, творит! Но не терпит легкомыслия, безответственности. Берегите и свято храните этот ценный дар! Это самое большее, чем вы можете обладать!
        Старец замолк, давая возможность осознать глубину сказанного. Сидели в глухой лесной тиши, слушая звучное потрескивание в огне сухих поленьев.
        – Батюшка Феодосий! – тревожно спросила молодая женщина в сарафане. – А как бы мне с нечистым совладать? Я одна живу с ребеночком, а он приходит ко мне:  то в виде мужчины представительного, то голым на копытах прискачет, то в Федьку-тракториста оборотится. Я даже на двор ночью выйти не могу! – она тихо заплакала. – Чем только его не гнала! И молитвой святой и ухватом. Ни в какую! Хохочет, буйствует, всю посуду в доме переколотил!
        – А ты набери водицы в роднике. Окропи ею стены, двери, окна. На ночь вечерние молитвы читай. И сразу спать, ни на что внимания не обращай! А не угомонится или приставать начнет – вот тебе поясок. Покажи ему, хлестни легонько, вот, мол, тебе привет от Феодосия! Он сразу и исчезнет. Только чтобы не вернулся – ты верить должна, что это мы с Божьей помощью одолели силу бесовскую!.. А усомнишься, – они опять рано или поздно появятся.
        – Спасибо, батюшка! – она взяла поясок, поклонилась. – Он теперь у меня попляшет!
        Все весело рассмеялись. Начали подходить к Феодосию, делится своими горестями. Каждого он внимательно выслушивал, давал советы, трогал легонько ладонью. И так быстро все у него получалось! Люди благодарили, и радостные, окрыленные долгожданной встречей, уходили домой. Многие оставляли на кухне – кто мешок муки, кто крупы, кто гороха. Мясо братия не потребляла. А вот яйца, творог, сметану, масло, все опускали в погреб, на лед ставили. 
Хорошо здесь было! Легко, тихо, мирно!.. Покой на душе. Воздух будто особенный. Зайчики, белочки скачут с распушенными хвостами, люди с добром друг к другу, с сочувствием, с пониманием.
        Аня долго стояла возле старца, разговоры слушала, спросить хотела, да все никак не решалась. 
        – А ведь я любовь встретила! – шепнула ему тихонько. – Только ждать надо…
        – Ну, Анечка! А я знаю! Вон как глазки у тебя пылают! Не волнуйся и не переживай. Любовь, она ведь ожиданием и разлукой проверяется. И укрепляется!.. Ты девушка строгая, ответственная. Значит, выбор сделала? 
        – Ой! Да! Если он меня… Я всю жизнь любить буду!
        – Бог с тобой, золотце мое! Ну, а если что случится, я сразу почувствую! – он шутливо погрозил ей. – А сестра у тебя хорошая! Добрая, серьезная. Счастливая, как и ты! – добавил с лукавой улыбкой. 
        – Спасибо вам, дедушка! Вы – Ангел Светлый! – она быстро поцеловала его и стремительно умчалась.
        Обратная дорога показалась куда короче. Еще только начинало смеркаться, а они уже давно сидели за столом и дружно уплетали вареники со сметаной. Аня восторженно рассказывала родителям про скит. Про святого старца, про знающую опытную бабушку, про молодую женщину, ведущую брань с бесом-озорником.
        – А вы для чего ходили-то? – в который раз спрашивала мама. Отец улыбался и понимающе прятал глаза. 
        – Нельзя говорить, мама! Мы для себя столько нового узнали!..
        Ольга сидела умиротворенная, слегка уставшая. Она верила, нет, она знала, что все позади. Бросала взгляды на Дмитрия, который не сводил с нее своих серых глаз, и долгожданное равновесие наступало внутри. Исстрадавшаяся душа блаженно вспоминала напутствие Феодосия: – «свято храните этот дар!». Наконец-то все сомнения, предубеждения, раздумья о чувстве вины перед погибшим Антоном, перед светлой памятью о нем, перед теми счастливыми временами, когда были вместе, благополучно разрешились. И больше не будет терзаний и растерянности. Она любит его! Но он ушел, находится в другом измерении, а та страница, земная, перевернута, хоть и оборвалась едва начавшись. И тот, кто нам подарил любовь, а потом неожиданно забрал его, – ведь не просто так это все случилось? И вдруг появляется Дима! Как во всем этом сплетении разобраться? А будущий ребенок? Видимо не найдет она ответа на эти вопросы. Не в силах постичь свою судьбу! 
        Феодосий на духовном уровне укрепил ее собственные размышления, объяснил значение ночных посещений. А главное, помог разобраться в ее чувствах к Диме. Надо же, оказывается, нужно внимательно слушать свое сердце, жаждавшее «в новом преображении воссиять!». Слова-то, какие нашел старец! «А я не могу не любить, – Ольга радостно улыбнулась. – Да как можно его не любить? Он же!.. А как смотрит!» Нечаянно пришла мысль, что Дима с Антоном похожи. Выражение лица, нежный чувственный взгляд, та же романтическая экзальтация в глазах. «Они любят меня! Любят! - у нее сильно забилось сердце. – Влюбленные всегда смотрят одинаково! Я счастливая!» 
        Она не сводила с него влажных взволнованных глаз. Радужные волны ярко переливались внутри зеркальным сверкающим блеском. Ласковая нега медленно, но неуклонно заполняла все ее существо, глубоко проникала в потаенные уголки растревоженного сердца, мерцающим светом озаряла измученную душу… Не в силах больше выносить томительного чувства, подошла к нему, обняла и долго не отпускала. Заглянула в жаркие глаза и отправилась в спальню. 
        Он смотрел на нее смущенный, нерешительный. Буря всевозможных переживаний клокотала внутри. Казалось, здесь, сейчас происходит что-то важное, главное в его жизни. Его глубоко поразил поход к святому старцу. Он не знал, что для счастья многого не нужно. Только бы всегда быть рядом с любимыми, находится среди открытых сердцем людей, ощущать чистоту в душе и непорочность в помыслах. Есть оказывается такие места на земле. Совсем рядом! Да и здесь в этом доме, в этой дорогой ему семье, он наблюдал такую же приветливость и добросердечие. Он видел ее родителей, удивлялся, как они бережно относятся друг к другу, радушны и внимательны к людям. Дима вышел, сел на крылечке. Долго сидел, курил, пытался разобраться в себе, что-то понять… Ничего в голову не приходило. Он просто сидел, смотрел в ночное небо, в еле различимый горизонт. Напряженно вглядывался в далекие блуждающие огоньки, мигающие яркими удаляющимися точками. Впечатление душевного праздника разливалось внутри. Даже уходить, отчего-то, не хотелось. Дорогие минуты. Вышла Анюта, присела рядом.
        – Что ты тут делаешь, Дима? Она ждет тебя!
        – Да, Анечка! Ждет!.. Спасибо, – положил руку на ее плечо. – Если бы не Феодосий…
        – Нет, Дима! Это ваша любовь! Ну, иди, иди уже… – она сильно толкнула его кулачками. – Береги Ольгу!
        Он постоял перед дверью. Прислушался, не решаясь войти. Спальная комната ждала тишиной. Вздохнул глубоко, ощутил, как жарко встрепенулось сердце, душа зажглась, загорелась, и вошел, не думая ни о чем.