на старое замедленное кино. Серегин напрягся как при родах, глаза его остекленели, левая рука навеки вцепилась в руль, правая чего-то там крутанула в зажигании, нога случайным образом упала на педаль газа и машина резко рванула вперед.
Машинально, свернув руль вправо, соискатель обогнул сквер по кругу, точно в соответствии с заданным маршрутом. При этом левая его нога мирно стояла на коврике. остальные две педали отдыхали!
«Да Господи! - нехорошо возбудился Серегин. - Все же как в аттракционе, в парке! А я боялся, балбес!.»
Руль оставался в прежнем положении, машина послушно пошла на второй круг.
- Давайте на трассу! – приказал хмуро лейтенант.
Серегин выпрямил руль и авто беззаботно выкатилось на середину федеральной трассы. Увидев выпорхнувшую из-за кустов машину с милицейскими номерами, водители всех транспортных средств с обеих сторон применили экстренное торможение.
Трасса встала, как будто на нее приземлился инопланетный корабль.Поняв, что что-то не так, Серегин рванул руль вправо, затем влево и помчался по трассе, тщательно следя, чтобы обе сплошные линии располагались строго между передними колесами.
Дорога впереди была свободна, Петр Иванович поддал газу, машина шла легко, настроение было отличное.
«Могу ж! Е-мае! С первого раза и смог! Буду! Буду ездить!» – ликовал Серегин.
Легкое беспокойство вызывало лишь выражение лица лейтенанта, который беспрерывно топтал параллельные педали, как профессиональный органист в Рижском кафедральном соборе.
Отчаянными жестами лейтенант велел дать вправо и остановиться. Серегин нежно припарковался, отчего обширная грудь одной из дам сзади целиком накрыла его голову, а лейтенант чуть не разбил лбом одноименное стекло.
Вяло выслушав показавшиеся ему незначительными не менее двадцати замечаний, захлебывающийся от собственного величия Серегин, пешком отправился в отделение фотографироваться и получать права. По дороге он хватанул изрядную долю от большой бутылки, отчего настроение его улучшилось до опасных пределов.
Войдя в ГИБДД, он сразу встал в очередь на фотографию, но время шло, а его все не вызывали. Очередь быстро продвигалась, уже и те дамочки снялись, а Серегина так и не приглашали.
Появившийся в дверях усталый лейтенант, подошел к нему, сунул экзаменационный листок и сказал угрюмо:
- Вам пока еще сюда! – и показал на ставшую уже родной дверь.
За столом сидел в вечной позе подполковник и читал копию его экзаменационного листка.
- Вы что же это, бль-нах-бль! По вождению - ноль, вообще! – спросил он, оторвавшись от бумаги.
- Ну, почему! Ездил когда-то! – легко соврал похолодевший Серегин.
- В поле чистом! Ничего сделать не могу пока! Лейтенант рапорт накатал! Надо поучиться ездить! Хотите у нас! Хотите еще где! Месяца хватит! Приходите через месяц!
- А вот, та записочка!
- Не могу помочь, бль-нах-бль, сейчас! Ясно! Через месяц, пока все уляжется!
Вечером Серегин позвонил Лидии Петровне и выбил из нее телефон Виктора. Виктор долго не понимал, кто звонит, потом еще столько же стонал, матерился и ручался, и в конце пообещал все сделать через два дня прямо в присутствии самого Серегина.
И даже не обманул! Через два дня, потерявший всякую надежду и расставшись внутренне с 750 у.е., Серегин стоял у знакомых дверей и прислушивался к голосам, доносившимся из кабинета Вени.
- А резина где твоя, бль-нах-бль? – кричал подполковник Веня. – Где она, обещанная, а?!
- Да ты ж ее сам и запарил, козлина такая! Не стыдно!? – отмахивался Виктор.
- Запарил!! А ты красочку не забыл, что для Петровича, и кирпичик левый, что я тебе на ту на дачку…! Заборзел ты, Витюня! Ох, заборзел! Дружбу не ценишь!
Дальше, там перешли на шпионский шепот, мирные рукопожатия и скупые, мужские поцелуи
Через минуту выглянул улыбающийся Виктор.
- И чего стоим! Проходим! Садимся!
- А вот и наш Петр Иванович! – обнял Серегина Веня. - Мастер вождения! И зачем людей беспокоили! И зачем ко мне сразу не обратились!
- Да я же …! – проблеял слабо Петр Иванович.
- Ладно, ладно! Вера!!! Оформи товарища! Серегин Петр Иванович! Быстро и без очереди! Серьезный человек!!! Спешит очень! – крикнул в микрофон Веня. – Ну, все! Ждите! Вызовут!
Остекляневший Серегин послушно вышел.
Через пару часов после этих бурных событий Петр Иванович сидел у себя дома, пил простой чай без сахара и долго, с удивлением рассматривал ламинированную карточку с иностранными словами и малознакомой фотографией. Через некоторое время он приставил стремянку к вытянутому до потолка книжному шкафу, достал с самого верха пыльный, толстый справочник по органической химии, вложил в нее эти самые права и засунул все на самое скрытное место. И не доставал больше никогда в жизни!
А машину у него все же украли. Но не сразу, а по частям. В течение полугода.
