Ах, почему ОН не один, или Испытание выбором.45,46

  Часть сорок пятая.

   Шлепая по снежно-водной жиже, я не задумывалась  куда наступаю, и из-под ног во все стороны летели холодные брызги. В другой раз я непременно бы посетовала, что у хозяйственников снова не нашлось времени вовремя вывезти с бульваров снег, но теперь мои мысли были очень далеки от неудобств, вызванных весенней распутицей. Я думала о человеке, который сейчас мирно спал в моей квартире. Что он будет делать, когда проснется? Почему я не разбудила его? О, на это у меня был готов целый перечень ответов… Но какова все же главная причина? Вот об этом я думать не хотела, догадываясь, что отыскав единственно верный ответ… В общем, я знала, что этот ответ мне не понравится. Так же, как мне не нравилось представлять, картину своего вечернего возвращения. Что проку уговаривать себя, внушая, что надо поскорее обо всем забыть, что его отсутствие при моем возвращении будет наилучшим выходом из этой дурацкой истории? Истории, у которой не может быть продолжения. Не может… Ах, если бы все было так просто… Сомнения, надежды… Они просто-таки лезли из всех щелей подсознания. Нет, так нельзя.
   Свернув к проезжей части, я подняла руку, проголосовав мчавшемуся в мою сторону такси.

   Движение  на всем пути следования было на удивление свободным, поэтому я переступила порог конторы куда раньше, чем обычно.
   Кивнув Юре, что-то схохмившего по поводу моего столь раннего прихода на работу, я прошла дальше, но он меня остановил.
   - Эй, старушка… Правил пока никто не отменял.
   Вернувшись, я расписалась в журнале.
   - Ты, чего такая? Не выспалась?
   - Вроде того… Я пойду, Юр…
   - Топай.

   В общем зале царила полнейшая тишина.
   Добравшись до своего загончика, я разделась и села за стол. В моем настроении ничего не изменилось, хотя я очень надеялась, что на работе  смогу не думать о прошедшей ночи.
Надо было себя чем-то занять.
   Я включила компьютер. Никакой работы у меня, в общем-то, не было. И я решила «довести до ума» пояснительную записку к проекту Али Ковнер, не востребованную до сих пор из-за ее болезни. Я искренне пыталась вникнуть, но текст, мной же самой написанный, казался теперь сумбурной сумятицей, и смысл все время ускользал от меня. Скользя взглядом по строчкам документа, я все равно думала о том, что пыталась выкинуть из головы.            
   Откинувшись на спинку стула, я перевела взгляд на стол, где аккуратной стопочкой лежали черновики моих последних работ, неожиданно наткнувшись на большой голубой конверт с васильками. Я совсем о нем забыла, хотя поинтересоваться его содержимым надо было еще в пятницу, когда мне его передал Кузьма. Взяв его в руки и, обнаружив, что он не запечатан, я напрягла память, пытаясь сообразить, в каком виде я его получила. Нет, я не могла вспомнить. В тот день мои мысли тоже витали где-то очень далеко. Решив, что, в конце концов, это не имело большого значения, я вынула из конверта сложенный вдвое лист плотной дорогой бумаги такого же как и конверт голубоватого цвета и прочла рукописный текст. Письмо было коротким, но содержало информацию, ознакомившись с которой, я вскочила, как ошпаренная, с намерением бежать к Марату, но вспомнив, что его нет, снова безвольно опустилась на стул. Тупо уставившись перед собой, я сидела, не понимая, как отнестись к тому, что я прочла.
 
   - Гаш, привет…
   Я повернула голову и увидела Макарского.
   - Привет.
   - Слушай, не в службу, а в дружбу…
   - Ну?..
   - Женьки сегодня не будет… Ты не могла бы посидеть на телефоне в приемной?
   - От чего ж не посидеть…
   - Значит, договорились?
   Я согласно кивнула.
   Макарский пошел к себе, а я, засунув письмо обратно в конверт, бросила его в сумку, и направилась в приемную.

   День тянулся и тянулся. Кроме Тарновского, поинтересовавшегося делами в конторе, больше никто не звонил. Около часа я решила наведаться в буфетную. Проходя по общему залу, я поняла, что, если кто-то и выходил сегодня на работу, то уже успели отпроситься у Макарского, который наверняка с радостью всех распустил. Андрей Владленович был из тех, кого ответственность за временно доверенный его руководству коллектив только угнетала.
   В буфетной все же обнаружилась парочка неразлучных подружек: Рита Верховская и Галя Пахомова.
   - Ты еще здесь? – удивленно спросила Рита.
   - Меня Макарский попросил на телефоне посидеть… А вот вы, почему до сих пор чаевничаете?
   - От праздников отдыхаем…
   - Понятно. Чем это у вас так вкусно пахнет?
   - У нас тут много чего… Бери тарелку, вилку и присоединяйся.
 
   Рита была кулинаркой искуснейшей. Знала я это не понаслышке, поскольку она довольно часто угощала меня домашней стряпней. Но особенно мне запомнился один случай. Перед Новым годом она пригласила сослуживцев к себе домой, отметить новоселье. Все, что мне удалось попробовать, было исключительно вкусно, а на горячее хозяйка вынесла огромное блюдо с чахохбили. Глядя, с каким аппетитом я уплетаю, Рита  поинтересовалась моим мнением об этом кушанье.  Я принялась было с восторгом его нахваливать, но, заметив хитрую улыбочку, заподозрила подвох, и, прервав панегирик, поинтересовалась, в чем собственно дело? Оказалось, что столь понравившееся мне блюдо содержало не менее килограмма лука. Все, с кем мне хоть раз в жизни пришлось пообедать, знали о моем патологическом неприятии этого продукта. Обмануть меня в этом вопросе было абсолютно невозможно, поскольку даже микроскопическое его присутствие распознавалось мною моментально. Представляете теперь, насколько я была обескуражена? С тех пор  Рита, вернее ее стряпня, стала для меня мерилом кулинарного таланта.
 
   - Коньячку выпьешь?
   - Ну, вы даете…
   - Не судите, да не судимы будете…
   - Наливайте.
   - Умница, хорошая девочка…
   - А, правда, чего это вы домой не идете?
   - Ты ешь, давай… Вот лет этак через двадцать, когда у тебя будет большая семья…
   - Ой ли…
   - Будет, будет… Так вот тогда ты уже не задашь столь милый в своей наивности вопрос. А ведь жаль, да Галь?..
   - Увы…
   - Гаш, мы тут одни… Кузнецов, он… Ну, у тебя с ним какие отношения?
   - С чего вы взяли, что у меня с ним какие-то отношения?
   - Здрасте… Он же к тебе приезжал…
   - Ну  и что?
   - Хорошенькое ну и что!..
   - Мы не собираемся выпытывать у тебя подробности…
   - Да. Ты  скажи, он просто твой знакомый, или тут что-то большее?
   - Просто знакомый. Да и знакомы-то мы совсем недавно, так что, если вас интересуют какие-то подробности его жизни, то это не ко мне…
   - Ну и ладно… Еще рюмочку?
   - Нет, мне, пожалуй, хватит…
   - Ну, еще одну, за компанию…
   - Умеете вы уговаривать…
   Потом я выпила за компанию еще рюмочку, и еще одну… В общем, как в истории с Винни-Пухом: пока совсем ничего не осталось. К счастью, у меня разыгрался жуткий аппетит, а закусить было чем. Голова оставалась совершенно ясной, и я не особо переживала из-за своей невоздержанности. Но, когда я, поблагодарив за угощение, поднялась из-за стола, чтобы вернуться в приемную, ощущение легкой неустойчивости неприятно напомнило мне о недавних событиях.


   Часть сорок шестая.

   Плюхнувшись в Женькино кресло, я глубоко раскаялась, что не остановилась вовремя. Но все мы умны задним умом. Хотя… В какой-то степени коньячные возлияния сняли напряжение, в котором я находилась с самого утра.  
   Заглянул Макарский.  
   - Ну что?
   - Да ничего… Звонил Тарновский.
   - Что он хотел?
   - Да вроде ничего… Просто поинтересовался, как идут дела.
   - Надеюсь, ты ему не сказала, что во избежание проблем я всех распустил по домам?
   - Разумеется, не сказала.
   - Ты, кстати, тоже можешь идти домой.
   - Мерси. Когда?
   - Да прямо сейчас.
   - Двойное мерси. А ты?
   - Я посижу еще немного…
   - Будешь уходить, загляни в буфетную. Там Верховская с Пахомовой…  Не запри их случайно.

   Вернувшись в свой загончик, я снова села за стол. Домой мне идти не хотелось, но и сидеть здесь не имело никакого смысла. Все так странно повернулось, вернее, вывернулось, выскользнув из рук. Судьба ли это, или я  совершаю глупость за глупостью в силу собственной умственной ущербности? Хотя, при чем здесь ум?.. А, может быть, я просто сама не знаю, чего хочу?  Вот, пожалуй, над чем стоило серьезно задуматься… Я то впадаю в отчаяние, не веря в собственные возможности, то кидаюсь во все тяжкие без оглядки. А потом боюсь, боюсь потерять… Но разве можно потерять то, что не имеешь?
   Мои мысли текли все медленнее, и я все чаще, будто проснувшись, пыталась сообразить, о чем я собственно размышляю. Поняв, наконец, что  элементарно засыпаю, я усилием воли заставила себя подняться, оделась и пошла домой.

   На улице меня ждал сюрприз: Павел Кузнецов собственной персоной. Он стоял, привалившись спиной к машине и устремив взгляд куда-то вдаль, никак не отреагировав на мое появление.
   - Привет, - поздоровалась я первой.
   - Привет, - как бы выныривая из глубины собственных мыслей, ответил он.
   - Ты чего здесь?
   - Странный вопрос…
   - Разве?
   - У тебя телефон не отвечает, вот я и приехал.
   - Черт, ну да… Я же забывала дать ему покушать… Так зашел бы?..
   - Да ну… Ты бы опять растерялась… Я же помню, как тебе было неловко в тот раз.
   - Ты на удивление тактичный человек…
   - Удивляешься?
   - Знаешь, да…
   - Публичный человек должен быть самоуверенным и беспардонным, да?
   - Не обязательно… Просто в наш век тактичность… Рудиментарное качество…
   - А ты?
   - Я?! Чего-чего, а этого во мне нет.
   - Оставлю без комментария… Поехали?

   - Так что у тебя случилось?
   - Не у меня, у моего знакомого.
   - Просто знакомого?
   - Да, просто знакомого.
   - Что же случилось у твоего знакомого?
   - Да… Напился человек с какого-то там горя… Пришлось его забирать, вести домой… В общем, муторная история… Ничего интересного. Ты извини, что я тебе не позвонила. Я, правда, очень устала, ну и забыла...
   - Не переживай… Главное, что все обошлось благополучно.
   - Более-менее…
   - У тебя и сейчас усталый вид…
   - Плохо выгляжу? Не спала почти, а тут еще наши тетки коньяком меня напоили…
   - Был повод?
   - У них, видимо, был… А ты на сегодня что-то планировал?
   - Ну…
   - Ты не очень расстроишься, если я тебя  домой не приглашу? Ей-богу, глаза просто слипаются. Сейчас я мечтаю только о теплой ванне и мягкой постели…
   - Конечно, тебе надо выспаться.
   - Нет, ты, правда, на меня не обидишься?
   Павел смущенно улыбнулся, хотя, кажется, это должна была сделать я.
   - Честно говоря… Я бы не смог провести с тобой сегодняшний вечер. Всю дорогу еду, и думаю, как бы тебе об этом сказать.
   - Да, просто бы сказал и все.
   - Я должен уехать вечером…
   - Далеко? Это то, о чем ты говорил?
   - Нет, это всего на несколько дней… Деловая поездка…
   - А куда? Ой, прости, так нехорошо спрашивать… Далеко ли?
   - В Астрахань.
   - Куда?!
   - В Астрахань, а что?
   - Да нет, ничего…
   - Ты так удивилась…
   - Смешно… Такая огромная страна, а все едут именно в Астрахань…
   - Кто все?
   - Ну все - не все… Марат туда в прошлую пятницу уехал. Теперь - ты.
   - У нас с приятелем совместный бизнес… Вернее, у приятеля, а я так – на подхвате… Хотим накормить москвичей настоящими астраханскими арбузами, как в былые времена… Да, ты, наверное, не помнишь?
   - Смутно, но помню… Думаешь, у вас что-то получиться?
   - Надо