Произведение «Ведьма из Карачева Гл. 29 Как хлеб насущный » автора Галина Сафонова-Пирус

Семья наша разрастался, у другой невестки уже трое детей было, да и я зимой родила. Рос мой Коля слабенький, хиленький, но бегать рано начал и такой шустрый был!

В то лето убралися мы с полотьем, межи картошки второй раз прошли, и настала пора сено косить. Кому из молодых ехать? У второй невестки ребенок еще грудной, вот свекровь и решила: ехать мне. Обрадовалася я! Дюже дома надоело колготиться. Собралися мы, поехали. Подъезжаем к лугу, а там кони пасутся. Как глянула!.. и сразу узнала лошадей Сергея Кадикина. Забилось мое сердце! Думаю, ну, значить, и он тут, увижуся с ним. Свела лошадей к речке, иду обратно, и вижу: делянку он свою докашиваить. Увидал и он меня, но виду не подал… не поздоровался даже. Заныло мое сердце, заволновалося: лучше б и не видела!
А к обеду, когда кончила переворачивать сено, свекор говорить:
- Маша, иди-ка, насбирай говорушек, я их вчера во-о там-то видел.
А говорушки эти, как опята всёодно, только росли не на пнях, а на опушках, и свекор очень любил пшенный кулеш с этими грибками. Ну, взяла я корзиночку, пошла. Только стала собирать... Вотон, Сергей!
- Ну, здравствуй...
А я растерялася, смотрю на него и слова не могу сказать. А он взял меня за руку, подвел к поваленной сосне, посадил. До-олго смотрел, а потом и говорить:
- Скажи, почему ты мне тогда ничего не написала?
Ну, я хоть и ждала, что когда-нибудь мы встретимся, и он об этом спросить, но что отвечать стану, не знала, а вот теперя сразу и выдохнула:
- Сергей, ну если б ты тогда сам пришел, позвал! А то записку эту...
И подумала: чего теперь скрывать?.. да и выпалила, что и до сих пор его люблю, а с Сенькой живу, скрепя сердце. До-олго он молчал, а потом и говорить:
- Не думал услышать от тебя такое... Ну, раз так, бросай Семена и переходи ко мне, вот и не будем страдать.
- Да как же, Сергей? Как же я уйду-то? - растерялася.
- А вот так. Подъеду к твоему дому и заберу тебя, ты только согласие дай.
Посмотрела я на него так-то, посмотрела… А он стоить напротив меня высокий, красивый! Сердце замерло! Но разве ж я смогу уйти? Срам-то какой на всю деревню! Да и семья его... Как же они на меня смотреть будуть? Пронеслось у меня все это в голове молоньёй и отвечаю:
- Не-е, Сереж... Между нами моря. Нам друг к другу не переплыть.
Вечерело, солнышко пошло к закату. Но кто-то еще докашивал, кто-то переходил на другие делянки, а я пошла со всеми домой. По дороге молодые всё шутили, смеялися, а я пристроилася к одной женшине молчаливой и мне было хорошо с ней, занята была своими мыслями.
Пришла домой, глядь, а у свекрови глаза заплаканы. Что случилося? А она в слезы:
- Да Коля-то наш… Чуть не утонул! - И начала причитать: - Только на минуту отошла от него, а он и убежал! Я туда, я сюда... Нигде нетути! Бегаю, ишшу… И оказалося, что Алена Ратникова через мост шла и видить: ребёнок тонить! Бросилася да и выташшала Колю нашего. Это хорошо, что мельница не работала, воду собирали, а то сразу б его унесло.
Схватила я Колю на руки, прижала к себе, а он всё своё лопочить:
- Бадичка, бадичка...
Воду так называл.
Ну, поохали мы, поохали, пошумели-пошумели, а свекровь и говорить:
- Не остануся больше с ним, крепко ж малый шустрый!
А я и подумала: «Вот и всё. Значить, не судьба мне снова с Сергеем увидеться». Но потом все ж подхватилася да к мамке: попрошу ее, чтоб взяла к себе Колю. Прибежала, а она тоже на покос ушла и там заночевала. Вот и пришла домой ни с чем, легла спать и всю-то ночь мысли мои крутилися то о Коле, то о Сергее. Как он говорил-то? Вроде и многих любил, когда в солдатах служил, но расходился с ними легко, а вот без меня не можить, все-то у него из рук валится. И это, мол, не любовь вовсе, а как хлеб насущный.
И жить без меня ему нельзя. И если б верил в колдовство, то думал бы, что приворожила.
Прошло два дня. Как-то пошла я по воду, иду назад, глядь, а около нашей хаты Сергей стоить! У меня так ноги и подкосилися. Но подхожу к дому и слышу:
- Так не обтянешь нынче колеса? - он-то... у Сеньки спрашиваить.
- Нет, не смогу, - отвечаить тот: - Работы много.
И тут Сергей меня увидал:
- А вот и хозяйка как раз с водичкой. Дай-ка попить, пожалуйста.
Поставила я ведра на крыльцо, а он наклонился да ти-ихо так и говорить:
- Я за тобой приехал. Бери мальчика и...
Обмерла я: «Прямо сейчас? А Семён как? Что ж, стоять он и смотреть будить, как сына увозють?» Он же так любил его! Бывало, прибягить из кузни, поиграить с ним и - опять… Да и Коля в нём души не чаял, и что ж, прямо сейчас и разлучить их?
- Сергей, - шепчу: - не мучай меня! Уезжай! Если б не ребенок!
Ну, повернулся он, бросил колесо на повозку, стегнул лошадь и по-оехал. Поглядела следом... И что в душе моей делалося!.. один бог знал. Но потом вбежала в спальню, кинулася к Коле, чтоб схватить его и бежать за Сергеем, да ноги-то мои… Пала на колени и ну молиться: «Господи, вразуми меня грешную! Не дай, Господи, сделать неразумного шага!» Молилася, молилася и ничего уже перед собой от слез не видела. То казалося, что совсем свою жизнь погубила, а то находило вдруг прозрение: ведь Бог и так наказал меня за то, что я с Сергеем виделася, Коля-то мой чуть не утонул, а что ещё пошлёть, если уйду?
Так и покатилися дни мои только с одними мыслями, и никто не знал о них, и никто не мог их рассеить. Но скосили луга, убрали сено, рожь сжали, обмолотили. Как-то пошла я к матери и думою: а вдруг Сергея увижу? Они ж рядом жили, напротив дома стояли. Пришла, а у мамки соседка как раз сидить:
- А у нас, - говорить: - новость.
- Какая?
- Да вот, Сергея Кадикина женили.
Сердце мое и оборвалося… А она и начала рассказывать.
Из нашей деревни несколько крепких мужиков отселилися километра за три на отруба*, но дети их ходили к нам на гулянки. Ходила и Марфуша. На мордочку, была смазливенькая* , но угорелая какая-то, с солдатами подгуливала. И вот как-то Сергей вздумал её проводить. Ну, ночь, поле... Видать, что и вышло между ними. А мать у Марфушки была не родная, и когда узнала об этом, то - к мужу:
- Гнать такую со двора надо!
Марфуша реветь, а батя - к ней:
- Заташшы-ка своего кавалера к нам домой, поговорю с ним.
Та и заташшыла. Ну а батя хлоп дверь на замок! И ставни - тоже. Сергей стучаться, ругать его, а он:
- Посиди, посиди до утра!
А утром собрал соседей да кричить:
- Смотрите, люди добрые! Ночевать у нас ночуить, а жениться на дочке не хочить. Что ж я теперича с ней делать буду?
Да запряг лошадей, погрузил всё Марфушино добро на повозку, посадил её сверху и повёз к Сергею. Привез, высадил на крыльцо, сложил пожитки возле... Сергей-то закрыл дверь и не открывал. Так и сидела Марфуша на крыльце до ночи до самой, но все ж потом впустили её, осталася у них. Выслушала я тогда всё это и пошла домой. Шла и всё думала: «Вот и всё. Развела нас теперь судьба в разные концы нав-сег-да!» И так горько мне было за себя!.. да и за Сергея, ведь никто не знал, что у него на душе творилося.

*Отруб - Поселение недалеко от деревни.
*СмазлИвенькая – хорошенькая.
https://ridero.ru/books/vedma_iz_karacheva/