Поблизилось. Точно оскандалился, хуже того Мони, который барышню в общественном туалете в засос поцеловал. А ведь её Миша Кац, за десять минут до того, на дверке кабинки нарисовал, в роскошной позе. Да, живопись, какой стороной не поверни, всё ж таки жуткая сила.
1. Ма ата роце?- Что ты хочешь?
2. Ани лё мевин ма ху омер?- Не знаю, что он говорит.
3. Ху роце лакахат сакит.Русим огавим тмунот яфот. Тен лё.- Он хочет пакет. Русские любят красивые картинки. Дай ему
4. Хочешь водки?
--------------------------
7. Кот Афромеева
В последний путь
Все события и персонажи в тексте являются вымышленными. Любое совпадение с реальностью носит исключительно случайный характер.
Джип „Лендкрузер” уверенно нарезал километр за километром. В машине находилось двое: экс-чемпион мира по шахматам Александр Валерьевич Факов и талантливая питерская шахматистка Марина Кулик.
-Ах какой замечательный мужик! Меня вывез в Геленджик! – радостно щебетала Марина, шикарная брюнетка со сногсшибательным бюстом.
-не в Геленджик, дура, а только в Тульскую область, - злобно шипел Факов, глядя на мокрую от недавно прошедшего ливня дорогу. – будет тебе там счастье. И не хватай меня за член, когда я за рулем. Иначе на скорости 90 кэмэ быстро влетим в кювет.
Они приехали к месту игры около четырех часов дня.
Аккуратненький чистенький коттедж в старинном стиле, где должен быть проходить турнир и где должны были жить участники, выглядел очень привлекательно. После обильного обеда и отдыха вечером состоялся доверительный разговор между Факовым и организатором турнира Владимиром Ильичем Ахромеевым.
-10 участников, 9 туров, гроссмейстерская норма семь очков. Двое выполняются: Марина и наш местный талантливый юниор Даня Дубко.
-даже Ярополк Горный, старый матадор, будет играть. – рассматривая список участников, заметил Факов.
- да ну! – досадливо отмахнулся Владимир Ильич. – предложили ему четыреста евро и ехать никуда не надо. В таблице уже результат проставили, он даже рейтинг повышает. Так этот мудак на принцип пошел: говорит, лично поедет играть, не по душе ему темные дела эти. Старый идиот. В результате пришлось созывать участников, ничего не поделаешь.
Первые три игровых дня прошли безмятежно. В четвертом туре прославленный ветеран должен был играть с Мариной Кулик. Уговаривать ветерана сдать эту партию отправился главный судья турнира, обаятельный Михаил Самуэлевич Волопасов.
Он пришел в номер к ветерану после тура, в половине десятого вечера, с бутылкой коньяка.
-уважаемый Ярополк Кондратович, - начал он издалека. – вам завтра играть с таланливой, быстро растущей питерской шахматисткой Мариной Кулик. Я думаю, никто не будет против, если она здесь выполнит гроссмейстерскую норму. Постарайтесь завтра с ней не упираться. Это и в ваших личных интересах; в вашем гонораре, который, я напомню, составляет четыреста евро, есть и часть ее денег. Учитывая, что ваша пенсия составляет 150 долларов, я бы не сомневался.
-никогда! –загромыхал зычным голосом ветеран. – никогда я не сплавлю партию этой двустволке! Или она уже со всеми тут переспала? Во время войны, когда я на танкере плавал, мы бы ее всей командой пустили по кругу, ясное дело. Вы думаете, что если я выпить люблю, то на все пойду?
-но Ярополк Кондратович... – пролепетал Волопасов. – все уже расписано...
-никогда! Слышите, ни в коем случае и никогда! – продолжал кричать Горный, все больше распаляясь. –вот ваш аванс...
Тут он попытался достать из кармана рубашки деньги, но побагровел и схватившись за сердце, с хрипом рухнул на пол.
Михаил Самуэлевич нагнулся и пощупал пульс ветерану. Сердце его упало: Ярополк Кондратович был мертв.
Волопасов достал мобильный и позвонил своему патрону.
- Владимир Ильич, беда!
- что такое?
-Ярополк Кондратович то, остыл!
-Что ты мелешь? Пьян, что-ли?
-да говорю же, мертв он! Приезжайте сами и посмотрите!
-ну хорошо, это не телефонный разговор. - посерьезнел Владимир Ильич. –Ждите меня через двадцать минут.
Ахромеев и Волопасов в замешательстве стояли над трупом известного маэстро.
-Надо бы врача вызвать. – задумчиво проговорил Волопасов.
-Я сам бывший врач, тут все понятно и так. –заметил Владимир Ильич. – к тому же есть проблема. Он сыграл в турнире меньше половины партий, стало быть, все его результаты аннулируются, а по восьми партиям, как известно, нормы не засчитывают. Придется нашему прославленному ветерану еще немного побыть живым.
-это как? – не понял Михаил Самуэлевич.
-имитация, - подмигнул ему Ахромеев. – будем носить покойничка на тур, фотографировать его для сайта турнира, будто он играет, а после пятого тура обнародуем его кончину, благо там и выходной день запланирован. Скажем, заперся в своем номере, не открывал дверь, не отзывался, мы забеспокоились и сломали дверь. Так и заявим врачам. А ребята выполнят свои нормативы. У него-то больше половины будет сыграно. В оставшихся просто проставим ему минусы. Наша фирма веников не вяжет.
-но что мы скажем участникам турнира сейчас? как они воспримут эту идею? - засомневался Волопасов.
-Положись на меня. –успокоил его Ахромеев. –приезжие участники получают от меня полный прием, питание, так что возражать не будут. Просто мы делаем фоторепортаж после каждого тура, для пущей реальности мероприятия, наши турниры и так на плохом счету в федерации. Придется поносить покойничка из номера в зал и обратно. Так что ты, Миша, пока обмой его и переодень. Вон, лужа под ним какая.
Как ни удивительно, участники турнира восприняли известие о кончине Ярополка Горного более или менее спокойно. Шум начался, когда Владимир Ильич озвучил свою идею о фотосессии с покойником.
-Ой! – взвизгнула Марина Кулик. –зачем все это нужно? Ну пусть себе лежит в комнате и лежит. Я покойников боюсь до смерти.
-ничего не поделаешь, девочка, - философски заметил Владимир Ильич. –за все надо платить. Федерация и так требует от организаторов турнира онлайн-трансляции. Ну посадят его напротив тебя и что? Пять минут мучений – три тысячи лет славы.
-Все-таки это черная магия, некрофилия какая-то. – выпустив облако дыма, -заметил экс-чемпион мира Александр Факов.
-многоуважаемый маэстро! –пристально взглянул на него Ахромеев. – вам с ним все равно уже играть не придется. Так что выпейте сто грамм перед игрой, тем более, что вы и так уже изрядно опустошили ассортимент моего бара за эти дни и успокойтесь.
На следующий день идею стали воплощать в жизнь. Ровно к началу тура главный судья Михаил Самуэлевич и его помощник, сильно смахивающий на кота, притащили одетый в костюм с гвоздикой в петлице труп уважаемого маэстро и посадили напротив Марины.
При этом фигура покойника дернулась, выпустив изо рта лужицу желтоватой слюны.
-ой, что это! –Марина аж подпрыгнула на стуле.
-ничего особенного, посмертные рефлексы, - заметил толстяк. – сейчас салфеточкой вытрем.
К ним подошел Владимир Ильич Ахромеев с фотоаппаратом.
-так, подоприте ему голову рукой, чтобы голова не падала, - скомандовал он. –так, теперь снимаем общий план зала и каждую пару по отдельности. Вот и все, дорогая Мариночка, - улыбнулся он. – а вы боялись. Все, теперь можете уносить. Кстати, кто додумался ему гвоздику нацепить?
-Я, - бодро отрапортовал толстяк. – так сказать, тут же и цветочки, чтобы украсить свеженького покойничка.
-далеко пойдете. – заметил Ахромеев.
Вечером того же дня Владимир Ильич пришел к своему бару, налил стакан коньяка, выпил, налил другой – выпил, а остатки „Смирновской” прикончил уже из горла. Затем он закрыл лицо руками и в таком виде оставался недвижим, пока к нему не подошел Михаил Самуэлевич.
-что случилось? – спросил верный Волопасов.
-горе, - вздохнул Ахромеев. – я только получил емайл из РШФ. К нам едут ревизоры: сам полковник Бутырский и его зам, эта зашитая алкоголичка, шизофреничка со стажем Светлана Окунева.
-а-а, эта дура. –протянул Волопасов.
-да, именно эта! –рявкнул Ахромеев. – с проверкой по поводу проведения наших турниров. Завтра утром они будут здесь. Что будет, когда они обнаружат тело нашего ветерана? Нам и так уже в прошлом месяце выписали последнее киайское предупреждение о недопустимости каких-либо фальсификаций.
-а что тут страшного? –пожал плечами Волопасов. – у нас в принципе все в порядке. Как приехали, так и уедут.
-ничего себе, все порядке! – бросил Ахромеев. – Как я им предъявлю нашего Яропoлк Кондратыча? Они вызовут врачей, да эта Окунева и сама в прошлом работала в больнице санитаркой. Сразу возникнут вопросы – как он мог играть утром партию, если он уже двое суток как мертв? Я сегодня утром осмaтривал тело. От жары дедушка уже пятнами пошел. А столько льда у меня нету, чтобы это как-то остановить. Я уже не говорю о том, что Ярополк Горный – первый тренер полковника Бутырского. Да с нас семь шкур спустят, как пить дать.
-да, дела... – огорченно вздохнул Михаил Самуэлевич.
В этот момент в коинату заглянул маэстро Александр Факов.
-чего такие грустные? – спросил он, без церемоний развалившись в кресле. – случилось что?
-знаешь, Саша, свои проблемы мы решаем сами. –неожиданно зло отрезал Ахромеев и тут же спросил: – слушай, чего ты опять кричал на Марину? Это совершенно тебя не красит.
Факов замялся.
-да понимаете, Владимир Ильич... – тут он резко понизил голос и наклонился к Ахромееву. – она мне во время езды все время норовит в штаны залезть рукой, так сказать, для остроты ощущений. Я еле успеваю рвануть тормоз. На скорости под сотню элементарно влетишь в кювет.
-да, можно влететь в кювет... – задумчиво проговорил Владмир Ильич, в глазах которого заблистала радость. – действительно.
-вот и я о том же! – воскликнул Факов, закуривая. – разбиться же так можно!
-можно.
Когда Александр ушел, Ахромеев подозвал к себе Волопасова.
-слушай, Миша, меня этот тип натолкнул на очень интересную идею, -запальчиво заговорил он. –правда, завтра придется повозиться...
И он зашептал на ухо Волопасову какие-то слова.
-шикарный план, шеф! – восхищенно пробормотал Волопасов, с восхищением глядя на Владимира Ильича. – гениальный план! Все будет сделано в лучшем виде, так сказать на высоком техническом уровне!
-только все должно произойти на их глазах. – задумчиво произнес Ахромеев.
-грандиозный план! Все будет сделано безукоризненно! – ободряюще кивал ему в ответ Михаил Самуэлевич.
На следующий день часам к одиннадцати прибыли ревизоры от РШФ – полковник ФСБ в отставке Виктор Давыдович Бутырский, низкорослый, совершенно лысый толстяк в очках с толстыми линзами, вечно перекатывающий во рту сигару и его заместитель Светлана Окунева, входящая в состав рейтинговой комиссии РШФ – сорокапятилетняя блеклая женщина со стервозным лицом, ненавидящая всех и вся.
-прошу, прошу вас, заходите, -любезничал перед приехавшими свежевыбритый, пахнущий дорогим одеколоном Владимир Ильич. – вам зарезервированы отдельные номера с видом на озеро. Будьте как дома.
-спасибо, а где турнирный зал? – с ходу поинтересовался Бутырский.
-в подвальчике, направо. – улыбнулся Владимир Ильич. – а не желаете закусить, вот так, без предисловий?
-я извиняюсь, - зашумел
я ещё вернусь, слишком много сразу
