Предатель. Часть 21

Икона была на месте. Засунув руку под матрац, Пашка вытащил ее и слегка провел ладонью по гладкой прохладной поверхности. Большие темные глаза Божьей матери смотрели на него с неизменной печалью. Перекрестившись, Пашка сунул икону за пазуху и, передохнув, повернул дверную ручку.
"Возвращаться - плохая примета" - мелькнула в мозгу суеверная мысль, но он старательно отогнал ее и, пройдя по коридору, вышел из флигеля. Во дворе по счастью, никого не было, и Пашка быстрым шагом направился к воротам.
"Главное, выйти отсюда, - думал он, - а там...
Ему представилась Елена, которая сидит сейчас в поезде у окна и подперев подбородок кулачком, тревожно смотрит сквозь мутное стекло. А рядом притихшая Настена. Они ждут его.
Пашка ускорил шаг. Ну вот, совсем немного осталось...

- Эй, Павло, и далеко собрался? - совсем рядом с собой он услышал хрипловатый голос Фомина. От неожиданности Пашка резко остановился, кровь прилила к вискам, а сердце забилось где-то совсем высоко, почти в горле. Из-за угла расположенной слева кирпичной постройки мгновение назад появился Фомин. И сейчас он стоял, недобро уставившись на Пашку. Машинально тот засунул руку в карман, чувствуя рукоять нагана.

Ну что молчишь, Миронов? - истерически крикнул Фома и, неожиданно быстро оказался рядом с Пашкой, оттеснив его за угол кирпичного здания. Взгляд его пробежался по Пашкиной сумке и его бледному лицу.
- О как! - присвистнул Фомин. - Да ты никак тикать собрался? А знаешь, паскуда, что за дезертирство бывает?

Схватив одной рукой Пашку за воротник, он сильно тряхнул его. Лицо Фомина исказила болезненная гримаса, а в глазах мелькнул уже так хорошо знакомый Пашке огонек безумия.

- Мне тут давеча говорили про тебя, что видели вместе с бабой Грановского, - прошипел в лицо Пашке Фомин. - К ней что ли собрался? А я тебя еще защищал, сказал - мало ли с кем эта сука шашни крутит, пока главного нет. А? Что скажешь? - Фомин резко тряхнул Пашку за шиворот.

- Не смей ее так называть! - вырвалось у Пашки. И он сам удивился своей смелости. Но в то же время мелькнула мысль, что им руководит решимость и отчаяние человека, которому нечего больше терять.
- О как! - хрипло расхохотался Фомин. - Поговори мне еще, сучонок! Поговори... предатель! А знаешь, что за дезертирство бывает? Высшая мера сразу, на месте.

Продолжая крепко держать Пашку одной рукой, другой он сделал быстрое движение и, прежде чем тот успел среагировать, в руке Фомина появился пистолет. Изогнувшись, Пашка все-таки сумел ударить по руке Фомина, державшей оружие. Наган отлетел в сторону.

- Сука! - выругался Фомин.
Тем временем Пашка сам быстро вытащил свое оружие. Еще немного, выиграть пару секунд, и он выйдет победителем. Он знал, что Фомин был трус, а в крайнем случае, готов был нажать на курок и выпустить пулю прямо в это искаженное отвратительное лицо. Еще совсем немного и...

Пашка и сам не понял, как это произошло. В одну секунду в руке Фомина оказался нож. Скорее всего, финка, хотя Пашка не успел толком рассмотреть его.
Потому что почти сразу он почувствовал удар в правый бок. Все тело пронзила острая боль, в глазах потемнело, и он почувствовал, как по коже потекло что-то горячее и липкое. Фомин удовлетворенно хмыкнул и занес руку для повторного удара, но Пашка опередил его. Прозвучал выстрел. Тело Фомина качнулось, Пашка в последний раз увидел его безумные глаза. Затем Фомин упал навзничь, на спину, как-то неловко раскинув руки. И бросив быстрый взгляд в его бескровное лицо и застывшие глаза, Пашка понял, что тот был мертв. На этот раз он не промахнулся.
Судорожно осмотревшись по сторонам, Пашка зажал рукой правый бок. Сейчас, будучи в возбужденном состоянии, он почти не чувствовал боли. Только по боку текло что-то липкое, он чувствовал, как рубаха постепенно намокает от крови.

"Если сейчас не убегу, то все, пропал", - мелькнула в голове мысль. Еще раз бросив взгляд на распростертое на земле тело Фомина, Пашка бросился к воротам.

***

- Господи, Пашенька, а мы так тебя ждали! - воскликнула Елена, кинувшись ему навстречу, когда Пашка появился в купе.
- Дядя Паша! - радостно воскликнула Настя.

Пашка успел заскочить в вагон, а через пару мгновений поезд тронулся. Поплыл за мутным стеклом вокзал и хмурое декабрьское небо, затянутое серыми тучами.
Настя радостно вскрикнула и прилипла взглядом к окну. Она первый раз в жизни ехала на поезде.
- Пашенька... - темные глаза Елены стали совсем черными. - С тобой все в порядке?

Пашка кивнул, зажав рукой горячий пульсирующий бок и тяжело опустился на сидение. Елена перевела взгляд ниже, глядя на его руку и пронзительно вскрикнула, увидев кровь.

Пашка лежал на сидении, то проваливаясь в какой-то темный вязкий сон, который никак не хотел его отпускать, то ненадолго приходя в себя. И еще была слабость, от которой никак не получалось встать. В моменты, когда он был в сознании, он слышал тревожный голос Елены. Она с трудом сдерживала слезы. Настя же их не сдерживала и плакала в голос. Пашка слышал, как Елена искала врача среди тех людей, кто ехал с ними в одном вагоне. А через некоторое время почувствовал, как его куртку и рубаху расстегивают чьи-то умелые руки. С трудом разлепив веки, он увидел над собой внимательные глаза какого-то человека, смотревшие на него сквозь
очки.

- Фельдшер Михалев, - услышал он немного приглушенный голос, говоривший с Еленой. Этот человек продолжал его ощупывать, затем как-то печально крякнул. Еще через пару минут Пашка почувствовал, как его бок туго перематывают какой-то тканью.
- Это... это очень серьезно? - всхлипнула Елена.
Голоса людей доносились до Пашки как через туман.
Он хотел подняться и сказать Елене, что все это пустяки, подумаешь, чуть задели бок, до свадьбы точно заживет. Но не было сил даже пошевелиться и поднять веки.

- Боюсь что да, гражданка, - услышал он сочувственный голос человека в очках, - рана очень глубокая и, вероятно, задета печень. Он уже потерял много крови.
Нельзя ему ехать в таком состоянии, растрясет только себе все. Надо бы сойти на ближайшей остановочке вам, да направить парня в госпиталь. Хотя, боюсь, что...
Последние слова он сказал совсем тихо.

- Хорошо... хорошо, - тихо и как-то бесцветно отвечала Елена. - Когда ближайшая станция?
- Если не ошибаюсь, ближайшая станция Романовка, - ответил фельдшер. - Это еще часа два езды. Если он доживет...

Продолжение следует