Марокканский исход

Ловлю себя на том, что и не хочется выдыхать, как в детстве бывало, пересидишь на дне под водой – и становится настолько все равно… Выдыхаю и понимаю, что резко, непривычно быстро трезвею. Повторили трижды, каждый по очереди, в молчаливо установившемся порядке совершил ритуал. Вышли на балкон и перед тем, как разойтись – договорились покурить завтра с утра, одобрительно отзываясь о качестве и ощущениях.

Мы курили еще не раз, запаса, проданного наверняка по специальной туристической цене нам таксистом, хватило еще на неделю. Несколько раз меня цепляло так сильно… Обычно я накуривался в номере, своем или посещенным по случаю, так приятно ходить в гости! Мутились планы, заключавшиеся в разговорах о месте встречи или обсуждении предпочитаемых напитков, пару раз договаривались съездить ночную дискотеку, поискать себе веселья и приключений. Установили для себя определенную последовательность, покурить малой группой, дойти на рецепцию к собирающимся заранее гостям, прилетевшим с нами же, улечься поудобнее, вытянув ноги и млеть, сколько позволено будет. Пару раз я погружался в сладкое состояние, сродни полностью расслабленному нахождению на поверхности реки, в течении. Или утопать в полусне в глубокой мягчайшей перине. Или осознавать себя вот сейчас, лежащим в привычном обдолбленом состоянии, на виду у многих не показывающих вида людей, украдкой улыбающихся твоим маленьким слабостям. Я взял за правило собирать волю в кулак в определенный момент и, с трудом концентрируясь в условиях полной потери перспективы, махал рукой официанту, ожидал потом спасительный чаёк. Поедал без удовольствия положенный заранее в карманы шоколад. Через некоторое время меня начинало отпускать, можно было спокойно пройтись, пошатываясь, севший при втягивании горячего терпкого дыма голос приобретал привычные интонации.  

Прекратил я курить и перешел снова на алкоголь после одного неприятно взбудоражившего меня случая. Приняв втроем обычную дневную дозу дымка из бутылки, я пошатываясь отправился лежать на рецепцию, пока не расслабило окончательно. Лег, с удовольствием вытянув ноги на подушки, наблюдал за компанией, млея от растекающегося по телу умиротворения. Почти уснул, оставался крайне долго, по внутренним ощущениям, на грани между засыпанием и бодрствованием. Понял в определенный момент, что хватит тупить, это становится просто неприличным в глазах окружающих. С трудом встал, стараясь не шататься…лишь покачиваюсь, как будто идуна ходулях. Заказал спасительного чая, вытянув полчайника сладчайшего кипятка сразу. Посидел еще немного, опустив вниз глаза и побрел к бассейну, вяло махнув рукой остающимся, на прощание. Встретил по пути пару из компании, ощутил на коже дуновение остывшего на океаническом берегу воздуха. Почти в норме, небольшое остаточное тоскливое томление организма.  Лениво смотрю в непривычное звездное небо... И расслаблен, и все своим телом впитываю окружающее меня сейчас, любые проявления. . Кто-то разговаривает вдалеке, в соседнем отеле слышна музыка, не диско. Набираюсь сил и встаю, надо ведь быть в себе хоть сейчас. Разговариваю  с ребятами на равных, никто не понимает наверняка, что со мной что-то совсем не так. Собираюсь пойти в номер и залечь спать, вечер уже окончен. Уже отхожу, попрощавшись, и тут меня накрывает по-полной. Как будто кто-то наверху усмехается и неторопливо, но уверенно нажимает на кнопку и я становлюсь никем, персонажем мультфильма, картинкой без права выбора. Осознаю, что по-прежнему лежу на рецепции и не пил никакого бодрящего приторного  чая… Вот номер, все настолько напрасно прожито!

Цвета обрели непривычный объем, звуки - продолжали звучать во мне, не ослабевая немыслимо долгое  время. Они лишь меняли свою дислокацию внутри черепа, источник их поднимался вверх и назад, постепенно отдаляясь, но не затухая даже в этом случае.
Время стало настолько тягучим, словно приобрело дополнительное измерение, лично для меня.И в определенный момент я усомнился или прозрел, состояние стерло разницу между этими словами. Равновероятным для меня стало и понимаемое умом состояние тяжелого опьянения – одурманенности. И то, что вот сейчас-то откинуты все ненужности и пологи, фильтры и защита остались там, в прошлом. Вспомнил или так казалось, что в детстве было нечто подобное, только всегда именно так и воспринимал, чувствовал напрямую.

Услышал свой голос, как будто со стороны, но не так, как звучит он в записях, прослушиваемых с удивлением с детства. Признаешь себя по словам и удивляешься, как же странно я разговариваю, оказывается. То, что звучало в моих ушах, существенно отличалась от моего представления о тембре и глубине, интонации также были внове. И ощущение возникло, что вот теперь еще один кусочек мозаики встал на своё место, навсегда. А с другой стороны – что об этом беспокоиться и думать, кто вообще сказал, что это мои слова и переживания? Разве от того, что я их произношу вслух или проговариваю про себя сейчас - обретаю какое-то основание думать, что я им дал возможность существовать в мире, звучать и для других людей?

Такого эффекта я и не ожидал. В памяти были достаточно свежи ощущения школьных лет, приносили ребята постарше траву, втягивая её в заботливо размятый и, как следствие, опустошенный Беломорканал. Поджигали, выпуская первую, не затягиваясь и передавали по кругу, одной на всех хватало в то время. Парни постарше предпочитали  покупать самогон или брагу, впрочем, скорее эти напитки «доставали», как тогда все говорили, а не ходили за ними с желанием и чувством долга платить деньги. Но - сегодняшний день явно привносит свои реалии, детские забавы – прочь!

Не на тебе или мне прервется этот непреодолимый и надоевший до скучной зевоты круг зла. Как ни тяжело и горько это признавать обладателю высокой эмоции – нет завершения, не будет никакого зримого исхода. Процесс продолжается независимо от моей воли, мотылек, сидящий на внутренней стороне плинтуса в ванной уже третий день отогрелся и позволил мне насладиться неровными, словно рваными взмахами  своих изрисованных природой павлиньим узором крыльях. Улыбаюсь ему сижу, а если подумать здраво - ну чему же тут радоваться? Воспоминаниям о том, что было когда-то и давно уже закончилось, иссякло подобно настроению в расходящейся компании, подобно выдохшемуся за ночь шампанскому. забытому на столе торопящимися лечь хозяевами?

И все же, это время и место, дурное настроение и беспричинная эйфория навсегда со остались со мной, заняв один из уголков души, что таить - очень нам всем не хотелось улетать из африканского рая. Берберские кресты из серебра, фотографии на фоне последних двух королей и моя слабость - магнитики. Обещания не терять друг друга из вида и встречаться в Москве. Хмурое предвкушение  неудовольствия завершенного отпуска и возвращения, некоторая неловкость от того, что мысленно уже проводишь черту между собой и полюбившимися людьми увеличивая сознательно дистанцию, все равно это произойдет, осознаешь ты это или нет.

На губах ощущаю послевкусие терпкого непривычного вина, легкий запах гашиша, казалось, до сих пор витает в воздухе. Словно только что покинутая комната, сохраняющая еще некоторое время эффект присутствия. Оставшаяся в сердце приязнь и любовь, сладковатый  вкус меда в мятном чае, чистый звук соприкосновения стекла наполненного бокала о бокал в руке другого человека.

Как же сложно мне порой отличить добро от зла...