Наконец гомон стих.
- Мы видим, тебе надо многое понять, постичь и принять решение. Увидимся завтра! – Произнес Жан, глядя ему прямо в глаза. Затем мужчины подали руки женщинам, пошли, не опасаясь удара сзади, повернувшись к нему спиной. Двери перед ними распахнулись и с грохотом закрылись. Не однократно ударяя Тимура по сознанию.
- Вон! Пошли все вон! Павших в темницу! Завтра решу, что с ними делать. Ассон! – Орал он. - Останься! - Подданные попятились, не поднимая лиц к нему, поползли из зала, спешно оставляя одного, чтобы гнев не пал на их головы. Зал опустел, но уже через минуту к нему подошел звездочет, вынырнул из-за трона и склонил голову:
- Да, мой господин!
- Так зачем они явились? – Тимур не унимая гнева, проявляя не малый интерес к гостям, забыв даже о том, что боль покинула его.
- Мне не ведомо, господин! Звезды сказали, что они принесут весть. Я не имею права знать то, что только для ушей Великого.
- Для ушей Великого! Тогда почему я не услышал о них ни одного слова?! – Он уставился на вассала, но тот не поднимал к нему лика, давая излить все свое негодование, как делал всегда и выслушать спокойно. – Молчишь? То-то! Что ты, язык Высших, поведаешь о них, мне, их приемнику на земле?
- Они бессмертны!
- Бессмертны… - хан не удивился, не поразился, он обрадовался, найдя точку, которую поставит на всех надгробьях, включая и Ассона. - Ты это утверждаешь?
- Не я, звезды. Они лишь передают мне послание для Вас, мой Эмир!
- И как быть мне? – отсутствие страха в глазах подданного смутило хана и он, будучи блюстителем собственных законов, не испытывая в данный момент чувства гнева, да и старые раны молчали, давая ему спокойствие в размышлениях, решил немного развлечься, подыскивая для суда неопровержимые доводы. Тем временем, умудренный опытом звездочет, знавший эмира не одно десятилетие, продолжал лить на его душу бальзам неприкрытой лести:
- Как может быть только Великий: мудрым, важным, дарующим милость и гостеприимным. О, несравненный, я лишь предполагаю, Вам же указывать, Вам править - достойно и справедливо, как и ранее, милостивый наш, господин!
- Может устроить пир в их честь? – бросил Тимур, поднявшись с прохладного трона. Пошевелил конечностями, прошелся, не спускаясь со ступеней, сжал и разжал кулаки. Ассон прижав руку к животу своему, поклонился в пояс, не опуская от хозяина глаз:
- Как угодно будет вашей милости! Ибо, Вы проявите милость, Вам вернется стократ!
- Показать мое милосердие? – Наклонился к нему, уставился в глаза.
- Это подвластно только Справедливейшему! – склонился еще ниже и выпрямился, не убирая от эмира глаз.
- Говоришь, надо показать величие? – подошел к ступеням, вырос над астрономом как гора.
- Ум и гостеприимство сердца! Что достойно только Вас, мой повелитель! – не унимался тот.
- Иди и не отходи от них! - поднял руку, указывая на дверь, Ассон попятился. - Узнай как можно больше. Ночью будет праздник!
Ассон, склонился еще ниже и, шаркая ногами, попятился. Закрыв за собой тяжеленную дверь, сразу направился домой и последовал в покои гостей:
- Тимур в вашу честь устраивает праздник!
- Но мы не можем пойти в том, что на нас! – Заговорили женщины, не задумываясь над тем, что их там может ждать, а только беспокоясь о собственном облике. – Нам надо подобающе одеться!
- Ассон! Далеко ли у вас лавка, самых богатых торговцев? – осведомился Жан.
- Не очень, но… - Ассон, недоумевая, смотрел на них – ни капли тревоги, ни единого вопроса, ни любопытства, что случилось после их ухода! Вопросы рождались в нем один за другим и визирь начал с последнего: – Неужели вы собираетесь сами идти по городу, где просто кишат шпионы эмира, похотливые головорезы, прикрывающиеся его именем, лишь бы саблей помахать? Вы же подвергните женщин опасности! Ваши жены, лакомый кусочек, для любого гарема! Нет, я не могу позволить.
- Они наденут простые паранджи! И мы постараемся не выставлять себя, одевшись в скромные одежды. – Ответил ему Жан.
- Вы все равно будете чужеземцами. Ваш рост сразу выдаст вас. Но…, - он на мгновение умолк, - думаю, сегодня, особо, никто не будет присматриваться к простому люду. Город живет слухами о неземных пришельцах, так что я проведу вас сам.
- Вот только, - Жан снял с пальца массивный перстень, оставив родовое кольцо и перстень с гербовой печатью. Подумал об обручальном, покрутил его и не смог расстаться. – Не купишь ли ты это у меня? - На руку хозяина дома легла платиновая печатка, усыпанная бриллиантами и большим изумрудом в центре.
- Но как?! – Ассону хватило взгляда, чтобы достойно оценить. - Это же достойно порфироносца!
- А нам надо одеть жен так, чтобы они радовали глаз Эмира. Не сомневайся, это дорогая вещь. Любой купец купит у тебя его не меньше, чем за двадцать гнедых скакунов и прибавит еще.
- Я не за это волнуюсь. Здесь очень много для меня.
- Нет, Ассон – это достойно тебя. Ты рискуешь не только своей жизнью, приютив нас, ты подвергаешь опасности весь свой род. Не спорь со мной, прими и поступай с ним, как заблагорассудится. - Хозяин поклонился и принес им взамен три кошеля золотых монет.
