Никогда не бросай начатое! (продолжение).

  Часть восемнадцатая..

             
                   
Совместный маршрут на время примиряет коллег по работе.                                                                
То, что я и Дока сумели влезть  в авантюру – по другому и не назовешь  наши последние заморочки, связанные с аварией на асфальте - конечно вдохновляло. Но уже принесло и негатив – после работы я сразу бежал домой, что бы тут же умотать куда-то до вечера. И возникшее в рабочем коллективе открытое противостояние между моими подчиненными продолжало развиваться – поговорить с ребятами по душам не находилось  времени.
Такое положение делу только мешало, и его нужно было срочно кончать. Поэтому утром я обоих упрямцев, не понимающих друг друга, привез к Пашиному пятачку, хотя кое-кто еще раньше из салона подавал сигнал шоферу, предлагая остановиться.
Вылезли из машины, и Владимир демонстративно возмутиться:
«Какого черта сюда привез?» - это он мне, потом шоферу в кабину, - «Ты что, сигнала не слышал?»
Не знаю, как отреагировал водила, а я улыбнулся, хлопнул оскорбленного по плечу:
«Не переживай, сейчас разберемся,» - и крикнул Паше, уже  шустренько от машины убегавшему, - «И ты не торопись, поговорить нужно!»
   Тот вернулся, но тоже недовольным – понял, что говорить придется при Владимире, а этого ему не хотелось. Еще один член нашей команды - техник геолог Наташа - успела сделать от машины несколько шагов, но почувствовала близость словесной баталии между тремя мужиками, двое из которых излучают гнев и недовольство. И как женщина любопытная, остановилась и приготовилась слушать. Как подруге жены, и моей тоже, попросить ее побыстрее идти куда нужно – не для ее ушей наш разговор – мне не хотелось. Знал отлично, что уже вечером жена напомнит о таком  хамстве по отношению к человеку, с которым только вчера вечером пил вино. Пришлось пойти на мягкий вариант:
«В сторонку отойдем, разговор у нас серьезный,» - предложил коллегам геологам. Паша промолчал, а Владимир отлично понял подоплеку этой просьбы и неожиданно для всех перевел  ее  на язык грубого мужлана:
«Чего уставилась?» - это он Наташе, - «Топай давай к своей канаве!»
Наташа удивленно хлопнула ресницами – никак такого от признанного организатора партийских праздничных мероприятий не ожидала – и покорно пошагала куда ее  послали, в душе конечно Владимира осуждая  за его грубость, не позволившую удовлетворить любопытство. Я вздохнул,посмотрел ей вслед, и повернулся к грубияну:
«Ну ты даешь! Зачем девушку обидел?»
«А ты сам хотел, что бы она отвалила!» - продолжал Владимир демонстрировать недовольство, - «Теперь и говори, зачем мы здесь время теряем попусту!» - и отвернулся в сторону.
«Ладно,» - покорно  согласился с этим предложением, - « с Паши и начнем,» - тот перестал рассматривать траву под ногами, чем занимался во время перепалки, поднял наконец голову,  - «Больше в канаве с «березитами» я тебя видеть не должен. Хватит!  Два дня камни колотишь, золото все ищешь! А другие дела забросил!» Паша снова потупил голову, а Владимир в сторону от нас с нескрываемым сарказмом прошипел:
«Нечего в той канаве искать, нет там никакого золота!»
«Это пробы покажут», - проявил я необходимое в данный момент миролюбие, не поддержав пессимиста,  а больше показав Паше, что в его канаву верю и золото там есть, только не так много, что можно увидеть в образцах. И чтобы успокоить его совсем, наметил для нас двоих общее дело: «Я к тебе на обед подойду, а потом по пятачку пройдемся, покажешь все интересное. Может и канава твоя не в лучшем месте – вот вдвоем и решим, что дальше делать.»
Паша продолжал стоять с опущенной головой, как провинившийся школьник, а я, чтобы пресечь обязательную попытку Владимира бросить очередную ехидную реплику, наставления продолжил, теперь для этого экстрасенса:
«А до обеда с тобой погуляем, покажешь, что нашел, канавы наметим, если есть что вскрывать!»
Владимир пробурчал в небо, вроде как я хозяин-барин, что хочу то и ворочу, а его дело подчиняться. И тут же двинул в нужном направлении. Я за ним, изредка  переходя на рысь.
Настроение коллеги, когда начал показывать дудки БКМ, вскрывавшие песчаники с признаками гидротермального изменения, немного улучшилось, грубые слова исчезли и вообще разговор стал исключительно деловым, чего я  и добивался. Ближе к обеду, когда пробежали с одного конца его площади до другого, пришла пора делать выводы. Владимир без подсказки и начал:
«Как видишь, измененные породы у меня есть, но это пятна, в одно тело  не сливаются. Да и до «березитов» нормальных дело не доходит.»
Правильно Владимир подметил, увиденное и меня не впечатлило. Но прекращать работу еще рано – все интересные для нас образования тяготели к определенной узкой полосе, а не встречались абы где. И как я уже знал, сюда с Пашиного пятачка стрелял вскрытый там канавами разлом, вместе не только с «березитами», а и с похожей на «железную шляпу» бурятиной. Может оказаться, что здесь дудки БКМ, эти булавочные уколы до коренных, не попали в лучшие места, и мы не обладаем достаточной информацией для окончательных выводов. То-есть, нужно пройти одну-две канавы, и не ручные короткие, а длинные экскаваторные, что бы полосу пород с пятнами  изменения пересечь полностью, попытаться изменения  между канавами увязать, и найти продолжение интересного для нас разлома.
«Без магистральной канавы не обойдешься,» - подтвердил Владимир схожесть наших суждений, - «В пробах золотишко есть, миллиграммы, скоро из отобранных в дудках анализы придут, может что и определится. Вот тогда канавы  можно и задавать».
Как геолог, сказал правильно,  только для меня неприемлемо. Потому что в партии экскаватор работает по четкому графику, и не только у нас на участке. И требует обслуживания, а кататься каждый день с одного участка на другой не может. Как и дожидаться результатов анализа каких-то проб. То-есть, все мы – я, Паша и Владимир - должны обеспечить его работой в четко запланированное время, и минимум на десять дней -  это пять канав по двести метров каждая. Пришлось  в выводы Владимира внести коррективы:
«Ждать анализы у нас времени нет. Да и не обязательно – канавы проходить придется во всех случаях. А потому не тяни, завтра и намечай, сколько считаешь нужным, общей длиной метров четыреста. Паша у себя наметит столько же,  я задам парочку – и можно экскаватор сюда гнать. Мне о нем  уже каждый день напоминают!».
«У нас всегда так – железки на первом месте. Надо не надо, а скважину бури, канаву проходи. Даже если и в геологии не разобрались!» - по привычке вяло возмутился коллег, прекрасно знающий, что у нас не экскаватор или буровая при геологе, а геолог при них, и спорить, возмущаться бесполезно.
К обеду вместе вернулись на Пашин пятачек. В знаменитой канаве с «березитами» ковырялась Наташа, а сам  он бегал невдалеке, как мы поняли, по последним дудкам БКМ. С Владимиром подошли к стоящей здесь же машине, покричали и помахали руками, приглашая всех на обед.
Наташа подошла последней, когда шофер Николай устанавливал на земле рядом с машиной специально возимый вместо стола ящик, и пару подушек от сидений заднего ряда салона, также специально не прикрученных к металлическому каркасу, и на которые обычно никто не садился. С опаской поглядывая на Владимира, молча устроилась от него подальше. Тот тоже молчал, как и Паша, да еще и хмурился, что совсем для него было непохоже.
Молча начали есть, как на поминках, не иначе. Николай, наш шофер, с удивлением крутил головой, всматриваясь в каждого, и не понимал, почему не слышит обычного анекдота, прикольной истории и всего другого, чем общие обеды всегда сопровождались. Наконец не выдержал, и потревожил конечно  Владимира:
«Может, расскажишь что-нибудь? А то прямо здесь и заснем!»
«Пусть начальник развлекает!» - буркнул тот, осчастливив меня предложением, - «Ему и сказать есть что – два дня после работы непонято где мотался,  деньги бандитские искал!»
Публика проявила очевидное любопытство, а Наташа еще и улыбнулась.
«Хорошо вас жена знает, Юрий Васильевич,» - искоса посмотрела на меня, - «Сразу догадалась, чем вы после работы занимаетесь.»
«Да гадать нечего,» - малость оживился Владимир, - «к Паше или Леньке не зашел вечером – значит вляпался в очередную разборку, с криминалом связанную. А у нас криминал один – деньги у инкассаторов сперли!»
Теперь за ящиком-столом заулыбались все, кроме Николая – тот смотрел на меня, словно я был тайным агентом другого государства.
Слава богу, ожил народ. Только как это Владимир догадался? После работы я мог и на охоту рвануть!
«И не думай, что мозги нам запудришь - ездил ты не на охоту. Видели, как на Минске с асфальта свернул возле железки, и ничего похожего на ружье с собой не вез!» - продолжил он в уже вернувшемся желании быть среди всех на виду, да еще и во всем первым.
Я не стал отговариваться,  это и не нужно – давно все прекрасно знали, что о делах на криминальном поприще я никогда и никому не рассказываю, пока они естественным путем, с молчаливого разрешения кое-кого из милиции, не становятся достоянием гласности без моей помощи. Но очень нужный в данный момент разговор за «столом» начался, народ зашевелился, а к концу обеда был в должной мере и весел, и способен к нормальной в коллективе работе.
Владимира назад я не отпустил, заставил вместе со мной сопровождать Пашу и слушать объяснения по геологии вверенного тому пятачка, колотить камни и сравнивать с такими же на своей площадке. Получив в обед заряд положительных эмоций, в пререкания они не пускались, да и разговор сейчас золота, этого виновника раздора, не касался. Говорили о породах, о процессах гидротермального изменения и возможных масштабах его развития - обязательное и привычное обсуждение для выработки единых подходов к оценке деталей общего дела.
Пашин пятачек был поинтересней. Не говоря о уже известных «березитах» и бурых образований «железной шляпы» в пройденных канавах, здесь из дудок БКМ в профилях через сто метров, тоже поднимались знакомые песчаники, но не в пример участка Владимира, значительно варьирующие цветом – от светло зеленых до почти серых. Это значило, что процессы изменения пород на пятачке развиты и масштабней, и интенсивней.
Про Пашу я не говорю – он был убежден, что золото здесь есть, и сейчас эту уверенность демонстрировал повышенной подвижностью, излишней разговорчивостью и желанием всучить для детального визуального осмотра образцы чуть ли не из каждой дудки. Владимир же, не хуже меня поняв геологическую ситуацию на смежном с его площадкой  пятачке, наверное пришел к выводу, что Паша все же прав, и какое-никакое золотишко здесь может оказаться. Камни тоже колотил, образцы рассматривал, но в обсуждение предпочитал не вступать, помня наверно свое предсказание после общения с космосом, что «нет здесь ничего».
Пашин пятачек я сравнивал и с его продолжением, где разбирался с геологией сам. Пришел к очевидному неутешительному выводу: как и у Владимира, нет масштабных и интенсивно проявленных процессов изменения пород –те же разобщенные пятна осветления в неширокой полосе, правда стреляющей на знаменитую Пашину канаву. Для полной ясности, полосу эту, как и у Владимира, придется канавой