Глава восьмая, которая переносит читателя на десять лет вперед

С днем рождения…
Луч солнца радостно ворвался в открытое окно. Слабый и практически незаметный, он изо всех сил пытался передать привет из Лета. Что ж – ведь, на дворе октябрь. Неудивительно, что погода оставляет желать лучшего.
Энжела Вэйллс неподвижно сидела в кресле, держа на коленях книгу. Она читала.
- Госпожа графиня, госпожа графиня! - в комнату вбежала Люси – горничная. Маленькая серая мышка с огромными, бездонными как озера глазами. Преданная, верная. Единственный человек, который всегда был рядом, которому можно было доверять.
Молодая вдова подняла на нее взгляд:
- Что-то случилось, Люси? спросила она, поправляя на плечах шерстяную шаль.
- Вам не холодно? В вашем положении чрезвычайно опасно… - затараторила девушка. Порой, она чересчур заботлива. Энжела повела плечами:
- Мне не холодно, Люси - ответила графиня, переворачивая страницу.
- Желаете завтракать? - если бы у Люси был хвостик, она бы непременно завиляла им.
- Да, но чуть позже - отозвалась Энжела. – Я хочу еще немного почитать.
- Слишком много читать – вредно - обеспокоенно затрещала горничная. – Вы испортите себе зрение.
Миссис Вэйллс резко захлопнула книгу. Болтушка вздрогнула.
- Скажи, чтобы подавали завтрак - произнесла женщина, откладывая томик.
- Да, госпожа - сделав реверанс, Люси в мгновение испарилась.
Энжела вздохнула. И так будет проходить каждый Божий день… Чего желаете, госпожа графиня? Вы не заболели, госпожа графиня? Вы бледны, вы плохо питаетесь, на вас лица нет… госпожа графиня! Вам плохо? Ах, несите сюда скорее жженых птичьих перьев и побольше!
- Госпожа графиня… - очень пышная дама средних лет, явно, хотела о чем-то спросить.
- Вы что-то хотели узнать? - Энжела поднялась с кресла. Подойдя к окну, она открыла вторую створку. Прохладный воздух сильной волной ворвался в помещение. Вдыхая холод, женщина пожалела, что перед окном не посажена «Небесная лазурь» - ее любимая сирень. Воспоминания о детстве. Хотя, сейчас какой толк? Она цветет лишь в сентябре…
- Сегодня очень печальная дата… - робко произнесла дама.
- Я уже заказала мессу - терпеливо ответила миссис Вэйллс. – Не беспокойтесь, леди Груэлл. Я уже обо всем позаботилась.
Дама вздохнула:
- Такое несчастье, такое несчастье госпожа… - она всхлипнула. – За что на вас навалилось столько бед?
- Беды и несчастья делают нас сильнее - ответила Энжела. – Успокойтесь, прошу вас. Мы все переживем.

* * *

Миссис Вэйллс медленно намазывала сливочное масло на кусок свежего хлеба. Рядом кружилась пропеллером Люси: вдруг молодой графине что-то понадобится?
- Сядь, Люси - наконец, попросила ее женщина. Девушка поспешно плюхнулась на соседний стул:
- Вы что-то хотели, госпожа? - задала она свой извечный вопрос.
Губы Энжелы дрогнули в едва заметной улыбке. Едва заметной, но только не для горничной:
- Госпожа, вы улыбнулись! Наконец-то! - обрадовалась та, захлопав в ладоши. Графиня улыбнулась еще шире:
- Я хочу, чтобы ты разделила со мной трапезу, Люси - произнесла она. Девушка испуганно заморгала:
- Как же я могу, госпожа…
- Пожалуйста. Сегодня мой день рождения - попросила ее миссис Вэйллс.
- Но я…
Энжела протянула ей кусок хлеба с маслом:
- Ты – мой друг, в первую очередь - твердо проговорила она. – А уже потом горничная. Ведь у меня совсем нет друзей, Люси.
- Как, совсем? - Люси жевала хлеб, надеясь услышать рассказ госпожи. Энжела решила удовлетворить ее любопытство.
- Да, Люси. Совсем. Когда-то у меня была подруга. Ее звали Нина. Мы учились вместе. Но, со временем, судьба нас развела. Семейная жизнь не способствует дружбе, Люси.
- Я не согласна с вами, госпожа - возразила девушка и густо покраснела. Миссис Вэйллс удивленно посмотрела на нее:
- Что ты хочешь этим сказать?
- Госпожа, не поймите меня неправильно… - горничная тщательно подбирала слова – Но мне кажется, ваша подруга была не слишком искренней с вами. Ели бы она была вам настоящим другом, то ничто не смогло помешать вашей дружбе. Не переживайте, госпожа. Все к лучшему.
- Я тоже так считаю, Люси - улыбнулась Энжела. – Все к лучшему.
- Ах, госпожа! - внезапно воскликнула девушка, да так громко, что миссис Вэйллс, резавшая яблочный пирог, выронила нож. Опасный предмет как по маслу вошел в пол, качаясь на тонком острие.
- Что случилось, Люси? - переведя дыхание, спросила женщина – Ты напугала меня.
- Простите, госпожа! Просто я тут… девушка запустила руку в карман передника и вытащила из него стопку писем. – Я достала это из почтового лифта - пояснила она.
- А… Подземная почта - Энжела улыбнулась. – Сейчас ей уже практически никто не пользуется. Слишком медленная доставка, слишком ненадежная охрана, вероятность перехвата очень высока. И, тем не менее, кто-то ей до сих пор отдает предпочтение ей. Например, моя тетушка…
- Здесь есть письмо от Розалинды Целебрейк - сочла своим долгом сообщить горничная.
- Правда? Ой, это и вправду приятный сюрприз - Энжела перебирала письма. Тут она остановилась:
- От миссис Крейсон? Удивительно…
- Что удивительно? - Люси тут же навострила ушки.
- Миссис Крейсон – и есть Нина - пояснила ей графиня. Горничная недоверчиво покосилась на письмо.
- Интересно, о чем она может вам написать после всего…
- Мы не ссорились, Люси. Просто перестали общаться - пояснила Энжела. Она уже разворачивала письмо.
«Госпожа графиня, позвольте выразить вам свои искренние соболезнования…»
Энжела отбросила лист бумаги, будто обожглась. «Госпожа графиня»… так официально, так… цинично. Неужели это писала Нина? Женщина вновь взяла письмо в руки. Да, это ее почерк. Острый, с резким наклоном вправо – вряд ли, спутаешь. Как же много изменилось в этом мире. А ведь прошло всего лишь десять лет. Целых десять лет…
- Десять лет… - миссис Вэйллс коснулась пальцами лба. – Не могу поверить.
- Что-то не так? О чем пишет ваша подруга? - забеспокоилась девушка. Энжела протянула ей письмо:
- Прочитай сама.
Горничная осторожно взяла лист в руки и, едва пробежав по нему глазами, воскликнула:
- Ну, надо же! «Госпожа графиня!» Это, действительно, пишет ваша подруга?
- Да, это она - подтвердила Энжела. Горничная чуть не лопнула от возмущения:
- Никогда бы не поверила, что это письмо от лучшей подруги. Оно настолько… неживое.
- Да, Люси. В нем нет ни капли тех чувств, что мы испытывали, будучи детьми. Но все логично – детство кончилось - миссис Вэйллс поправила шаль.
- Так-так-так… - девушка погрузилась в чтение. – Она пишет, что год назад родила разнополую двойню и сейчас счастливо живет с мужем. Выражает соболезнования и советует поскорее вновь выйти замуж - Люси фыркнула. – Ни стыда, ни совести!
- Почему же? - Энжела вновь светло улыбнулась. – Кстати, там не написано, когда Нина стала матерью? Нужно отправить подарки ко дню рождения ее детей.
- Десятого ноября - ответила девушка, увлеченно читая. Письмо было очень длинным.
- Боюсь, не успеет дойти - вздохнула женщина – Но отправить все равно надо. Пойдешь со мной по магазинам?
- Госпожа, как же я могу? - всплеснула руками Люси. – Я же ведь горничная.
- Я уже отвечала на твой вопрос - мягко напомнила ей молодая графиня. – После завтрака мы идем по магазинам.

* * *

Из-за сильного ливня прогулку пришлось отменить. Энжела сопротивлялась, но Люси упрямо стояла на своем, аргументируя свою позицию тем, что прогулка по такой погоде может негативно сказаться на ребенке. Графиня сдалась и вот уже второй час сидела в кресле, перечитывая остальные письма. Послание от родителей было менее официальным, но гораздо более коротким. Луиза интересовалась ее здоровьем и советовала беречь себя. Отец желал ей счастья, втайне от мамы просил в следующий раз связать свою жизнь только с любимым человеком.
Далее следовали письма из семей Уильямс, Фрейгарсон, Эмильграф. Пробежав глазами по строчкам, женщина вскоре отложила их. Словно скопированные одно с другого, они не несли в себе абсолютно никакой новой информации.
Письмо от тетушки. Энжела оставила его напоследок.
«Моя дорогая племянница, ангелочек мой» - единственное послание, которое дышало теплом. – «Как ты там одна? Не скучаешь? Я очень беспокоюсь о тебе, голубка. Мечтаю увидеть. Хоть я и стара, но в твой день рождения намереваюсь тебя навестить».
Энжела ахнула. Тетя Розали приедет сегодня? Почему же она так поздно узнала об этом?
«Если Подземная почта задержит мое послание, боюсь, придется застать тебя врасплох, дорогая» - писала тетушка. Так оно и вышло. Женщина всегда, как в воду глядит! – «Очень хочу приехать и поддержать тебя в трудный момент. В прошлом году я в это время слегла с болезнью, и тебе пришлось коротать хмурые осенние вечера в одиночку. Если сможешь, прости свою старую тетушку.
Надеюсь в скором времени обнять тебя.
Целую, Розали».
Энжела утерла набежавшие на глаза слезы. Тетушка Розали всегда ее понимала, выслушивала, давала советы. Доброй женщине часто приходилось выслушивать жалобы маленькой Энжелы на свою сестру. Что ж, Луиза никогда не отличалась мягким характером. Пыталась держать в ежовых рукавицах и дочь, но выходило плохо. Однако, на свадьбу с Рональдом молодая мисс Пинквайк согласилась неожиданно легко. Удивив при этом всех: отца, тетушку, да и мать, если честно. Никто из них не думал, что Энжела добровольно свяжет свою жизнь с этим человеком.
- Рональд - оставшись одна, двадцатилетняя вдова повела ладонью по огромному, висевшему на стене свадебному портрету – Я никогда тебя не любила. Просто я ненавижу насилие. Я дала слово не повторять судьбу своих родителей. И я его сдержала. Пусть, об этом никто не узнает. Даже ты…
Прошло четыре месяца со дня кончины мистера Вэйллса. Очень важная дата для всех жителей Уиксленда. В этот день принято поминать усопшего, необходимо заказать мессу. Графиня все подготовила. Пусть их совместная жизнь была недолгой – всего год и четыре месяца, но как добропорядочная супруга, она обязана проводить этого человека в мир иной, как подобает. Следующий день памяти настанет через два месяца, затем, когда сравняется год. А потом нужно будет лишь ежегодно вспоминать покойного Рональда Вэйллса. Который, по мнению госпожи Вэйллс, заслужил такую участь.
Нет, Рональд ни разу не повысил голос на жену и не поднял на нее руки. Но ежедневные напоминания о том, что их брак – всего лишь бумажка – что может быть хуже? Сказать, чтобы молодая графиня ревновала своего благоверного к многочисленным любовницам – нет. Если нет чувств, о ревности не может быть и речи. И, тем не менее, поведение молодого господина сильно оскорбляло Энжелу.
Но она терпела. Как и положено леди. Этому ее научила мать. Луиза многому ее научила. С возрастом, женщина была ей даже благодарна за это. Но…
Хотя, какие могут быть «но», когда уже все случилось? Остается лишь жить дальше, изредка молиться и надеяться на лучшее. Особенно, если ты женщина.