ЗАКАТНАЯ КВАКОФОНИЯ

            Ушло лето, но в памяти оно осталось. Ну, хотя бы в этом:

                                                                                         ЗАКАТНАЯ  КВАКОФОНИЯ

            Это было в середине июня на даче. После изнурительной жары уже ближе к вечеру мы пошли на речку Суру. Прошли пляж, а потом пошли дальше, дальше по береговым прогалинам.
           -Вон смотри, сколько лягушек на воде разлеглось!
           -Где, где?
           -Да вон точками - палочками они обозначились.
           -Вот именно! Это палочки и лежат на воде.
            -Да от лягушек круги по воде расходятся. Ведь они все-таки дышат и лапками шевелят, - так мы говорили друг другу, глядя на воду
             Тогда я взял несколько веточек, камешков и стал бросать их по лжелягушкам. Но ни одна не шелохнулась. Даже когда почти в них что-нибудь попадало, то все равно никакого движения на воде не было.
             -А-а! Вот видишь! А ты лягушки, лягушки!
             И я им почти поверил. Но через какое-то время где-то в стороне квакнуло, и тогда одна наша палочка тоже квакнула. Потом квакнула другая палочка и, оттолкнувшись лапками, поплыла.
            -Ну, вот, а вы не верили! - воскликнул я, а затем, свернув колечком язык, и, касаясь им кончиком неба, начал подражать речным подружкам. В какой-то момент я, очевидно, попал в нужную тональность. Так как мне вначале стала отвечать одна лягушка, потом к ней присоединилась другая, третья, а через некоторое время уже целый хор лягушек вторил мне, разрывая тишину своим многоголосьем. Нет, на грузинский хор это не походило, но слаженность в звучании была.
             Слышно было, как то в одной стороне, то в другой кто-то из них брал на себя сольные партии и общий хор как бы слегка притихал, давая возможность обозначить ведущую роль профессионалов. Но потом через какое-то время хор снова усиливал свое квакозвучание. А одна лягушка, шлепая лапками, устремилась к берегу, широко раздувая мешки резонаторы и квакая о чем-то своем и только ей понятном. Она не доплыла метра три до берега и остановилась, громко квакая. Или она звала меня, или предупреждала, или просто наслаждалась этим состоянием, в котором был весь хор. Не знаю. Но я тоже квакал с упоением.
             Выстреливающее квак-квак-квак, затяжное ку-вак, ку-вак, ку-вак и пулеметное ква-ка-ка-ка, ква-ка-ка-ка на общем многоголосом фоне действовало как-то успокаивающе. А ведь мы тоже когда-то были жителями водного мира. И тоже, наверно, радостно квакали, не создавая друг другу проблем. Но потом вылезли на сушу, вырастили здоровенный мозг для размещения в нем интеллекта и стали везде и всем портить настроение и мешать жить. Уж лучше бы квакали! Да, потеряли мы это радостное чувство!
            Но вот в какой-то момент я почувствовал сухость во рту и то, что язык мой как бы деревенеет. Очевидно, я потом издал не тот квак. Это я и сам понял. И лягушки поняли тоже, что я квакнул не то или совсем не про то, а, может, просто не попал в тональность. Так как они враз замолчали, а моя знакомая не то что квакнула, а как-то вроде бы пискнула и разочарованно нырнула на дно.
            Интенсивно облизывая губы языком, я, в конце концов, почувствовал слюну во рту и способность квакать. Квакнул я и раз, и два и три. Но никто не отзывался. Только два раза кто-то квакнул и замолчал. Заставили ее, наверно, или ей стыдно стало.
             Я постоял, постоял на берегу, а потом потихоньку пошел, оглядывая водную гладь с торчащими черными точками. Обиделись что ли? Ну, кто их поймет! А может быть, когда даже квакаешь, то не надо отвлекаться на разные там размышлизмы?
            -Э-э-х! Лягушки, лягушки!

            И даже вам комментария не напишут!