Иногда и дилетанта полезно выслушать!

чего угодно. А Лариса промолчала, но на Владимира посмотре¬ла с повышенным вниманием. Тот махнул в сторону Лени рукой - помолчи мол - и продолжил:
"За Леней надо присматривать. По головке иногда погладить, Ленечкой ли¬шний раз назвать. От нас, мужиков, в этом плане толка нет. Сама как к этому относишься?"
Леня порывался что-то сказать, возможно возмутиться, но Владимир не дал: погрозил ему пальнем:
"Сейчас тебя не спрашивают, сейчас я Лариску слушаю!"
Женщина на глазах прямо расцвела:
"Ой, да Ленечка такой хороший - добрый, ласковый, слова плохого не скажет!"
У меня и Паши глаза, как говорят, на лоб полезли. Это Леня к женщинам ласковый! И слова плохого о них не скажет! Будто не знаем, что он о них думает и при случае такое выдает, что хоть стой, хоть падай - но явно не для женских ушей! Владимир же, которому Лариса вроде как отвечала, в от¬личии от меня и Паши изобразил на лице полное удовлетворение, будто ни¬чего иного о Лене от женщины и услышать не мог - такой он у нас хороший.
"И на работе мне помогает" - продолжила дама, переведя взгляд в сто¬рону своего друга, - "пробы отбирать, из машины их выгружать. Даже про¬сить не надо!»
Непроизвольно я глянул на Леню и от удивления чуть не поперхнулся: блаженстве - по другому и не скажешь - открыто проступало на лице прия¬теля. Рад Леня послушать лестную характеристику в свой адрес. И от кого? От женщины, которых терпеть не может!
Владимир не пропустил удивительную метаморфозу в поведении приятеля; улыбнулся, и на него глядя, Ларисе подтвердил:
"Да, Леня у нас самый отзывчивый. Помочь любому - медом не корми. Особенно если женщинам. Ты это имей ввиду, что бы какая другая его не охо¬мутала."
Теперь Леня не выдержал и удивил нас очередным откровением:
"Ты чего ахинею несешь," - сменил на лице благодушие показной суровостью, - "я с другими женщинами и не разговариваю, не хочу. Они Ларисе в подметки не годятся!"
"Кто бы спорил," - не дал ему развернуться тамада, - "мы и сами видим, что Лариска не чета другим. Очень она всем нам понравилась. Правильно, мужики?" - бросил взгляд в нашу сторону. Мы тут же закивали головами в знак согласия, а женшина вначале скромно опустила глазки, потом переве¬ла их на Леню с нескрываемым обожанием. Все для присутствующих стало ясным как божжий день, и разговор незаметно перешел на темы посторонние, в основном веселого содержания. Типа анекдотов и смешных историй.
А через час, когда спиртное выпили, закуску съели и даже попили чай¬ку, Лариса нас попросила:
"Мальчики, можно я к себе пойду? Мне до вечера нужно сделать кое-что, а у вас разговоры только начинаются!"
На что Владимир, наш обязательный тамада, посчитав задачу близкого знакомства с подругой Лени выполненной, ответил согласием:
"Теперь можно, слушать мужиков пьяных любой женщине противно. Но Леню не отпустим, мы ему еще не все высказали."
Лариса сразу со своего места поднялась, всех поблагодарила. И протиснувшись из-за стола, выскочила из комнаты, успев сделать Лене рукой какие-то знаки, которые он понял и кив¬нул головой.
С минуту молча сидели в исключительно мужской компании, и я собрал¬ся сделать предложение разойтись по домам, спиртного-то нет. Но Вла¬димир посчитал нашу миссию незавершенной окончательно. Внимательно по¬смотрев на хозяина, от чего тот за столом задергался и начал отводить глаза от него в сторону, настырный тамада недолгую тишину в комнате нарушил:
"Смотри, Дон-Жуан хренов, Ларисочку не обижай! Хорошая женщина! Удивляюсь только, как это ее охмурить сподобился, при твоем то таланте баб от себя отпугивать!"
Продолжая разглядывать что-то на стене, Леня показал, что слова приятеля до него все же дошли:
"С бабами я и сейчас никаких дел иметь не хочу. Насмотрелся их и наслушался, одной бывшей жены до могилы хватит. А Лариса не баба, Лари¬са женщина, каких я еще не видел!" Здесь он от стены повернулся в на¬шу сторону, и уже с улыбкой закончил: "Слава богу, что мы с ней встре¬тились!"
Я и Паша непроизвольно заулыбались - радовались за приятеля, что наконец-то встретил ту единственную, изначаль-
но ему боженькой предназначенную. Владимир тоже покивал головой, показал полное согласие с только что от Лени услышенном, но сразу закончить тему не смог, из-за своей настырности:
"Вот, вот," - поддержал он приятеля словом, - "только объясни нам, неумехам, чем по твоему женщина от бабы отличается. Очень хочется от тебя это послушать!" Обернулся ко мне и Паше с просьбой поддержки: "Правда, мужики?"
Я перевел взгляд на потолок и почесал затылок, что можно расценить как согласие, так и несогласие с предложением. А Паша Владимира подде¬ржал четко:
"Да, Ленька, расскажи. Может и нам пригодится, если жены сбегут на сторону."
"Что, боитесь?" - тут же с усмешкой поинтересовался знаток отличий баб от женщин; и не замедлил успокоить: "Можете не волноваться, от вас жены не сбегут никогда, я то вижу!"
"Это почему же?" – захотел уточнить Владимир.
"Долго говорить," - Леня вздохнул и как говорят в подобных случаях - хмыкнул.
"Ну так давай, торопиться нам некуда! Может, и полезное что услышим," - Владимир не позволял приятелю остановиться.      И молчун Паша его под¬держал: "Да, Лень, расскажи!"
Тот словно подобное предложение ждал - заулыбался, а если точнее - залыбился, потому что последнее в данный момент более точно передавало состояние его души - тщательно скрываемое желание поделиться с близкими новыми для него ощущениями, после встречи с богом предназ¬наченной для него женщиной.
"И расскажу, чего скрывать-то!" – так он начал, а мы, его приятели, за¬мерли в удивлении - не очень Леня был разговорчивым, особенно по теме общений с представителями женского пола.
"Вы что, думаете я жену свою не любил?" - продолжил приятель, - "Да я с нее пылинки сдувал! А ей все всегда не так! И это не так, и то не так! И чем дальше, тем хуже!"
Здесь Леня заметно напрягся и выдал наверное самое наболевшее: "А в кровати что делала? Вначале то голова, то живот болели - нельзя ее трогать. Потом на диван ушла, со мной ей видите ли тесно. А я мужик, мне женщина нужна! Сами знаете, как себя чувст¬вуешь, когда она рядом, а тебя не хочет, и дотронуться до себя не дает!"
Леня замолчал, и все мы молча ему посочувствовали.
"Я к ней и подходил-то, когда совсем невмоготу. А она матом встречать начала!" - облегчил он душу и вздохнул.  После чего Владимир нерешительно протянул:
"Да, не повезло тебе, фригидная женщина попалась, а мы и не знали. С ними лучше дела не иметь, лучше бежать сразу, сломя голову и подаль¬ше!"
«Она сама убежала,» - Леня улыбнулся, - "и слава богу. Не то я бы в импотента законченного превратился, от такой с ней жизни!"
Гости повздыхали, осмысливая сказанное приятелем. Наверное и бога бла¬годарили, что им в жены фригидок не определил. Потом и я решился спросить:
"А сейчас у тебя с Ларисой как?"
Леня в улыбке просто расцвел:
"Отлично! Моя это женщина, и все тут! О бывшей жене я и думать за¬был!"
«И слава богу!» - поддержал его Владимир, - "Хорошая Лариска баба!"
"Женщина!" - не согласился Леня; остальные  согласно с ним заки¬вали головами.
Скоро мы Леню покинули, оставили готовиться к какому-то мероп¬риятию - не зря он и Лариса обменялись только им понятными знаками, когда женщина уходила. И разошлись по домам, очень довольные переменой в жизни нашего приятеля, друга, товарища.
На двери дома бумажка с ориентировкой висеть продолжала. Что означа¬ло: Дока ко мне не прибегал, а Коваленко машину на выходные сегодня не выпрашивал. Значит, все решится завтра. Или не решится никогда.

                                           

                              Часть 18


                                         Тревожные ожидания.


Второй день рабочего настроя у меня нет. А  без него, этого обязательного для геолога состояния души, вчера в поле ничего полезного не высмотрел и на планшете не зарисовал - значит и сегодня вряд ли что-то толковое получится.
А день камеральный, сложный. Есть и простая механическая работа: под¬писать, подрисовать, поднять тушью; это я и без настроя с грехом пополам сделаю. Но главное другое: разобраться с геологическими делами. Вна¬чале войти в тему - освежить в памяти все, что видел в поле в последние дни и что узнал от коллег-геологов, а затем этот винигрет вдумчиво пере¬осмыслить, причем не в одном-двух, а во многих вариантах. То-есть, без некого творческого процесса, когда ничего вокруг не видишь и не слышишь, а на посторонние раздражители не реагируешь, обойтись невозможно.
Такое мое состояние ребята чувствуют отлично, и стараются по возмож¬ности на посторонние вещи не отвлекать. Пока не заметят, что мой отрешенный взгляд  трансформировался в нормально осмысленный - это свидете¬льствовало о завершении процесса творчества.
Сегодня войти в нужное состояние как раз и не получается - кругом раздражите¬ли, забивающие голову ненужными мыслями. Один Алексей Коваленко чего стоит! Этот прохиндей, ставший головной болью, постоянно присутст¬вует в сознании, а если и покидает его, то ненадолго, на пару-тройку ми¬нут, за которые много не наработаешь. Причем каждый раз с ехидной улыбкой как экстрасенс телепартирует свою убежденность: "Ни хрена у тебя и мента поганого (как я понимал, опера Михаила) не получи¬тся! Ишь, чего захотели - с "травкой" поймать! Да я вас дурил, дурю и дурить буду!"
В такие моменты старался мысли переключить на другое - обращался к Паше и Владимиру с вопросами и делал вид, что их внимательно выслушиваю, пытался рисовать, перебирал на столе бумажки. Потом сбегал в гараж к Доке и убедился, что тот ситуацию контролирует: напомнил Мефодичу о при¬манке-посылке, убедился, что повез Коваленко работяг в поле; у самого мотоцикл проверен и даже разбортировано запасное колесо - создать види¬мость ремонта, когда будет поджидать машину на выезде из Ми¬рного. Если конечно, на выходные Коваленко ее все же возмет.
Вернулся в камералку, снова устроился за столом над бумажками. Посмотрел на ребят, Пашу и Владимира, в отличии от меня занятых чем-то полезным - и мысли потекли в неожиданном направлении, заставив усмехнуться.
Вот они, друзья-приятели, коллеги по работе - а про "фантастическую версию" им не говорил и в заморочки по ней не втягивал. В отличии от До¬ки, тоже друга и приятеля, но не коллеги по работе. И почему такое стало возможным, если с Пашей и Владимиром, да и с Леней тоже, я каждый день рядом и на работе, и после нее? А с Докой виделись редко, кроме после¬дних недель, когда он стал моим бесценным помощником.
Тут же захотелось докопаться до истины, найти объяснение сложившему¬ся положению. Тем более, от мыслей о прохиндее-шофере это отвлекало. Начнем с Доки. Что нас сближает, можно сказать роднит? Да любовь к охоте и рыбалке, что ж еще. То-есть, постоянное желание и стремление ку¬да-то ехать, кого-то ловить, кого-то искать, за кем-то гоняться; причем часто с определенным риском для собственного здоровья. И получать от этого заряд бодрости на неделю, до очередной поездки в поисках при….. Ну конечно, - дошло до меня - оба мы любители приключений. И расследо¬вание, которое ведем, тоже приключение, да