Призрачная любовь Глава 19 В недрах Мертвых Гор

Зачем? Все равно не послушается.
Они вновь побрели между могилами. Интересно,  подумала Лена, кто же под ними может лежать? Кого можно хоронить там,  где и без того все мертвое? Тех, кто   ушел  отсюда в мир живых?
Зеленый туман, покрывающий землю, начал сгущаться. Капля по капле собирался в лужи. Вскоре мутная вода  стала покрывать все. Лена и Адам брели, аккуратно переступая, чтобы не брызгаться. Адам время от времени тяжело опирался на вовремя подвернувшийся под руку  памятник и судорожно, глубоко вздыхал. Ничего! Впредь не будет целоваться с упырями, -  утешала себя Лена, стараясь  заглушить тяжелые чувства,  - гремучую смесь из смущения, отвращения и  страха.
Адам и Лена шли довольно долго. Однообразный пейзаж начал  понемногу утомлять, погружая душу в полусонное состояние.  Резкий укол в ногу заставил девушку очнуться.  Бросив взгляд вниз, она не смогла удержаться от вскрика.
У ног плавало с десяток мелких существ. На рыбу они походило мало. Вторая половина тела «плывунов»,  - от хребтины до чешуйчатого хвоста, -  была покрыта  острыми плавниками. Первая же  представляла собой внушающую оторопь помесь  обнаженного человеческого скелета с мохнатыми крысиными лапками, увенчанными острыми кошачьими коготками. Круглая голова  чудищ, с выступающей вперед челюстью, вызывала в памяти  приматов,  пролежавших  в  почве незапамятное количество лет и  превратившиеся в окаменелость.
У Лены  их вид вызывал  сравнение с человеческим эмбрионом,  покрытый чешуёй напополам с шерстью. Эмбрион был  разгневан  и голоден. Обитатели кладбищенской большой лужи явно собирались полакомиться.
Существа стекались со скоростью  пираний.  
Адам, быстро оценив ситуацию,  схватил девушку за руку и, ни слова не говоря,  припустил бегом. Лена старалась держаться,  не замечать очередных больно жалящих,  обжигающих ступню, уколов.
Они передвигались быстро. Существа не менее стремительно их преследовали. С каждой секундой, каждым новым шагом,  к преследователям  присоединялись новые «рыбки». Вода буквально кипела.  
-  Нам не убежать от  них, - задыхаясь от бега,  крикнула Лена. Спортсменом она была никудышным,  выдохлась почти сразу.
- Заткнись! – Адам,  как всегда, был ласковым и внимательным.
Лена,  отметив,  что Адам не просто мечется между надгробиями, а явно к чему-то стремился, не стала спорить.
Вскоре цель стала явной:  широкое дерево,  не отличающееся высотой. Но главное в их положении вытащить ноги из воды, пока на костях ещё есть мясо.  
Когда удалось добежать до спасительного древа, Адам подхватил девушку за талию и подсадил на первую более или менее  устойчивую ветку. Лена подтянулась повыше, перебравшись на следующую «ступеньку», освобождая место «герою».
В ушах у неё звенело, в глазах мельтешили черные точки.
- Кровообращения нет …сердца нет …а все признаки, связанные с сердечной системой остались, - выдохнула она из себя. – Как это может быть? И зачем оно так, а?
Ответа на вопрос Лена  не ждала. Поэтому была удивлена, когда вместо ответа Адам тихо  присвистнул:
- Н-да!
- Чего?  - испуганно оглянулась на него Лена.
- У тебя на ногах мясо маловато осталось.
Испуг, промелькнувший в темных глазах Адама, заставил Лену медленно-медленно, заранее готовя себя к худшему, поглядеть вниз.  Ступни кровоточили. Они были в  таких глубоких царапинах, что их вполне можно было приравнять к ранами. Некоторые окаймлялись рваными лоскутами обескровленной кожи. Отдельно, особо хорошо удавшиеся фрагменты, представляли собой  вырванные из плоти куски мяса, болтающиеся на чем-то, подозрительно напоминающее кровавые сопли.  
Взирая на кровавое безобразие, в которое превратились  ноги, Лена всхлипнула.
- Больно? –  то ли раздраженно, то ли сочувственно поморщился Адам.
До этого   боли  не ощущалась. Но теперь отсутствующая нервная система во всю кричала, что нижним конечностям грозит беда. Ноги словно с кипятке сварились.
Ну, жаловаться Адаму Лена не станет.   У него у самого половина грудной клетки разворочено, а все ничего!  Скакал вон, как козел по кочкам.
Лена истерично хихикнула.
- Только вот этого не надо, ладно? – предупредил он.
- Чего? – не поняла девушка.
- Обойдемся без истерик?
- Постараемся, - согласилась Лена, удобней устраиваясь на ветке, и стараясь убедить саму себя, что ноги у неё в полном порядке.   – А если бы эти твари нас  с тобой сожрали,  - где бы мы сейчас оказались, а?
- Нигде.
- Так не бывает, - не согласилась Лена.  – Интересно, существует другое Междумирье?
Адам подозрительно на неё покосился и покачал головой, в очередной раз, наверное, напомнив себе, что с женщин, а особенно с блондинок, ума  ожидать – безнадежное мероприятие.
- И что теперь? Мы, как птицы Сирен, так и будем сидеть на ветках? – весело спросила Лена, мотая обкусанными ногами.
От вида «крокозябликов», мельтешащих у  основания древесного ствола, на который они взгромоздились, становилось откровенно не хорошо. Жадные «малютки» аж подлетали над зеленой волной,  яростно колошматя гибкими хвостами по воздуху и об воду, перед тем, как снова исчезнуть из поля зрения не солоно хлебавши.
- Надоест,  - спустимся вниз, - в тон ей отозвался  Адам.
 Чтобы как-то отвлечься Лена принялась рассматривать окрестности. Они  были почти живописны: как любые готические руины в окружении  заброшенного кладбища. Вода, заменившая собой ярко-изумрудные полосы тумана, покрывала землю. То тут, то там, из неё выступали верхушки памятников, , покрытые  серым  налетом, подозрительно напоминающие осевшую гарь и пепел.
Кое-где над ровной зеленой лентой воды, над которой не  мельтешила даже легкая зябь, возвышались небольшие куски размякшей земли, увенчанные чахлым подобием древесной растительности.  
Лена вздрогнула, когда длинная тень от высокой башни медленно проявилась, обрастая реальными камнями, будто выплывая из неведомых глубин.
Она могла поклясться, что  мгновение назад башни не было!  И вот указующим  перстом башня пронзла зловещее пещерное «небо». Более широкая у своего основанья,  по мере того, как  поднималась вверх, башня сужалась, словно шахматная «ладья» времен Советского Союза. У строения, насколько Лена могла рассмотреть,  была одна особенность: полное отсутствие окон и дверей.
- Кажется, Фата Моргана зовет нас в гости, - хмыкнул Адам.
Лена  в этом сильно сомневалась. Она уже беседовала с Морганой- Мориганн, Марьей-Моревной, мертвой царевной. Поэтому знала,  -  босоногая нищенка, сумасшедшая и  вечно мудрая, никогда не поселится в таком месте.
Но какая пакость в замке, безусловно, обитала. И им, судя по всему, выпала честь выяснить,  - какая именно.
- Я пойду первым,  - заявил Адам, вспархивая вниз.
Лена,  болтая ногами, наблюдала, как он бежит, легко, бесплотно, как и положено тем, кто плоти лишен, по направлению к следующему утлому кусочку земли, осажденному со всех сторон затхлой водой.
Могли ли червивые козявки представлять для него опасность? Лена верила, что нет.
Сама она возвращаться в воду была  не намерена. Элегантно поднявшись в воздух, девушка поплыла в сторону замка. Затем  красиво приземлилась у основания лестницы, оплетающей башню по периметру,  поднимающейся к самой её вершине.
Адам и Лена встретились у башни, одновременно достигнув цели, хотя и разными путями.  Лена с холодным любопытством наблюдала,  как Адам, облокотившись на обломки некогда красивого золоченого грифона, стоявшего у основания лестницы,  с усилием пытается отдышаться.
Он был так мил. Несмотря на слипшиеся окровавленные фестоны рубашки,  несмотря на густые тени под запавшими глазами, несмотря на спекшиеся губы. Все равно – чертовски хорош.
Лена подивилась тому, как ей могло все это нравится: его кровь, его бледность, его  боль?  
- Почему ты так на меня смотришь?  –  в голосе Адама прозвучала напряженность.
- Как я на тебя смотрю?  - медоточиво отозвалась Лена.
- Жутко, - кривая улыбка, сморщившая  губы, была нарочитой и несколько раздраженной. – Тебе, белой и пушистой, это не идет.
- Ты плохо меня знаешь, - пожала плечами Лена. – Я никогда не была белой и пушистой.
У подножия незрячей башни, в мутных зеленоватых испарениях, в подземелье, над которым не было неба, стояли фигуры: мужская и женская. У них почти не было  прошлого. Не для них  было предначертано  будущее. У них  не осталось  настоящего. В неясных туманах медленно таяли их души. Все, что их связывало, все, что удерживало, так это  любовь и ненависть. Призрачные, как они сами.